О вымирании и выживании
— В современном мире влияние человека на окружающую среду огромно, уничтожаются целые экосистемы, — говорит зоолог Софья Розенфельд из Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН. — Причин ускоренного вымирания живых существ множество — например, потеря местообитаний, загрязнения, вырубки: мы мало что производим, в основном природные ресурсы продаем.
Темпы исчезновения видов столь высоки, что все большую популярность среди биологов получает концепция «шестого массового вымирания» живых существ, сравнимого с тем, что привело к гибели динозавров, но происходящего прямо сейчас, на наших глазах. По расчетам авторов нашумевшей статьи на эту тему (Gerardo Ceballos и др.) в журнале Science Advances, в «дочеловеческие» эпохи каждые 100 лет исчезало примерно по два вида млекопитающих на каждые десять тысяч существовавших в то время видов животных, а в ХХ веке скорость вымирания выросла как минимум в 100 раз.
— Численность населения планеты растет, а значит, возрастает давление, которое оказывает человек на окружающую среду, — рассказывает Анна Филиппова, руководитель программ Международного фонда защиты животных (IFAW) в России. — Большинство видов на планете в той или иной степени страдает. В силу того что Россия не густонаселенная страна, пресс на природу, по сравнению с другими странами, не очень сильный.
Но малая населенность России — не панацея для животных. Одну из главных ролей в вымирании видов на территории нашей страны играют неконтролируемая охота и браконьерство.
— Наибольшие потери несут именно те виды, которые представляют интерес для коммерческой охоты, — продолжает Софья Розенфельд. — Алчность охотников пределов не знает и, увы, практически не регулируется. Российское охотничье законодательство не то что неграмотное — оно просто мракобесное! Например, произошла отмена обязательного государственного экзамена по охотминимуму.
А список птиц, отнесенных к объектам охоты, вообще не повидовой — если вид птицы не занесен в Красную книгу, он автоматически становится охотничьим. Это лишь самые вопиющие примеры безграмотности законодательства! Ученые не против охоты, но она должна вестись на основании данных ежегодного мониторинга состояния популяций, как во всем цивилизованном мире. А у нас нет ничего: ни мониторинга, ни учетов, ни системы научно обоснованного регулирования охоты.
- В сетях рыбаков запутывается огромное количество тюленей — никто не знает сколько, и подсчитать это не представляется возможным, потому что нет системы учета такого прилова, - рассказывает Анна Филиппова. - Какие-то рыбаки выпускают тюленей, какие-то, наоборот, добивают, потому что тюлени якобы съедают всю рыбу… И кто это контролирует? Никто. Или вот еще: некоторые заповедники пытаются регулировать нелегальную охоту. Браконьеры, зная, что территория находится под наблюдением, просто не лезут. Однако во многих заповедниках это невозможно, в первую очередь из-за недофинансирования: зарплаты инспекторов от 9 до 30 тысяч рублей максимум — отсюда не очень высокая мотивация выполнять свою работу качественно. Кроме того, часто заповедники не оснащены должным оборудованием; у людей элементарно нет машин для патрулирования территории, а без транспорта это даже в небольшом заповеднике физически трудно.
Книга жизни и ее авторы
— Будь у нас грамотное охотничье законодательство, которое должным образом исполнялось бы, можно было бы обойтись другими мерами, — сетует Софья Розенфельд. — Но у нас Красная книга — единственный способ сохранения не только животного, оказавшегося под угрозой вымирания, но и его местообитаний.
Красная книга, как мы помним с детства, — это список редких и находящихся под угрозой исчезновения животных, растений и грибов, а также мер их охраны. О ее эффективности свидетельствует то, что занесенные в книгу виды часто восстанавливают или стабилизируют свою численность. Так, Красная книга практически вытащила из могилы зубра, леопарда, тигра, аборигенную популяцию пятнистого оленя, краснозобую казарку (символ отечественной охраны природы), клоктуна и многие другие виды животных.
В создании Красной книги принимает участие научное сообщество со всей России. Каждой группой животных (рыбы, земноводные, рептилии, птицы, млекопитающие) занимается группа специалистов со всей страны: они пишут заключения, а затем предоставляют протокол с рекомендациями о занесении видов в Красную книгу. На основании этих данных создаются финальные списки, которые обсуждаются и утверждаются. На заседании комиссии в феврале 2016 года было проведено голосование по видам, предложенным ученым, однако внесение некоторых животных в список не устраивало охотников.
— Они на наш список написали кучу возражений, которые мы аргументированно опровергли, — рассказывает Софья Розенфельд. — Потом было заседание, где все эти виды были приняты к занесению в Красную книгу. И ни у кого из специалистов не возникло никаких споров и сомнений. По птицам все виды, кроме одного, прошли единогласным решением! О каких спорных видах они сейчас толкуют?
После неудачного для охотников заседания систему, которая существовала десятилетиями, начали расшатывать: зоологов решили отстранить от принятия решений. 31 августа 2017 года Минприроды изменило структуру комиссии: в нее был введен президиум — орган, наделенный неограниченной властью и по формированию комиссии, и по принятию окончательных решений. На первом же заседании всесильный президиум исключил из новой редакции Красной книги 16 исчезающих видов, которые охотники хотели оставить вне контроля — и северных оленей, и гималайских мишек.
Гималайский медведь (вернее — «наш» его подвид, уссурийский белогрудый медведь, Ursus thibetanus ussurianus) был в Красной книге с 1983 по 1998 год и на данный момент является охотничьим видом, причем «продукты» такой охоты очень востребованы в Китае. Ученая комиссия решила внести его в новую редакцию Красной книги, но Минприроды смогло отменить это решение.
— Рассмотрим ситуацию на примере гималайского медведя, — говорил директор департамента государственной политики и регулирования в сфере охраны окружающей среды Минприроды Андрей Колодкин, отвечая на вопросы РИА «Новости». — Ученые предложили включить его в Красную книгу. Однако, по данным государственного мониторинга охотничьих ресурсов, состояние популяции данного вида стабильно, на протяжении последних лет наблюдается явное увеличение его численности. Позиция ученых немного другая. Им стоило заявить, что они провели экспедицию, понаблюдали вид в течение двух-трех лет и получили следующую картину, но на сегодняшний день никаких объективных научных данных о численности гималайского медведя не представлено. В связи с этим комиссия решила отложить рассмотрение вида до появления более полной информационной базы.
Ученые же недовольны новой процедурой обсуждения и принятия решений.
— Раньше это было широкое обсуждение научной общественности, в него все и всегда были включены, — рассказывает Анна Филиппова. — И тут внезапно появился президиум комиссии, который наделили полномочиями без всякого согласования вносить в Красную книгу и исключать из нее любые виды! То есть теперь можно перечеркнуть всю работу, которую проделали ученые.
— Без широкой огласки (мы даже не были в курсе!), внутренним приказом Минприроды решило сделать президиум, откуда вывели ученых, зато ввели туда представителей охотничьих ведомств, — говорит Софья Розенфельд. — Я подозреваю, что всю историю с Красной книгой, возможно, заварила нынешний председатель Росохотрыболовсоюза Татьяна Арамилева, но мне бы не хотелось, чтобы меня обвинили в клевете, так как утверждать этого определенно я не могу — не имею особого доступа к этим делам и не желаю в них вникать. Я ученый — мне важно, чтобы у нас в стране животных грамотно охраняли.
Андрей Шалыгин, охотник, владелец интернет-издания об охоте и рыбалке National Explorer, называет имена без стеснения:
— В общественных организациях нашлись люди, которые писали в Минприроды письма об исключении исчезающих видов. Это были, например, глава Росохотрыболовсоюза Татьяна Арамилева и бывший глава этой организации (ныне коммерсант, глава благотворительной ветеранской организации «Вымпел» и глава Клуба горных охотников) Эдуард Бендерский. Письма, по сути, состоят из одних и тех же фраз в разных формулировках. Там приводится завышенная, мифическая численность редких животных. Ее назвал какой-то связанный с лоббистами малоизвестный ученый, не имеющий ни научного авторитета в данном вопросе, ни исследовательской базы данных, отсутствие которой по некоторым видам официально подтверждает само Минприроды. Эти письма были направлены Сергею Донскому, министру природных ресурсов и экологии. А Донской, чтобы не попасть под раздачу за собственноручное сокращение краснокнижного списка, вопреки всем предыдущим порядкам создал новую структуру — президиум, и включил в нее Арамилеву, а еще ботаников, которые должны принять решение по животным. Понимаете?
— Насколько я знаю, на заседании никто из ученых не присутствовал, — добавляет Софья Розенфельд. — Там вообще никого, кроме чиновников, каких-то наблюдателей и Арамилевой, не было! Есть протокол, где перечислены участники заседания, — там и половины президиума не было, в том числе ботаников.
Охотники за деньгами
Ученые и общественники винят в конфликте так называемое «охотничье лобби», приводя примеры его усиления: расширение сроков весенней охоты, сроков охоты на лося, разрешение на петлевую охоту по всей России (этот метод всегда считался браконьерским, так как в петлю может попасть кто угодно), и вот теперь — Красная книга.
Термин «охотничье лобби» в результате этого скандала стал так популярен, что Минприроды пришлось комментировать обвинения в потакании ему. В том же интервью РИА «Новости» Андрей Колодкин парировал: «Говорить о том, что на комиссию имеют влияние какие-то люди, которые лоббируют охотничьи ресурсы, нельзя. В качестве предложенных комиссии видов животных для включения в Красную книгу есть те, которые в настоящее время относятся к охотничьим ресурсам. Поэтому считаем обоснованным, что в состав комиссии входят помимо научных работников представители охотоведческого сообщества, которые вправе давать полную и объективную информацию по животным исходя из своих учетов, планов воспроизводства животных. Отдельно хотелось бы отметить, что предыдущий состав в структуре новой комиссии сохранился полностью, все члены научного сообщества продолжают свою работу в ней».
Таким образом, министерство считает справедливым учет мнения охотников, хоть и опровергает обвинения в том, что за ними оказалось решающее слово. Ученые и общественники вслух обсуждают состав этого самого лобби.
— В лобби, вероятно, входят Росохотрыболовсоюз, Клуб горных охотников, «Профи-Хант», «Сафари» и несколько других элитарных охотничьих клубов. Впрочем, мы сами слышали об этом по большей части из прессы и интернета, как и о том, что лобби было организовано еще бывшим замминистра, — говорит Софья Розенфельд.
— Это вообще тысячелетняя традиция, — рассказывает Андрей Шалыгин. — Почти вся правящая верхушка, начиная с основателей древней Руси, охотилась и в знак особого расположения брала с собой на охоту представителей других государств. Зачастую исход переговоров зависел от того, убьет ли сокол князя дичь или не убьет. В СССР была создана огромная инфраструктура — допустим, любая сколько-нибудь стоящая воинская часть имела свои охотничьи угодья. После развала СССР эта инфраструктура стала общественной и перешла в собственность общественных организаций. Но многие из этих организаций только называются общественными, а по факту превратились в сугубо коммерческие, с их помощью люди хотят зарабатывать деньги. Возьмем какой-нибудь Клуб горных охотников — он предоставляет услуги элитной охоты, а по документам основным видом его деятельности является «предоставление социальных услуг без обеспечения проживания престарелым и инвалидам». За последние 20–30 лет охотничья отрасль привлекла заинтересованных людей, которые могли бы получить с этого какие-то денежки. Прикрываясь общественной инициативой, они стремятся к достижению личных целей и пишут чиновникам письма, предлагая разрешить что-то якобы в научных или иных благих целях. Из недавнего: Эдуард Бендерский, бывший глава Росохотрыболовсоюза, а ныне глава Клуба горных охотников, написал вице-премьеру правительства России Александру Хлопонину письмо с просьбой разрешить отстрел шести путоранских баранов, входящих в Красную книгу, «в научных целях», за что клуб готов выплатить заповеднику 30 миллионов рублей. Таких историй и организаций, увы, много.
— Охотничье лобби существовало всегда, — соглашается Анна Филиппова. — Я десять лет занимаюсь проблемой сохранения амурских тигров и регулярно наталкиваюсь на предложения вроде «давайте отстреливать тигров и зарабатывать деньги, которые мы потом будем тратить на охрану этих же тигров».
По схеме «отстреливать, а потом спасать» работают почти все упомянутые клубы.
— Характерный пример — фирма «Профи-Хант», которую организовал бывший замминистра природных ресурсов Владимир Мельников, — рассказывает Андрей Шалыгин. — Фирма предоставляет услуги охоты, затем они якобы выделяют деньги на благотворительность заповедникам. То есть занимаются, по-моему, организацией «псевдоохранных псевдопроектов»: заповедник на полученные деньги закупает какие-нибудь компьютеры, а благодарные сотрудники пишут, что редкие животные обитают не там и не в той численности — по сути, прикрывают деятельность браконьеров. При этом компания Мельникова не стесняется выкладывать у себя на сайте фотографии добытых редких животных или, как Клуб горных охотников Бендерского, присуждать награды за их убийство. Вот недавно на киргизо-таджикской границе были конфискованы 12 трофеев с нелегальной охоты на краснокнижных животных, организованной, вероятно, «Профи-Хант» (об этом свидетельствовали прикрепленные к трофеям бирки).
Противостояние
В ноябре 2017 года научная общественность восстала. В сети было опубликовано обращение к президенту России, под которым подписались 200 кандидатов и докторов наук, два академика и семь членов-корреспондентов Российской академии наук.
— Все эти браконьерские правки приводят к тому, что у нас лимит отстрела значительно превышен. Российский пушно-меховой союз в своем отчете указывает, что продажи шкурок соболя на официальном аукционе в семь раз превышают выделенный государством лимит на добычу соболя — это шестикратное увеличение доли браконьерской добычи! Даже официальные структуры признают, что браконьерство составляет до 90% от всего добываемого зверя. В результате у нас не на кого охотиться. А поскольку ресурсов не хватает, охотничье лобби и элитные охотничьи клубы уже готовы напасть на краснокнижников! Пора это прекращать. Переводить охотничью инфраструктуру в реально общественные, а не коммерческие организации, — говорит Андрей Шалыгин.
Он надеется, что достигнуть таких изменений можно благодаря громкому обсуждению темы в СМИ. Но в настоящий момент идет судебное разбирательство между Клубом горных охотников и Шалыгиным — клуб пытается защитить честь и достоинство, оспаривая выдвинутые против него обвинения.
— Наше оружие — это общественное мнение, научные данные и честная позиция независимых ученых, которые делом своей жизни сделали изучение редких видов. А что еще можно противопоставить этому кошмару? — соглашается с Шалыгиным Софья Розенфельд.
— Сложилась парадоксальная ситуация: списки Красной книги были утверждены Минприроды, а научное сообщество, которое вроде бы готовило новую редакцию, даже не видело этих списков, — говорит Анна Филиппова. — Исчезающие виды вообще без всякого научного обоснования исключены из Красной книги. С этим надо бороться. И я очень рада, что поднялось обсуждение, начался протест. Есть надежда, что общественный резонанс сможет остановить этот процесс и мы вернемся к схеме, которая существовала много лет и прекрасно работала.
Полупобеда
19 января, после того как ученые заявили, что их мнение проигнорировали, а депутаты Госдумы направили запрос с требованием проверить законность исключения из Красной книги редких видов, Минюст отказался регистрировать приказ о новой редакции Красной книги. От Минприроды потребовали обсудить вопрос о животных, не попавших в Красную книгу, совместно с учеными.
