1. Когда в последний раз вы разговаривали со следователем, перед вами извинились за недоразумение и пообещали больше не приглашать на допросы. Почему вдруг опять возник интерес к вам?
Мне сказали, что прокуратура возобновила дело и направила в полицию требование, чтобы меня допросили заново. Следователь дал мне почитать это письмо из прокуратуры. Все вопросы в нем касались юридических лиц, которые упоминались в анонимном заявлении (том самом, в котором появилась информация о «закладках» с наркотиками в наших пиццериях). Спрашивали, кто владелец этих компаний, какова их структура, как там двигаются деньги. Напомню, что автор того загадочного анонимного письма, Елена Пронина (инвестор «Додо Пиццы» в Люберцах), утверждает, что ничего не писала, а подпись ее подделана.
2. Какие-либо вопросы о той истории с наркотиками вам в этот раз задавали?
Нет, не задавали. Зато вызвали на допрос еще и нашего финансового директора, взяли с него подписку о неразглашении. Какие вопросы ему задавали, сказать не могу. Могу только предположить, что примерно те же. Сам я, кстати, подписку такую не давал, у меня ощущение, что это была их недоработка. И мы опять начали привлекать внимание прессы к ситуации.
3. Как вы для себя объясняете историю с анонимным письмом?
Очень просто: это грубая провокация. Опытные криминалисты говорят, что ни один настоящий наркоторговец не станет делать «закладку» в туалете пиццерии, в которой стоят камеры. Тем более в размерах оптовой партии. В общественном месте ведь эту «закладку» может взять любой человек — еще и дверь была открыта. А после того, как «закладку» изъяли, этот условный наркоторговец почему-то кладет ее туда же во второй раз! Это все выглядит очень неправдоподобно. Более того, в абсолютно сюрреалистическом анонимном заявлении указан конкретный человек (я) и мой контактный телефон. Понятно, что теперь этого человека обязаны подтянуть к истории — привлечь, например, в качестве свидетеля. Теперь мы вынуждены ходить на допросы, терять рабочее время, чтобы доказать, что мы не наркокартель.
4. Вы видите риски для компании?
Все, что я рассказал следователю, и так есть в налоговой, скрывать нам нечего. Более того, все те же данные есть в интернете. Чтобы к нам придрались, должны быть только какие-то абсурдные основания — могут начать обыски, произвести выемку документов и парализовать нашу работу.
5. В начале года, когда вас позвали на первый допрос, вы были абсолютно спокойны. А сейчас ситуация стала более тревожной?
Я спокоен, но при этом понимаю, что история продолжается. Мы работаем без паники. Я верю, что благодаря нашей публичности и открытости все скоро прекратится. А в какие-то абсурдные обвинения не верю.
6. Некоторые ваши коллеги предсказывали, что история с наркотиками продолжится сразу после выборов. Вы сами видите такую связь?
Есть конспирологические теории, которыми все можно объяснить. Но мне хочется верить, что это случайность. Люди разные. Те, кто организовал эту провокацию, видимо, не берут в расчет общественное мнение и репутацию нашей компании, и на что рассчитывают — непонятно. У меня есть версия, почему это могло произойти, но я бы не хотел озвучивать — получится, что я обвиняю без доказательств.
7. На последнем допросе шла речь о вашей холдинговой компании DP Global Group, зарегистрированной на Британских Виргинских Островах. Вы говорили о преимуществах английского права для бизнеса. В чем именно плюсы?
Это позволило нам удобнее организовать сделки с большим количеством акционеров. В России пришлось бы обязательно создавать ЗАО и ПАО — законодательство для предпринимателей у нас работает гораздо сложнее. В этом нет ничего противозаконного, все налоги мы платим в России.
