У Николаевых (фамилия изменена по просьбе семьи) было трое сыновей. Папа занимался строительством, мама сидела с детьми. Как-то раз старший сын попал в больницу. Рядом с ним в палате оказался ребенок из детского дома. Тогда Николаевы впервые задумались об усыновлении. Вскоре в семье появился первый приемный ребенок — шестилетний мальчик.

Потом Николаевы услышали о девятилетней девочке с диагнозом «умственная отсталость». Малышка родилась в Подмосковье, попала под опеку и переехала в Москву. А потом приемная мама от нее отказалась. Николаевы, когда-то пересекавшиеся с девочкой на отдыхе, решили забрать ее к себе. А еще через несколько месяцев органы опеки буквально уговорили Николаевых взять семиклассницу, которую в разгар переходного возраста вернули государству приемные родители. Девочка, которая прожила большую часть жизни в семье, училась в московской школе, обзавелась друзьями, теперь должна была уехать на родину за 2 тысячи километров от столицы и попасть в приют. Сотрудники опеки сами отвезли Николаевых в детский дом, сами подготовили все документы и умоляли не рушить судьбу ребенка. Родителям оставалось только согласиться.

Николаевы — москвичи. У них своя квартира, в которой подопечным детям оформлена временная регистрация. По закону Москва заключает с родителями договор о приемной семье, а также выделяет льготы: пособия на каждого ребенка, пособия родителям, выплату по уходу за ребенком-инвалидом, социальные карты, образование за счет бюджета, бесплатное лечение и реабилитацию. Сперва вся необходимая помощь от города поступала в срок. Но в 2015 году ситуация резко изменилась. Сначала перестала приходить выплата по уходу за ребенком-инвалидом. Потом за лечение младшей девочки в одной из больниц города потребовали заплатить. Затем детям отказались оформлять социальные карты. С трудом удалось выбить бюджетное место в техникуме для старшей дочери. И каждый раз приводился один и тот же довод: «Ну, у них же нет постоянной регистрации в Москве».

Интересно, что постоянная регистрация у детей-сирот — это редкое явление. Она может быть у ребенка, потерявшего родителей или забранного из семьи опекой, но имевшего прописку на момент поступления в детдом. А у отказников ее, например, вообще нет. Эти дети до совершеннолетия перебиваются временной регистрацией — в детском доме или в приемной семье. В принципе, опекуны могут прописать ребенка в своей квартире. Но и здесь семья сталкивается с сопротивлением города. Органы опеки убеждают родителей, что в таком случае ребенку не дадут жилье, положенное ему по достижении совершеннолетия.

— Нам говорили, что, если мы пропишем ребенка, то он никогда нигде не получит квартиру, — вспоминает глава семьи Николаевых. — До 18 лет он с нами поживет. А потом он где будет? На вокзале? Или нам его себе на плечи посадить на всю жизнь?

На самом деле чиновники вводят родителей в заблуждение, считает исполнительный директор благотворительного центра «Соучастие в судьбе» Алексей Головань (он защищает Николаевых и другие приемные семьи в суде):

— Миграционное управление не прописывает без согласия органов опеки, а органы опеки не дают согласия на прописку. Они считают, что это нарушит жилищные права детей. Мы в начале этого года спросили разъяснения у начальника Главного управления по вопросам миграции МВД России [Ольги Кирилловой], действительно ли нужно согласие органов опеки. Она сказала, что согласия не требуется. Это не лишает детей права на квартиру по достижении совершеннолетия. С тех пор многие начали регистрировать детей.

Пободавшись с районными и городскими органами соцзащиты, Николаевы пошли в суд. Эта схема была проверена уже многими московскими семьями, взявшими на попечение детей из других регионов. Судьи становились на сторону родителей, апелляционная инстанция их поддерживала — и город послушно выплачивал деньги. Но именно на деле Николаевых произошел неожиданный перелом.

— У нас уже было шесть дел, которые позитивно закончились, — рассказывает Алексей Головань. — И вдруг на седьмом деле — я даже не пошел на это заседание, потому что были те же судьи, я видел их отношение — они отменили решение районного суда. Написали: «Раз нет регистрации, то местом жительства ребенка Москва не является». Те же самые судьи стали выносить совершенно противоположные решения! Была информация, что проходило совещание в Мосгорсуде. И якобы московские власти попросили рассматривать такие дела по-другому. Иначе я никак не могу объяснить, что судьи, которые до этого негативно воспринимали аргумент соцзащиты по поводу отсутствия регистрации у детей, сейчас стали чутко прислушиваться к этому аргументу.

Все дело в том, что в декабре 2015 года правительство Москвы приняло постановление № 932-ПП. Если раньше для получения московских льгот хватало прописки родителей, то теперь постоянную регистрацию в городе должен иметь и ребенок. Даже заключить договор о приемной семье не выйдет, если ребенок взят из другого региона. На официальном сайте ДСЗН написано без обиняков: «Данные изменения направлены на стимулирование жителей Москвы к принятию в свою семью детей, являющихся воспитанниками организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, города Москвы». Таким «стимулированием» Департамент буквально запрещает москвичам брать детей из других регионов. Нет, взять, конечно, можно, но тогда — праздник за ваш счет. По сути, Москва разделила сирот на московских и немосковских, откровенно дискриминируя последних, говорит Алексей Головань:

— Здесь государство отстаивает не интересы приемных детей или опекунов, а исключительно интересы бюджета. При предыдущем мэре такие вещи были бы просто невозможны! Я работал уполномоченным [по правам ребенка в Москве]. Я не представляю, что пришел бы с этой историей к покойной Людмиле Ивановне Швецовой, заммэра по социальной политике. Она просто не поверила бы, что такое может быть. Или к тому же Лужкову. Москва никогда не позволяла так относиться к сиротам. Это сейчас такой тренд — экономить на всем. В качестве аргумента приводятся какие-то совершенно безумные цифры: якобы к нам приехала тысяча сирот и они разорили бюджет. Приемных родителей обвиняют в том, что они берут детей исключительно из-за денег. Этих людей смешивают с грязью вместо того, чтобы им сказать спасибо.

Несмотря на неудачу, Николаевы решили бороться до конца. Надежда была: в феврале ДСЗН проиграл в Верховном суде похожее дело. Первопроходцем стала москвичка, взявшая под опеку двух иногородних девочек с тяжелой формой ДЦП и тоже не получавшая выплаты по уходу за детьми-инвалидами. Заседание Николаевых было назначено на 21 мая. А накануне, ночью, на счет Николаевых неожиданно пришли деньги от Департамента — все долги по пособию. За 3,5 года судебных тяжб набежало около 300 тысяч рублей.

— Почему департамент выплатил деньги, учитывая, что два суда заняли его сторону? — иронично удивляется папа Николаев. — Когда их в Верховном суде спросили: «Вы на основании чего деньги перевели?» — они ответили: «Ну, это в индивидуальном порядке». То есть сотне человек, написавших заявления, ответили: «Не положено». А нам почему-то положено. Но мы три года ходили в суд, носили на каждое заседание справки из МФЦ, из опеки — вместо того чтобы заниматься ребенком-инвалидом!

В Верховном суде Николаевы победили. Судебная коллегия подтвердила: социальная поддержка города не должна зависеть от прописки приемных детей.

— Судья очень жестко выражал свою точку зрения, — рассказывает Николаев. — Сказал, что уже не 90-е годы, когда место жительства определялось по прописке. Уже давно есть разъяснение, что место жительства — это место постоянного или преимущественного проживания. Естественно, ребенок проживает постоянно по нашему адресу, опека приходит проверять его по нашему адресу, и в постановлении опеки написано: «Определить место жительства ребенка совместно с опекунами по адресу» — тоже в Москве. И в поликлинике он обслуживается, и в школе учится тоже в Москве. Значит, он живет в Москве.

Верховный суд также напомнил Департаменту, что уже принимал решение по подобному вопросу, и порекомендовал придерживаться обозначенного принципа в аналогичных ситуациях. В следующий раз в адрес руководства Департамента соцзащиты Москвы пригрозили вынести частное определение с поименным списком. Между тем московские опекуны продолжают жаловаться на отказы Департамента в льготах иногородним детям. На начало лета в Верховном суде назначены еще три заседания по похожим делам приемных семей.