Светлана не часто ходит мимо Драмтеатра, а когда ходит, то нет-нет да и остановится перед насыпью цветных камушков, уложенных на земле в виде флага ДНР. Нет-нет да и подковырнет носком туфли красные. И снова почувствует, как не хватает чего-то, а именно — перспективы.
Рука исчезла в мае. Светлана приехала на площадь с сыном посмотреть репетицию парада. А бронзовой руки, аккуратно сжимающей между большим и указательным пальцами бронзовую жемчужину, на месте не было. Вместо нее — насыпь цветных камней. Светлана выпустила руку сына и побежала, стуча по плитке каблуками, прямо к полицейским, стоявшим на площади Ленина.
— А де?! — крикнула она, не добегая. — Де «Перспектива»?
Каменная скульптура называлась «В перспективе». Ее автор — известный итальянский скульптор Лоренцо Куинн, провозгласивший себя человеком мира. Он создал серию скульптур за мир во всем мире и одну из них в 2010 году подарил Донецку.
— Знаете, женщина, — со строгой укоризной повернулся к ней молодой полицейский, — война идет. Вон люди на Октябре (Октябрьский район. — «РР») до сих пор в подвалах сидят. А вы: «Де скульптура?» О людях надо думать, а не о скульптурах. Не время сейчас, — сказал он и отвернулся.
Светлана еще постояла, глядя ему в спину, и пошла к сыну назад. «А почему чуть что, — собирались в ее голове вопросы, — нам говорят “не время сейчас!”? Чуть что, так из любого кармана достается вот это: “Не время сейчас — у нас война!”. Какой вопрос ни задай. Почему так много денег тратится на официальные мероприятия? Для таких вопросов — не время сейчас! Почему людей из опасного Октября не переселяют в центр? Не время сейчас! Где скульптура? Не время! Почему выборы главы ДНР отменили? Не время выбирать!»
Выборы в ДНР и ЛНР должны были пройти в ноябре, через четыре года после первых выборов глав и парламентов республик (они состоялись 2 ноября 2014 года). Но в августе этого года были перенесены предположительно на следующий год, что можно понимать как неопределенный срок. Российские федеральные СМИ, ссылаясь то на один высокопоставленный источник в администрации президента РФ, то на другой, начали публиковать статьи по теме с осторожным посылом, впрочем, похожим на тот, что неизменно достается из официального республиканского кармана: «Не время сейчас выбирать!». Дончане читали, слушали и задались вопросом: «А почему в две тысячи четырнадцатом году под свист канонады было время, а сейчас нет?».
Шестого августа инициативная группа провластного общественного движения «Донецкая Республика» предложила продлить срок полномочий Народного Совета и главы ДНР. Не время сейчас власть менять, в республике война — так звучал и основной посыл движения. Эти же слова на разные лады следом повторили несколько узнаваемых граждан ДНР, и среди них — председатель Совета ветеранов ДНР Николай Штефан. Он сказал: «Учитывая, что наш главный стратегический партнер — Российская Федерация — избирает главу государства на шесть лет, а парламент — на пять, синхронизация срока полномочий органов власти становится необходимостью».
Ни на телевидении, ни на общественных слушаниях, которые, к слову, не проводились, тема продления срока полномочий главы и парламента не обсуждалась, и общество, чувствуя себя несправедливо лишенным возможности решать судьбу республики в целом и свою собственную судьбу в частности, заговорило в соцсетях о том, что дискуссия крайне необходима. «А вообще хотелось бы увидеть в местном телевизоре противостояние сторонников отсрочки (выборов. — «РР») и проведения в установленные сроки. Мне хотелось бы услышать их мнение о том, почему в 2014 году война не помешала выборам, а в 2018 должна помешать», — написал в Фейсбуке донецкий журналист Игорь Гомольский.
Самые популярные высказывания донецких блогеров звучали так: «Предлагаю раз и навсегда закрыть этот вопрос путем провозглашения монархии с передачей власти по наследству!», «Не нахапались еще, все им мало», «Хорошо рассуждать тому, кто далек от ЛДНР. А нам выборы нужны. А то концерты и парады могут, а как выборы, сразу осадное положение», «Ну а что вы хотите? Поступила команда внушить населению, что невыборы — для него благо. Внушают же нам, что республиканская экономика процветает!».
И до того момента, пока республики окончательно не объявили, что выборы переносятся на неопределенное время, российские эксперты, а также федеральные СМИ комментировали ситуацию крайне осторожно; складывалось впечатление, будто они пока не понимают, что нужно говорить. А после объявления — заговорили, охотно перечисляя риски, которые влечет за собой проведение выборов в республиках. Прежде всего они могут стать раздражающим фактором для Киева и для европейских партнеров. Могут осложнить и без того непростую международную обстановку. Могут окончательно добить Минские соглашения. И навлечь на Россию новые санкции. А еще могут толкнуть Верховную Раду Украины на очередной недружественный шаг — отказ продлевать закон об особом статусе Донбасса. Вот если Рада пойдет на этот шаг в отсутствие раздражающих факторов и не продлит закон об особом статусе, несмотря на то что ее старались психологически не травмировать, — тогда республики могут считать себя вправе проводить выборы глав.
Светлана доходит до бульвара Пушкина. В мае сколько писали в соцсетях об этой скульптуре, все спрашивали: «Де? Куда дели?» А почему сейчас не время спросить? А когда будет время? А почему сейчас не время переселить людей из Октября, Горловки и Трудовских в центр Донецка? Вон шестнадцатиэтажный дом на бульваре Пушкина стоит. По местным меркам небоскреб. В городе полно пустующих новостроек. Их построили, но не успели продать — началась война. Светлана нечасто бывает в центре, а когда приезжает, все у нее внутри от вопросов переворачивается.
На днях сестра мужа приезжала — из Горловки. Ее соседка с поселка шахты Гагарина с двумя дочками чудом успела в подвал от снаряда спрыгнуть. Они каждый день живут на такой войне, что для них центр Горловки — курорт! А центр Донецка тем более. Гольмовский, Гладосово, поселки вокруг Горловки — туда же все время летит! А там школа работает и садик. И там — сестра мужа говорила — возле школы на спортивном поле вот такие три воронки от каких-то крупнокалиберных снарядов. И почему не время сейчас дать людям въехать вон в тот шестнадцатиэтажный дом? Не отнять у кого-то, а дать пожить в новостройках, на улице, где не бомбят?
— Многие надеялись на выборы, — говорит Светлана. — Я не знала, за кого голосовать, но точно не за действующего главу. Нам просто нужны перемены. А выборы — это хоть какие-то перемены в нашем стоячем болоте.
Она говорит, что в ДНР есть и те, кто поддерживает перенос выборов — это в основном сотрудники министерств и люди, приближенные к власти. Но остальные — против.
— На первый взгляд манипуляции с выборами на Донбассе как бы свидетельствуют о самостоятельности местной власти — правда, в режиме «своя рука владыка, что хочу, то и ворочу», — говорит республиканский политик Александр Ходаковский, к которому мы обратились за комментарием. — Но на самом деле вся эта суета отражает прежде всего полную неопределенность судьбы Донбасса, несмотря ни на какие бравурные заявления его формальных лидеров. Казалось бы, Захарченко контролирует весь административный ресурс, и несмотря на существенное падение доверия населения к нему может провести выборы по своим правилам. Тем более что такое положение не вечно и каждый год не только не укрепляет его власть, но и приносит обратный эффект. Очевидно, что нужно пользоваться моментом и пролонгировать свое нахождение во власти еще на ближайшие пять лет, но что-то блокирует. Что? Наша зависимость от внешних обстоятельств, что красноречиво говорит о мнимости нашей самостоятельности в вопросах внутренней политики и о привязке ее то к украинским выборам, то еще к чему-либо. И понимание этого отдает еще большим драматизмом, чем попытки присвоения власти местными стяжателями, утыкающимися в неопределенность нашего статуса. Эта неопределенность еще хуже, чем узурпация. Она, по сути, означает: «не торопитесь там у себя — завтра карты могут быть разыграны иначе». Но мы же не участники эксперимента! Нас почти четыре миллиона человек, и большинство из них сделало свой выбор еще в четырнадцатом году, причем выбор этот был очень определенным.
После того как скульптура исчезла, Светлана нашла в интернете ее фотографию и выучила наизусть написанный на ней текст: «Мы живем в очень хрупком мире, будущее которого в наших руках. Каждый может сделать этот мир лучше. Постарайтесь представить его в перспективе». Проходя мимо образовавшейся у Драмтеатра пустоты, она теперь всегда повторяет эти слова, чувствуя, как пустота лишает ее перспективы, способности видеть видимую даль.
