Что от банков ждут клиенты Private Banking, на что вы делаете ставку при обслуживании?
Основная ставка в работе — качество продукта и качество сервиса. Сегодня модель «продаж» даже в обычном банкинге уже осталась в прошлом — а уж о Private Banking и говорить нечего. Мы живем в клиентоцентричной продажно-сервисной модели, где клиент «голосует ногами», легко уходя туда, где ему удобно.
Сейчас банки предлагают широкий ассортимент дистанционных сервисов. Как это сочетается с высокой ролью личного общения, столь важного для клиентов?
Сейчас приходит новое поколение клиентов — ребята в драных джинсах и простых футболках, заработавшие на хайповых интернет-темах 10–20 миллионов долларов, и их поведенческий паттерн радикально отличается от классического образа клиента Private Banking, которому надо пообщаться, посмотреть менеджеру в глаза и так далее. Именно поэтому очень важно сегодня вкладывать так много сил в развитие «цифры» и удаленные сервисы.
Уровень инфляции сейчас достаточно низкий, ключевая ставка последние месяцы остается на стабильно низком уровне, и это приводит к снижению доходности по депозитам. Как на это реагируют VIP-клиенты?
Я считаю, что «дно» ключевой ставки — по крайней мере, в среднесрочной перспективе — мы уже прошли; дальше она снижаться, скорее всего, не будет. То же можно сказать и о ставках по депозитам. Вы правильно сказали, клиенту становится не очень комфортно, когда он получает по депозитам всего 5–6% годовых. И результат налицо: мы видим, что спрос на инвестиционные продукты растет.
Действительно ли усложнение валютного законодательства и санкции привели к возвращению многих клиентов из иностранных юрисдикций в российские?
По поводу деоффшоризации нужно отметить две основные вещи. Во-первых, мы еще не дожили до самой мощной волны возвращения капитала — она должна нахлынуть во втором полугодии. Все, что мы до сих пор наблюдали, — это только предпосылки; прошлогодний закон об амнистии капиталов был крайне сырым, люди не очень поняли его сути. Поэтому притоки если и были, то очень незначительные. Во-вторых, даже они чаще всего быстро превращались в обратные оттоки. Почему? Все очень просто: люди заявились, перевели активы сюда, легализовали — и вернули обратно. Наше внутреннее инвестиционное законодательство до сих пор не позволяет физическому лицу нормально инвестировать во внерублевой зоне. Есть валютная переоценка, и нет сальдирования по положительным и отрицательным операциям — вот эти две заградительные вещи остаются с нами на протяжении последних двух лет.
Следующий вопрос — качество. Уйдя из-за ужесточающихся действий регуляторов и ухудшения отношения к среднему типу инвесторов, люди уже не могут получить такого качества сервиса и такой полноты продуктов, к которым привыкли. То есть, например, будучи относительным небольшим клиентом, они не могут купить структурную ноту или производные финансовые инструменты. Им просто не дадут этого сделать, а всего полтора-два года назад такая возможность была.
Что банки думают о криптовалюте как об инвестиционном продукте? Готовы ли состоятельные клиенты вкладывать деньги в биткойн?
Лично я к этому инструменту отношусь с большим энтузиазмом. Искренне верю в то, что мы стоим на пороге новой эры. Правда, мне самому не очень близко понятие «криптовалюта» — здесь скорее подходит термин «криптоактив». По ряду причин, в том числе законодательных, коины пока не могут служить полноценной валютой.
Мы активно работаем с регулятором в направлении легализации продукта. Как только получим ответы на эти вопросы, можно будет делать продукт.
