Громкие новости последних недель — потные откровения «отравителей» в Солсбери, новые факты по малазийскому Боингу, расследование убийства Александра Захарченко в Донецке, очередное ожидание неожиданных химатак в Сирии — вызывают журналистское отчаяние. Много информации, но нет картины. Все что-то публикуют, и мы тоже иногда, но все это, увы, обращается мелочью в копилке информационной войны.

Чувство, что общественность держат за дураков, причем и ту и другую — и условно «прозападную», и условно «пропутинскую». Еще лет десять назад были нераскрытые отвратительные преступления, меняющие ход истории — дело Гонгадзе и отравление Ющенко на Украине, дело Литвиненко в Великобритании — но тогда надежда была, и журналисты копали. Копают понемногу и сейчас. Но сейчас сокрытие истины и есть правило игры, принятое всеми сторонами конфликтов и всем почему-то выгодное. Про стиль обвинения России в отравлениях в Солсбери все уже пошутили: британские власти сначала назвали виновного, а потом начали постепенно добывать улики. Аналогично после катастрофы с Боингом мировая пресса и лидеры стран единогласно обвинили Путина до начала всякого расследования. Этот стиль мы знаем по «Алисе в Стране чудес»:

«Итак, вина его доказана, — начала Королева, — и пора уже отру...

— Ничего тут не доказано! — перебила Алиса. — Да вы что? Вы даже не знаете, про что эти стишки!»

Это мы понимаем, но поделать ничего не можем: мы — российская, а не британская пресса. Поэтому у меня вопросы к российским властям. На недавнем брифинге пресс-секретарь Минобороны Игорь Конашенков фактически ответил на запросы международного следствия о ракете «Бук» с номером 8869032 и продемонстрировал документы о том, что такая ракета была произведена в 1986 году в Долгопрудном, передана в Тернопольскую область в УССР — и, видимо, оставалась на Украине. Это сильный и долгожданный ход, которому не хватает подтверждения — уверенности, что документы не подделывались ни в какой части, а также второго свидетельства, что эта именно та ракета с тем самым номером двигателя, что на обломках. То есть это ход в игре, как в суде или пинг-понге, а не окончательная правда: недостаточно улик. Мол, пусть теперь Украина поищет у себя эту ракету, хотя лучше бы российская разведка точно знала, где она была и она ли это. Ухудшает впечатление тот факт, что до кучи улик приведена еще, например, и аудиозапись разговора украинских военных, из которой ровно ничего не следует. Как будто цель — игра в троллинг («мы вам даем дерьмо того же качества, что и вы нам»), а не истина.

То же самое с комичными «отравителями» Петровым и Бошировым. Все еще трудно поверить, что такие перцы могли быть ловкими отравителями, да еще с непонятным мотивом, но в интервью RT они точно волнуются, почти точно врут и весьма похожи на «шестерок» из спецслужб или охраны чего-нибудь. То есть их интервью — тоже троллинг, сокрытие, возможно, и не отравления, но чего-то постыдного, а не шаг к правде. Тем более что в мировой войне за мнение силы неравны, и победить можно только большей правдой, а не обезьянничанием. Смерти людей — плохой повод для шуток, тем более дипломатических.

И в расследовании убийства Захарченко нашим спецслужбам уж точно не надо ждать запросов Скотланд-Ярда или международных следственных групп; но все равно, кроме голословных заявлений и очень сомнительных арестов — ничего. Может, лучше пока молчать, чем врать?

Мне не нравится, как Запад разменивает настоящие смерти, в том числе в Донбассе и Сирии, на антироссийский пиар. Но мне не нравится и то, что официальная Москва то врет, то шутит. Война войной, но если презрительно плевать на свое общество, то поражение неизбежно.