Мы со «Школой реальной журналистики» целый год проводили семинары в 13 странах бывшего СССР, а недавно наши коллеги приехали в Москву. И мы решили сделать общий материал, в котором журналисты из разных стран описывают столицу России. Мы вам его покажем чуть позже, а пока главное неприятное впечатление.

Алена Перепада из Ташкента пишет:

«— Что встали? Мне не видно ничего! — едва сдерживая себя, чуть ли не переходя на крик, произнесла сотрудница пограничной службы.

Мужчина отскочил назад, оставив жену у стойки.

— Чей это паспорт? — возмущенно вопрошала женщина на весь зал.

— Мой, — робко отвечал мужчина за чертой.

— А почему вы там, а паспорт ваш здесь? — еще громче спросила она».

И еще много абсурда. Мы даже смеялись, когда читали. Сквозь слезы, конечно. Граница в разных странах бывает суровая. Но в нашей отвратительно еще и то, что она сурова к конкретным рейсам, например из Узбекистана или Таджикистана. Это плохо и для души этих самых молодых пограничников и пограничниц, которые считают работящих взрослых людей хуже себя.

Но глупо думать, что это национализм. Без национального чванства не обходится, однако миграционные правила часто оказываются еще жестче для русских — они лишены помощи диаспоры.

Выдающийся благотворитель в сфере помощи детям-сиротам Александр Гезалов попросил меня обратить внимание на случай в Воронеже. Гражданина Киргизии Дмитрия Бухарова собираются депортировать как нежелательное в России лицо, хотя он много лет живет в России, у него здесь жена и двое детей — восьми и двух с половиной лет. Я говорил по телефону с его супругой Анной Кошелевой, чтобы выяснить подробности дела. Она в шоке. Говорит, что жизнь с Дмитрием была счастливой, он любит детей. У него был небольшой бизнес: щебенка, поставки. Ездили на «Мазде». Обычный средний класс. Два года назад Дмитрия посадили по статье «мошенничество» — одна из частых статей за экономические преступления. И вот он отсидел, и теперь его депортируют туда, где у него ничего нет, без возможности увидеть детей.

Комитет «Гражданское содействие», главное сообщество в стране, помогающее беженцам, бьет тревогу: беженцы из Украины массово испытывают проблемы с продлением статуса временного убежища на территории России.

Депутат Сергей Шаргунов сообщил недавно, что одессит Максим Шадров — раненный в Донбассе ополченец, которого приговорили к депортации на Украину, — освобожден. Сработало депутатское обращение. Но понятно, что все несправедливости не победить личным участием лучших депутатов и прессы. Что-то не так в системе.

В конце октября была утверждена новая концепция государственной миграционной политики, прописаны облегчения для мигрантов и соотечественников. Но, как я понял из общения с чиновниками, они в реальности не понимают, что такое облегчение — система все еще настроена «не пущать». Облегчение. Ну да, за патентом уже не стоят часами на морозе, в железной клетке, — но все еще устроено так, чтобы с первого раза и бесплатно никто заявлений не сдал. Настоящее облегчение — это когда тебе рады в России и признают твое право быть россиянином, рады землякам. Такого не наблюдается даже в отношении жителей Донбасса, которые страдают вроде бы за геополитические интересы России.

Наивные люди думают, что это проблема только тех, кто волей истории оказался за пределами России при распаде СССР. Это точно не так. Если позволено издеваться над приезжими, то позволено издеваться и над местными. Потому что служивым велено защищать правила с лукавой бюрократией, а не людей.