Мюзикл можно назвать долгожителем. В чем причина успеха? Наверняка не только в 3D?
Наверняка. Но и не упомянуть спецэффекты, говоря о «Поле Негри», невозможно. На нашем спектакле театральный зритель впервые надел 3D-очки — и увидел живых лошадей, проплывающий «Титаник», взлетающий над сценой самолет. Во всем этом задействовано более 60 артистов и 15 каскадеров — этакий «цирк дю солей»! Но, конечно, дело не только в этом. У спектакля есть душа. Успех любого проекта зависит от того, что остается в сердце зрителя. Актер Дмитрий Харатьян говорил: «Я не мог подарить цветы, потому что вытирал слезы». У нас плачут и смеются даже тогда, когда отключают 3D и остаются играть два актера.
Мне очень интересно слушать отзывы. Недавно ходила к доктору, и она сказала: «Я была у вас, это жизненно». В спектакле есть история, на которую можно опереться.
Критики пишут одно и то же: «Спектакль, который развенчал представление о том, что спецэффекты прикрывают недостатки драматургии».
Да, у нас пытались найти изъяны. Но мы все выкладываемся по полной. Моя героиня почти не уходит со сцены. При этом у меня 14 переодеваний, иногда секундных.
Эта роль — подарок. Зритель наблюдает за Полой на протяжении более чем 30 лет, видит, как складывается ее характер и судьба. Здесь мощная драматургия. Нас спрашивали: не боитесь, что 3D-картинка вас переиграет, сможете с ней соревноваться? Но я ни с кем не соревнуюсь, 3D — мой помощник.
Когда сзади море, шторм, горы, корабль или Аллея славы, чувствуешь себя Алисой, которую забросили в Страну чудес.
Насколько сильна в мюзикле художественная составляющая, проще говоря — вымысел?
Ни одну биографию не получится воспроизвести со стопроцентной точностью. Роль исторического персонажа — это и поле для догадок, и в то же время очень большая ответственность.
Помню, в программе «Шесть кадров» Федор Добронравов и Эдуард Радзюкевич отказались играть Пушкина и Гоголя. Они сказали: школьники запомнят, что они были такими. Кому это нужно?
Честно вам скажу: в постановке есть вымысел. Возможно, жизнь Полы была гораздо интереснее, чем мы показываем. Мюзикл писали польские сценаристы — им виднее, ведь Пола Негри полячка.
Зачем российскому зрителю идти на мюзикл о жизни польской актрисы?
Чтобы узнать о ее судьбе! Пола Негри удивительная: в 16 лет прославилась на всю Европу, в 22 стала первой европейской актрисой, покорившей Голливуд.
Мы идем в театр за эмоциями, за ответами на вопросы о своей жизни. Я надеюсь, каждый сможет вынести из спектакля что-то свое.
И что вынесли лично вы?
Размышления об актерской судьбе. И в конце, когда я взлетаю над сценой для финального монолога, я каждый раз думаю о смысле жизни, о том, для чего все это?
В США Полу Негри называли «страдающей женщиной-вамп». Вы такой ее играете?
Вы знаете, нет. Она не вамп, и я не хочу показывать ее такой. Наивная девочка, росшая с мамой без отца, не могла быть женщиной-вамп. Детство Полы во многом предопределило то, как складывались в дальнейшем ее отношения с мужчинами. Это психологический момент. Возможно, для кого-то здесь слишком много драматизма, но у нас вообще не такой мюзикл, где все время поют, — в этом и кайф. Кстати, настоящую Полу Негри мы тоже показываем: в спектакле есть кадры из ее фильмов.
Вы как-то сказали, что перед гастролями в Сочи «подчистили грустинки». Что это значит?
Мюзикл вышел за рамки стандарта не только в части спецэффектов — он оказался не развлекательным, а серьезным. Например, там есть очень грустная ария, когда Пола теряет ребенка. Когда мы собирались на гастроли в Сочи, продюсеры решили, что зрителя не надо перегружать.
Но в Москве вы вернете оригинальный сюжет?
Да, конечно. Но мы понимаем, что никто не хочет страдать и думать: быть или не быть? Люди каждый день в реальной жизни решают, жить или не жить.
Мне нравится жанр трагикомедии. Пусть будет так: здесь подумать, а здесь погрустить.
