У моей бабушки на кухне висел отрывной календарь. Листочки баба Роза, прочитав, не выбрасывала, а складывала в черную коробку из-под обуви. За много лет коробка почти заполнилась, и листочки там перемешались. С пяти лет коробка была моей любимой книжкой. Просто брал наудачу горстку листочков и читал, пока не надоест. Умилял гостей почерпнутыми из коробки сведениями: «А вы знаете, сколько весит язык синего кита? Две тонны!» В другое время брал другую стопку, и листочки не повторялись. А если и повторялись, я об этом уже не помнил. Это было бесконечное чтение. В том смысле, что без конца. Начала у него тоже не было.
Добавил опубликованные в ЖЖ и Фейсбуке байки, заметки, записки, воспоминания, комментарии. О фотографии и не только. Потом отобрал сто фотографий, которые не вошли в две первые книжки. Тщательно перемешал. Про себя назвал книгу «Окрошка» и отправил издателю Леониду Гусеву. Леонид Гусев попросил редактора Владимира Потапова привести все это в порядок. Потом я предложил друзьям в Фейсбуке придумать книжке настоящее название. Больше всего понравилось название, предложенное уважаемым Айдаром Фарраховым: «Карта памяти». Вдохновившись названием, художник Екатерина Лупанова придумала минималистичный «цифровой» дизайн.
Прошлая моя книжка «100 фотографий» была издана по подписке и сейчас уже стала редкостью. Я хочу сказать огромное спасибо всем подписчикам и снова обратиться к друзьям с просьбой: поддержите, пожалуйста, новый проект, надеюсь, книга вас не разочарует.
Подписаться на книжку и узнать подробности можно здесь: https://planeta.ru/campaigns/100458
Когда я был директором, у меня работала секретарша Нинка. Очень мы дружили. Мужа-пожарника Нинка прогнала за убогость устремлений, одна растила дочь. Решили мы Нинку замуж выдать. Я был конфидентом — сделал Нинкин портрет, разослали его по сайтам знакомств. Быстро откликнулся (Нинка была красавицей) культурный и положительный немец. Приехал, поселился в гостинице «Москва», неделю водил Нину в приличные места, с интимом не лез, только поцеловал на прощанье. Очень деликатный человек. Потом Нинка взяла две недели за свой счет и к немцу поехала. На четвертый день вернулась. Рассказывает: встретил на большой машине, вкусно накормил, повел на концерт, затем ужин при свечах, после чего стал стелить ей на раскладушке, раскладушка сломалась, и немец до пяти утра ее чинил. Наутро Нинка собрала сумочку и уехала.
Потом Нинка по уши влюбилась в Серегу, директора соседнего офиса, к сожалению, человека женатого. Серега был какой-то масон, привел Нинку в масонское логово. Нинка туда за Серегой ходила. Потом Серега уехал с семьей в Канаду. А Нинка осталась в масонах, потому что втянулась. Говорят, достигла там высоких степеней посвящения.
***
Делал для «Штерна» большую историю о Сталине. Ездил по разным городам, посещая фан-клубы вождя. И меня не покидало ощущение, что у поклонников Сталина и прочих совкофилов голова устроена специальным образом: у них мозги многокамерные. Информация хранится в отсеках, отделенных друг от друга непроницаемыми переборками, и потому знания не смешиваются. Синтез и анализ проистекают исключительно внутри камер, отсюда и шизоидная множественность получаемых решений. В одной камере получилось, что дважды два — это пять, в другой — семь, в третьей — π/2. И ничего, все нормально. Хочется ему, блин, и Сталина, и Илона Маска, и чтоб без репрессий.
***
Двое юношей метут двор, видимо, из какой-то ремонтируемой квартиры выносили строительный мусор, а они подчищают рассыпанное. Один оборачивается и спрашивает меня:
— А есть такой город — Катманду?
— Есть, — говорю.
Повернувшись к напарнику:
— Понял, мудак?!
***
Григорий Жихаревич рассказал. В Махачкале спросил у прохожего дорогу. Тот объясняет:
— Прямо, налево, потом пойдешь по улица, немножко параллельный этот дорога.
— В каком смысле «немножко параллельно»?
— В евклидовом!
***
Снимал Москву для немецкого GEO. Узнал, что в Третьяковском проезде пройдет презентация каких-то часов за 100 000 долларов, плюс Ксюше Cобчак (тогда еще в гламурном ее изводе) будут вручать премию «Светская львица года». Аккредитовался. На подходе припаркованы сотни машин — продав половину, можно обеспечить процветание среднего африканского государства. Мужиков как-то мало, главным образом разодетые скучающие тетки группами по две-три, а между ними снуют официанты и фотографы светской хроники по 15 долларов за карточку. Официанты носят суши и бутербродики с икрой, фотографы большими новенькими фотоаппаратами фотографируют теток. На меня косятся: я и одет не так, чтобы в Третьяковский проезд, и фотоаппарат у меня весь покоцанный…
Время от времени фотографы хищной стаей бросаются на появившуюся знаменитость. Я тоже повелся, кинулся, снимал с вытянутой руки через головы. Спрашиваю:
— Ребята, а кто это был?
— Ты че? Это же ведущая программы «Деликатесы»!
А тут и Ксюша появилась. Все фотографы ломанулись к ней. И я на ажиотаже, хотя мне Ксюша на фиг не нужна, а нужны быт и нравы. Фотографы толкались. Раз меня сильно толкнули, два, на третий раз я ответил. А тот, которого я толкнул, оказался хорошим человеком. Мог бы и убить (в два раза меня больше), но он только сказал:
— Старик, ну куда ты лезешь со своей пукалкой! Здесь люди работают! Понимаешь? РА-БО-ТА-ЮТ!
***
У нас на почте в окошке сидела Питиримовна. Имя не помню, а отчество не забыть. Как не забыть и бюст Питиримовны — на месте ЮНЕСКО я бы присваивал таким бюстам статус Всемирного природного наследия. Как озеру Байкал или Беловежской пуще.
Принес на почту свою книжку, чтобы отправить ее в город Гамбург. Питиримовна сказала, чтобы я шел на главпочтамт на таможню. Я сказал, что книжки отправляются без таможенного оформления. Питиримовна аж волной заколыхалась и сказала, что это не книжка, а альбом. Я сказал, что альбом — это такая книжка. Долго спорили. Наконец Питиримовна согласилась взять книгу. Открыла, посмотрела несколько разворотов и сказала:
— Нафотографируют всякую херню, а потом рассылают по всему миру!
***
Человек увидел в ЖЖ составленную кем-то подборку моих картинок. Пишет: «Не знаю почему, но глядя на эти фотографии меня не покидает смутное ощущение затаившегося антисемитизма!»
***
Митькин класс на географии проходил Африку. Учительница затеяла какую-то игру, попросила класс разбиться на команды, а каждую команду назвать названием какой-нибудь африканской страны. Митька был капитаном одной из команд и сказал, что их команда называется «Нигер». Училка сказала, что такой страны не бывает, что это расистская выходка, что она не потерпит и т. д. Когда Митьке удалось вставить слово, он вызвался показать страну на карте. Учительница долго смотрела на карту, потом сказала:
— Ну, частично, Митя, ты, конечно, прав…
***
Я по возможности стараюсь не ездить в поезде — храплю по ночам. Но иногда приходится. Ехал из Новосибирска в Красноярск. Соседи по купе — нежнейшего свойства старичок и старушка.
— Вы знаете, — говорю я им, — я храплю, если буду мешать, вы, пожалуйста, толкайте меня без всякого стеснения.
— Да, да, конечно, конечно. Конечно, толкнем, ложитесь, спите, не волнуйтесь.
Глаз не сомкнул до утра. Как же они храпели!
***
Сегодня подслушал в метро. Мужской голос:
— Я в три года научился читать, в четыре знал таблицу умножения, в пять уже сексом с девочками занимался! Потому что Миши — самые развитые. И самые чувственные!
Женский голос:
— Да, да, точно. Миши и Эдики!
***
Первые часы в учебке. Старшина:
— Фамилия, имя, год и место рождения. Национальность.
— Национальность — сложный вопрос…
— Я по морде вижу, шо непростой. Как по паспорту?
— Украинец.
— Гражданская специальность?
— Три курса Политеха, специальность «Экспериментальная ядерная физика».
— До хера умный? Следующий, фамилия!
— Шуба.
— От это класс! Будешь обмундирование подписывать, а все шуба. И шинель — шуба, и хэбэ — шуба, и валенки — шуба! Имя-отчество?
— Михаил Юрьевич.
— Ой, еп! Как Гоголя! Национальность?
— Украинец.
— Работал кем?
— Учился в университете, три курса закончил.
— Специальность?
— «Ядерная физика».
— П… второй роте. Эти два хохла ее взорвут!
***
В сентябре 2001 года караваном из десяти машин отправились из Душанбе в Ходжи-Багаутдин, тогдашнюю столицу противостоявших талибам афганцев из Северного альянса. Проехав Курган-Тюбе, съехали с шоссе. За первой машиной, в которой ехал проводник, поднялся столб пыли, и мы ее тут же потеряли. Стали спрашивать у декхан, где граница. В результате приехали не на тот КПП, где нас ждали. Таджики-пограничники офигели: 40 иностранцев требуют отворить ворота. Чуть стрелять не начали. Пока разбирались, индус-оператор решил зачем-то снять заставу сверху и побежал по крутому склону (застава закрывала ущелье). Пограничники кричат:
— Назад, мины, мины!!!
Коллеги-телевизионщики мгновенно расчехлили камеры и стали снимать индуса. Так и не взорвался.
***
С некоторых пор все происходящее в России я складываю в особую мозговую извилину, выделенную для хранения рассказов будущим внукам. Только, боюсь, внуки мне хрен поверят.
