Журналисты и самые разные слои общества вступились за Ивана Голунова, которому, скорее всего, подбросила наркотики полиция, и отбили его — журналиста освободили, обвинения сняли, в МВД начались внутренние проверки и увольнения чинов. Более того, расширилось поле для системных изменений в области прав и свобод.

Так, уже в день освобождения Ивана Голунова появилось сообщение о том, что в Госдуме намерены смягчить антинаркотическое законодательство. Это очень сильный результат. От новой идеи до ее принятия обществом и реализации в нашей системе проходит 10–20 лет. Например, тезис о том, что детских домов быть не должно и что ребенок должен жить в семье, обсуждать начали в 90-х, а воплощать — только несколько лет назад.

Тезис о том, что антинаркотическая 228-я статья и «палочная система» (план раскрываемости и посадок) в МВД — это зло, широко обсуждается с середины 2000-х, вопрос почти созрел. В конце прошлого года «РР» сделал большую статью «Почему за наркотики может сесть любой», но не было достаточно большого резонанса и громкого повода. И вот сейчас общественное согласие вокруг дела Голунова дает шанс на подвижки.

Кроме того, возникла возможность вытащить и других несправедливо осужденных. На фоне протестов суд решил освободить по УДО великого чеченского правозащитника Оюба Титиева, которому тоже, скорее всего, наркотики подбросили. Оппозиционер Дмитрий Гудков начал борьбу за задержанного «за наркоту» журналиста совсем не оппозиционной «Звезды» Андрея Евгеньева, который сидит по сомнительным обвинениям с 2016 года. Сергей Шаргунов, интервью с которым опубликовано в этом номере «РР», бьется, в числе прочих, за хрупкую украинскую девушку Ирину Воронцову, которую российский суд депортирует на Украину, где ее ждет арест за сепаратизм. И вообще возник шанс более широкой коалицией побороться за политзэков и журналистов на Украине, в том числе за Кирилла Вышинского.

Все это стало возможно, поскольку намечается солидарность поверх политических пристрастий, по делу и за правду — ведь за журналиста либеральной «Медузы» Ивана Голунова вступились в том числе и «государственники».

На День России 12 июня было назначено шествие в защиту Голунова, но Ивана отпустили уже 11-го. Сам он вместе с журналистами «Медузы» призвал не ходить на митинг. Непосредственный результат достигнут, а полемика по системным вопросам началась — нет необходимости в эскалации конфликта и повышении голоса. Да и с точки зрения стратегии, как писал Клаузевиц, наступление должно быть остановлено до того, как силы наступающей армии выдохлись. Надо защищать достигнутое — готовить освобождение других заключенных, реформу наркополитики, укреплять едва возникшую общественную солидарность.

Но многие, в том числе хорошие и умные люди, назвали это предательством. Наш друг и очень умный социолог написал: «Если бы “Медуза”, на которой был сконцентрирован протест, не выбрала бы освобождение Голунова здесь и сейчас (надо понимать, что его… скорее всего так или иначе освободили бы) беспрецедентной по эмоциональности акции, мы имели шанс перейти в качественно другое измерение контракта с властью». Иными словами, судьба одного человека — ничто, а мутные и очень абстрактные политические цели — все. От этой позиции всего шаг до человеческого жертвоприношения во имя плохо сформулированных «благих целей».

Акция 12 июня состоялась — не очень большого масштаба, однако было задержано более 500 человек, власти жестко обозначили границы своих уступок. Теперь обе стороны имеют основания винить друг друга.

Конечно, есть и другая политическая стратегия — разделиться на своих и чужих в гражданской войне («какие красивые лица у нас и морды у них»), все разрушить, а потом… точно всем будет не до невинно осужденных и не до отдельных статей УК.