Место: территория перед Главным следственным управлением ГУ МВД по Москве
Дата: 11 июня 2019
Время: 20:50
Несколько сотен журналистов сидели друг у друга на головах, висели на решетчатом заборе, лениво перебранивались из-за места съемки. В самом деле, выгодных точек уже не осталось, и тем, кто добрался на Новослободскую лишь к восьми вечера, оставалось жалобно упрашивать коллег, которые были «на дежурстве» с 17:30, подвинуться хоть чуть-чуть — на что увешанные камерами, потные и нервные операторы с фотографами сердито цитировали Ахматову: «Вас здесь не стояло!» Поминутно распахивалась серая стальная дверь Управления, выпуская его сотрудников. У них были одинаковые, сосредоточенно-недовольные лица.
На каждое открытие двери фотографы вскидывали камеры и… разочарованно опускали объективы. Если выходили сотрудницы-женщины, кто-то из журналистов их вежливо спрашивал: «А не знаете ли, когда выпустят Голунова?» Те не знали. Не знала и пресса, но каждые полчаса толпу охватывал припадок энтузиазма. По никому не известной причине все дружно подползали под самое крыльцо и, затаив дыхание, ждали: вот сейчас, уже… Резко распахивалась дверь, и снова — нет, не он...
Без десяти минут девять, прижимая к себе странную картонную коробку, абсурдно прикрытую газетой «Петровка-38», в окружении своих адвокатов вышел красный от волнения Иван. Толпа взвыла: «Ва-а-а-а-а-а-а-н-я-а-а-а-а-а-а-а!!!» Голунов закрыл лицо руками. Он заметно волновался и говорил сквозь слезы.
Импровизированная пресс-конференция длилась шесть минут. Трещали и клацали затворы зеркалок; перекрикивая друг друга, тележурналисты сыпали вопросами. Некоторые вопросы повторялись, поэтому со стороны казалось, будто Иван говорит одно и то же. Он без конца благодарил всех за поддержку, обещал продолжать расследования, удивил отказом судиться с полицией, поклявшись, что лучшей компенсацией морального ущерба для него было бы отсутствие подобных прецедентов с другими людьми в будущем. За все время общения Голунова с журналистами из стен здания следственного управления никто не выходил и даже не показывался.
В 20:57 толпа прессы и активистов откатила от ворот следственного управления и провожала Голунова до улицы Новослободской. Около 100 метров, скандируя «Иван! Иван!», его вели в плотном окружении камер. Знакомые и не известные ему люди пожимали Ивану руки, поздравляли, выкрикивали лозунги. Фотографы не опускали объективов ни на секунду, над головами людей беспрерывно колыхался частокол микрофонов телевизионщиков. Иван еще раз всех благодарил — и опять прослезился. Затем толпа остановилась; кто-то сделал предположение, будто в этот самый момент прямо сюда должны привести… любимую собаку Голунова. Пугливая девочка-далматинец Марго сорвала овацию, как следует облизав хозяина, и под предлогом того, что уже приехало такси, в 21:06 под непрерывный рев народа Иван смог, наконец, забраться в машину и уехать домой. Как свободный человек.
Я шел с коллегой до метро и слушал рассказ про то, как в девяносто-каком-то он работал с милицейской опергруппой из московского управления по контролю за наркооборотом. В рассказе коллеги промелькнула фраза: «Эти менты мне много раз говорили, что на такой работе должны быть очень порядочные люди». Я согласно кивал. Кто спорит? Должны быть порядочные сотрудники! Мне приятно было с этим соглашаться после того, как, пропрыгав три с половиной часа на одной ноге, я стал свидетелем исторической победы маленького человека над системой полицейских держиморд. Вдвойне приятно было осознавать, что маленький этот человек — мой коллега, и что победа эта состоялась исключительно благодаря не согласованному с властями, грамотно организованному и широко распространившемуся протесту, а также уникальной солидарности СМИ.
На другой день в центре Москвы на марше было задержано более пяти сотен граждан, вновь не согласовавших свою свободу и свой протест с государством, а в то же время в Кремле, на торжественном вручении государственных наград, из первого ряда, одетая в белую майку с принтом «Я-Мы Иван Голунов», худенькая девчушка по имени Аня Луганская дерзко смотрела на Президента. Как свободный человек.
