У нас в стране множество доблестных людей, но государственная система опирается не на них. И то и другое — главные темы «РР».

Каждый день мы надеемся на то, что случится переход количества в качество, когда на смену индивидуальным и локальным подвигам и достижениям начнут приходить системные изменения. Но раз за разом обнаруживаем ребра формализма — отчуждение государства от человека и вообще человеческого.

Выдающийся благотворитель Лидия Мониава рассказывает нам о том, что в страну наконец легально привезли небольшую партию лекарства фризиум, жизненно необходимого множеству детей и взрослых, страдающих эпилепсией. Родители больных детей вынуждены были покупать лекарство на черном рынке, их неоднократно пытались посадить по антинаркотической статье. Неоднократно — а это означает, что проблема системная, то есть «не мы такие — жизнь такая».

Но есть и конкретные следователи, которые не гнушаются заводить уголовное дело «за наркотики» в отношении мамы больного ребенка, которому нужно лекарство. Есть и высшие управленцы в МВД, которые управляют через подобные «палки» и не видят в том проблемы. Есть чиновники Минздрава, которые долго рассказывают, что мешало каждому из них решить проблему, — вместо того чтобы ее решить. Что-то начало меняться только при посредстве администрации президента. Ну, понятно, что если вмешался президентский уровень власти, что-то обычно происходит! Остальные, видно, предпочитают не отсвечивать, чтобы не влетело за инициативу.

В Минздраве вообще прискорбное качество управления. Не берем даже спорные «оптимизации» — экономия бюджета за счет граждан вообще единственное (кроме усиления армии), что относительно эффективно реализуется у нас в стране. Но даже в узкой сфере обеспечения людей лекарствами — беда: все время что-то исчезает. Я сам недавно не смог купить преднизолон, довольно часто выписываемый препарат — что-то там зарегулировали или недорегулировали, и он исчез из аптек и с рынка. Чтобы не обидно было Минздраву, в большинстве других министерств, надо полагать, дело обстоит не лучше.

В репортаже Марины Ахмедовой рассказывается чудовищная история одной семьи —вместо того чтобы после смерти матери отдать детей родным отцу и бабушке, опека сначала поместила их в госприют, а потом и вовсе отдала чужим людям, между тем как отца еще не пускают в страну. При этом по форме вроде все и правильно (у родных не было доказательств родства), а по сути — издевательство. Достаточно было понять, что дети знают и любят бабушку и отца, и помочь им с формальностями. Но если бы чиновники помогли — вдруг бы их заподозрили в нарушении правил или, не дай бог, в коррупции? Человечность системе подозрительна.

С коррупцией она борется. Но узкие чиновничьи рамки и зубодробительные формальности почти не мешают коррупции: есть большие стимулы. А нормальной работе — мешают.

Про эту бесчеловечную «мертвую воду» нашей государственной системы сильно сказал нам судья Сергей Пашин: «Я думаю, что российский судья не знает меры, которой он мерит. Для судьи все эти цифры — 13 лет, 10 лет — ничего и не значат». Судьи порой хвастают, что за двадцать лет практики не вынесли ни одного оправдательного приговора.

Есть популярное мнение, что на фоне других стран Россия — нормальная страна, что у нас устойчивая и работоспособная модель управления, не хуже других. С отдельными недостатками, конечно. Страна и вправду у нас нормальная, и люди прекрасные. Были бы экономический рост и развитие — многое исправлялось бы само собой. Кое-что и исправляется благодаря улучшению управления (кто бы мог поверить, что у нас будут такие чистые и быстрые бытовые бюрократические конторы типа МФЦ!).

Но есть вещь ненормальная, отвратительная, требующая слома — бездушная жестокость формальной бюрократии почти везде, где решается судьба человека, где есть конфликт. Система не наказывает чиновников за избыточную жестокость. Она наказывает за человечность.

Когда суд видит, что обвиняемый невиновен, то, скорее всего, не вынесет оправдательный вердикт (все равно же отменят в апелляции, заподозрят судью в сговоре с преступником, следователи обидятся…) Но если судья честный и человечный, он учтет уже отсиженное в СИЗО или даст условный срок.

Так что государственная система у нас пока весьма условная.