I место Номинация «Конфликт» Энаят Асади (Иран) Восставая из пепла войны
Нелегальные мигранты в ожидании транспорта на восточной границе Ирана. Июль 2018
Афганистан занимает второе место после Сирии по количеству беженцев. К 2015 году более 1,3 миллиона человек обратились в бегство из Сирии, Ирака и Афганистана. Примерно 90 000 из них — дети, половина которых иммигрировала без родителей. В течение двух лет Энаят Асади документировал жизнь беженцев в Иране. Люди пытаются попасть в Грецию или Турцию, но высока вероятность быть арестованным пограничным контролем, а в случае поимки беглец может быть отправлен обратно. Беженцы пытаются выжить и обрести надежду на новую мирную жизнь
III место Номинация «Компромисс» Женя Жуланова (Россия) Вятский модник
Виктор позирует в центре города Кирова. «Гольфы купил на рынке, штаны в секонд-хенде, курточка женская, но она была бесплатная, взял на всякий случай. А когда у меня появились бусы, то взял скрипку — и пожалуйста, по улице уже идет Страдивари. Я стараюсь фантазировать и никогда не делаю копий, но мои костюмы могут напоминать какихнибудь персонажей»
Виктору Казаковцеву из Кирова 72 года, его называют «вятским модником». Виктор играл на баяне в доме культуры, любил сцену и яркие наряды. И когда его отправили на пенсию по инвалидности, он сделал своей сценой целый город. Каждое утро Виктор надевает один из своих кричащих нарядов (шьет и перешивает все сам) и дефилирует по центральным улицам Кирова. Виктор рассказывает, что за культпросветработниками в советское время следили партийные организации. Поэтому вне работы он позволял себе только шляпу и белые рубашки. Однажды, когда ехал на велосипеде мимо лесобазы, на него из кустов выпрыгнули несколько человек и избили практически до смерти. Били по почкам, по всему телу, но больше всего ногами по лицу. Почему он тогда не умер, Казаковцев до сих пор не понимает. Но понимает, за что били — за шляпу. «Я вспомнил, как нам запрещали яркие одежды, и сказал себе: Ну все, теперь я так буду одеваться, что лошади будут оглядываться»
III место Номинация «Проблема» Натела Григалашвили (Грузия) Последние дни грузинских кочевников
Летний фестиваль
Горная Аджария — один из самых обособленных регионов Грузии, где до сих пор сохраняются традиции и старый уклад жизни. Изоляция жителей этого горного района долгое время была проблемой, а последние несколько десятилетий стали особенно сложными: из-за отсутствия нормальных условий большое количество аджарских сел заброшено, а многие семьи стали эко-мигрантами, переехав в другие регионы Грузии или за границу, в основном в Турцию. Жители сел, расположенных в ущельях, часто держат скот, но из-за отсутствия пастбищ владельцы крупного рогатого скота летом забирают стада в горы и остаются там до поздней осени. Аджарцыкочевники вынуждены переселяться несколько раз в год, а большинству мужчин приходится уезжать на сезонные работы в Турцию за дополнительным заработком, вследствие чего горный регион постепенно пустеет, а традиции забываются
III место Номинация «Конфликт» Мохаммед Ракибул Хасан (Бангладеш) Я — рохинджа
Беженцы рохинджа на пути в Бангладеш во время того, как армия поджигает пустые деревенские дома в Мьянме
Рохинджа — это небольшая мусульманская этническая группа, веками жившая в Мьянме. В Мьянме проживало более миллиона рохинджа, которые были лишены своей земли, прав и гражданства. Они — одно из самых преследуемых национальных меньшинств в мире. После волны насилия в 2017 году почти миллион рохинджа пересекли границу Мьянмы и Бангладеш в поисках безопасного убежища. Многие семьи потеряли своих близких, сотни были убиты, изнасилованы, подвергнуты пыткам из-за агрессии армии Мьянмы
II место Номинация «Конфликт» Валерий Мельников (Россия) Серая зона
Александр Землянко, 63 года. Живет один. Дом был сильно поврежден во время обстрела. Село Коминтерново, Донецкая область, Украина
Впервые я приехал на Донбасс в начале лета 2014 года. Жители Донбасса были полны надежд на скорое окончание войны и возвращение мира. Но прошло пять лет. Вдоль линии соприкосновения противоборствующих сторон образовалась так называемая Gray Zone. Это условное название территорий без определенного статуса, без официальных органов власти. И жизнь людей находится в постоянной опасности из-за боевых действий. Затянувшийся конфликт и туманное будущее превратили весь Донбасс в территорию Серой зоны. Зоны без четких границ в пространстве и времени. Серая зона — это не только территория, это ощущения человека, погруженного во мрак неизвестности перед лицом войны
I место Номинация «Проблема» Матьяж Кривиц (Словения) Литий
Соляные шахтеры из деревни Тауа загружают грузовики. Жители страдают от добычи лития в этом районе. Согласно боливийскому законодательству, доходы от лития должны быть равномерно распределены: местное сообщество имеет право на 15% прибыли, остальная часть делится между региональным правительством Потоси и центральной властью. С 2016 года местным сообществам ничего не было выплачено. Салар де Уюни, Боливия, 2017Распространение автомобилей, телефонов и роботов на аккумуляторах приводит к росту рынка их основного компонента — лития, создавая современную «золотую лихорадку». Проект рассказывает о производственной цепочке, начиная с инвестиционного планирования в США до добычи лития в Боливии, производстве аккумуляторов и электромобилей в Китае и Норвегии. Этот проект о литии и его влиянии на общество. Литий может спасти нашу планету, но цена, возможно, окажется слишком высокой
II место Номинация «Проблема» Игорь Терешков (Россия) Мох и нефть
Антонина Тэвлина. ХМАО, 2018
Недалеко от Сургута в с/п Русскинская я встретил Антонину Тэвлину, ее родители до сих пор живут так же, как жили их предки — кочуя и выпасая оленей на своей родовой территории площадью 600 га.
Несколько лет назад они столкнулись с проблемой, на их земли пришли нефтедобывающие компании. Разливы нефти, загрязнение воды и озер, разрушение экосистемы приводит к сокращению численности стада северных оленей. В ХМАО добывается около 50% российской нефти, лицензионные участки зачастую совпадают с местами жительства коренных народов. Местные нефтяники шутят про ХМАО, что это один большой лицензионный участок. В результате аварий и транспортировки нефти в окружающую среду ежегодно попадает около 1,5 млн тонн нефти. Серия снята на 35мм ч/б пленку, перед проявкой вымоченную в нефтесодержащей жидкости, взятой с мест съемки. При всей своей «органичности» и природности нефть разъедает желатиновую плоть пленки, вторгаясь в изображаемый мир, выжи гая и фрагментируя его так же, как нефтеразлив искажает природный ландшафт.
I место Номинация «Компромисс» Оксана Юшко (Россия) В поисках островов
Несколько лет назад Михаил Бажан купил 15 гектаров незастроенной земли под Тверью. У Михаила и его жены Валерии был собственный дом, машина и стабильный доход, но они не получали удовольствия от жизни в городе, не видели будущего для себя. Постоянный «день сурка», суета и неуверенность в завтрашнем дне привели к тому, что Михаил уволился с работы, продал все, что имел, и начал строить дом на их новой земле, смотря ролики на YouTube
Переезд на постоянное место жительства из города в деревню для многих уже стал реальностью. Одна из причин этого явления — переоценка ценностей. Выбирая между городом и деревней, многие начинают новую жизнь с нуля вдали от больших городов, открывая для себя фермерство, создавая что-то новое, сохраняя культурное наследие, занимаясь творчеством и ремеслами. Кто-то выбирает дом II место Номинация «Проблема» Игорь Терешков (Россия) Мох и нефтьАнтонина Тэвлина. ХМАО, 2018Недалеко от Сургута в с/п Русскинская я встретил Антонину Тэвлину, ее родители до сих пор живут так же, как жили их предки — кочуя и выпасая оленей на своей родовой территории площадью 600 га. Несколько лет назад они столкнулись с проблемой, на их земли пришли нефтедобывающие компании. Разливы нефти, загрязнение воды и озер, разрушение экосистемы приводит к сокращению численности стада северных оленей. В ХМАО добывается около 50% российской нефти, лицензионные участки зачастую совпадают с местами жительства коренных народов. Местные нефтяники шутят про ХМАО, что это один большой лицензионный участок. В результате аварий и транспортировки нефти в окружающую среду ежегодно попадает около 1,5 млн тонн нефти. Серия снята на 35мм ч/б пленку, перед проявкой вымоченную в нефтесодержащей жидкости, взятой с мест съемки. При всей своей «органичности» и природности нефть разъедает желатиновую плоть пленки, вторгаясь в изображаемый мир, выжи гая и фрагментируя его так же, как нефтеразлив искажает природный ландшафт.в деревне, другие создают эко-поселения, живут в добрососедских коммунах, родовых поместьях. У каждого есть собственный рецепт изменения мира внутри и вокруг себя, шаг за шагом они движутся навстречу своим мечтам.
Люди в больших городах стремятся к гармонии, но очень часто будущее скрывается за небоскребами, путь стирается колесами проезжающих мимо автомобилей. «Здесь виден горизонт, а значит, и цель яснее», — говорит одна из моих героинь. Общие причины и тенденции контрурбанизации характерны и приблизительно одинаковы во всех постиндустриальных странах. Многие в поисках себя и новых смыслов сознательно выбирают жизнь среди природы, в кругу семьи и друзей, в новых реалиях и с новыми горизонтами. На берегах реки Волга они строят свой новый мир и ищут свой собственный «остров».
