— Как к вам пришла идея поработать в драматическом театре и попробовать себя в роли художника по костюму?

— Это не первая моя работа в театре. Первым опытом стала работа с Музыкальным театром имени Станиславского и Немировича-Данченко, затем я много сотрудничал с Большим театром, с Илзе Лиепой. И вот многие годы спустя моя давняя подруга Алла Сигалова, которая ставила показы моих коллекций, пригласила меня поработать над костюмами в ее спектакле. Вообще я познакомился с Аллой Михайловной, когда только начинал. Тогда модные показы были гораздо более театральными, чем сегодня. Алла поставила нам шоу, с которым мы потом ездили и по стране, и за границу. И вот она мне позвонила: «Ты мне нужен». Мне даже некогда было думать — хочу, не хочу… Я много отказывался от работы в театре, чтобы не поступаться собственными коллекциями. А тут, в Год театра, у меня как раз оказалось окно.

— Сколько эскизов вы создали, чтобы одеть «Мою прекрасную леди»?

— Более двухсот пятидесяти живописных, не технических эскизов.

— И в чем разница создания нарядов для артистов, а не для моделей?

— Все костюмы для «Моей прекрасной леди» были сшиты ровно так же, как шьются все уникальные вещи haute couture — на специальных лесках, подкладках, с использованием настоящих кружев, цветов, фактур, тесьмы. Но у театрального костюма иные задачи, чем у костюма для кино или для модного показа. В «Моей прекрасной леди» сложный хореографический язык, постоянная динамика. Все в темпе, на переодевание отведены какие-то секунды… Главное — успеть. При этом важно, чтобы актер понимал, как он должен выглядеть на сцене. Это не модель, которую можно одеть и выпустить на подиум. Артист должен жить в своем костюме — важно, чтобы в нем было комфортно.

— Чем работа над спектаклем принципиально отличается от создания коллекций haute couture?

— Во-первых, есть режиссер, актеры и либретто постановки. Ты работаешь в большой команде. И главное, конечно, — наличие режиссера. Когда ты создаешь коллекцию, то все решаешь сам: у меня огромное количество ассистентов, но будет так, как решил я, и никак иначе! Но это в своем деле я диктатор. А в театре я должен быть частью команды.

— Что для вас как для кутюрье значит само понятие театрального костюма?

— Театральный костюм — это основа истории искусств. Он отлично представлен во многих музеях мира. Театральный костюм оказывал влияние на создание костюма для модных коллекций в разные годы. Мы прекрасно знаем, как костюмы из дягилевских «Русских сезонов» произвели огромное впечатление на французскую публику, и дома мод стали работать с этим впечатлением, оно частично определило моду двадцатого века. В театральных костюмах часто представлено много живописных тем, отношений художников к цвету и форме.

— Вы можете вспомнить спектакль, который впечатлил вас в детстве?

— Это был Большой театр, «Спартак» в постановке Юрия Григоровича. Там работал прекрасный художник Симон Вирсаладзе. В этом году я пересмотрел этот балет в восстановленной версии и поймал себя на мысли, что декорации и костюмы выглядят очень актуально и современно. И мое отношение к этому балету никак не изменилось.