Как вы разрабатывали программу «Равный равному» и чем она отличается от школ приемных родителей?

Несколько лет назад одна из наших приемных родительниц нашла датскую программу Fairstart, прошла по ней обучение у автора — Нильса Питера Рюгаарда, перевела ее и рассказала о ней родительскому сообществу. Приемные родители часто сталкиваются с отсутствием адекватной поддержки. В нашей стране это особенно актуально, потому что очень мало специалистов, которые умеют работать с травмой, с кризисными ситуациями, с адаптацией. Идея программы в том, чтобы приемные родители с большим опытом помогали тем, кто только встал на этот путь. За рубежом часто семью сопровождает социальная служба, которая хорошо знакома с историей приемного ребенка, помогает организовать встречи с кровными родственниками, если они необходимы, налаживает контакт со школой, с полицией, с комиссией по делам несовершеннолетних. Больше информированности и принятия. В России все иначе, мы адаптировали датскую идею для российских реалий и назвали программу «Равный равному» — такой наш копирайт.

Почему акцент сделан именно на равенстве?

Система помощи подразумевает, что с семьей работает не психолог за деньги, не специалист из органов опеки, а такие же приемные родители — просто из альтруизма. Не каждый психолог может работать с детьми-сиротами, а что делать родителям в далеком поселке на севере, где приемные семьи есть, а специалистов нет? Наша методика не требует никакого специального помещения, специальных знаний в области психологии — это максимально доступный и простой формат взаимопомощи для тех, кто усыновил ребенка. Если семья окажется ресурсной, она с большей вероятностью после этих тренингов пойдет за вторым и за третьим ребенком. Приемные родители убедятся, что это не ужас-ужас, не малолетние преступники, а нормальные дети, которых просто нужно уметь адаптировать.

Вы уже протестировали эту методику?

Публичная презентация методики будет в апреле, но по ней уже год идет работа. Мы провели восемь тренингов для родителей, которые могли бы стать «ведущими». В этих тренингах приняли участие 108 человек из 29 регионов России. Тренинги были не только в Москве, но еще в Екатеринбурге, в Казани, во Владивостоке.

А приезжают те, кто находится далеко от региональных центров?

Да, к нам на обучение для «ведущих» приезжают даже из глубинок. Для таких родителей это чуть ли не единственный шанс получить хоть какую-то психологическую помощь. В крупных городах все-таки есть фонды, службы сопровождения, группы поддержки.

Мы свою методику полностью переместили на бумагу для того, чтобы распространить максимально широко по стране, чтобы весь этот опыт мог оказаться в руках у каждого приемного родителя. Получились методичка для «ведущего», а также дневник и учебник — свод тем, к каждой из которых мы подобрали несколько кейсов реальных приемных семей. Подробно описано «что было, что сделано, что стало».

Если любая приемная семья легко может оказаться в кризисной ситуации, значит, и роль «ведущих» в тренинге — условная?

Конечно. Кризис — это нормально, и «ведущий» совершенно спокойно может зайти в тупик. Что угодно может стать триггером: смена школы, переезд, смерть кровных родственников или родителей, приход нового ребенка в семью. Это будет проживаться всей группой вместе. Все поддерживают всех.

Если вы знакомы с кейсами, описанными в этой книге, то какие из них были для вас открытием, учитывая, что вы опытный приемный родитель и к тому же работаете с этой темой?

Наш Клуб приемных семей — это на данный момент самое большое сообщество приемных родителей в стране. Мы бросали клич и спрашивали, кто с какими проблемами сталкивается и как выходили из кризиса — самые показательные примеры вошли в сборник кейсов. Я лично долгое время не могла понять, как быть с карманными деньгами. Мне казалось, что можно попробовать давать их не просто так, а за домашнюю работу: убрал квартиру — получи. Столкнувшись с опытом одного приемного родителя, я поняла, что деньги надо давать независимо от семейных обязанностей — ребенок их выполняет не за плату, а просто потому, что живет в семье. Я слышала такой кейс, когда бабушка попросила подростка сходить в аптеку, ей было очень плохо, дала ему карточку, а он стоял и ждал еще и деньги за свою работу: любой шаг должен быть оплачен.

Как много людей сейчас решается стать приемными родителями? Какова динамика?

По сравнению с прошлым годом динамика не ощущается, но за последние пять лет усыновлять стали значительно чаще. Есть движение со стороны государства в плане ужесточения условий для кандидатов в приемные родители, против чего мы активно протестуем. Очевидно, что эти предложения о поправке закона вносят не практики. Но надо ведь что-нибудь делать! К тому же в 2017 году Путин дал указание Министерству просвещения продумать оптимизацию семейного устройства. А кроме как закрутить гайки, другого решения в голову не пришло. Хотя сообществу дают возможность высказаться, был собран общественный совет при министерстве, пока наше мнение не очень учитывают.

Но растет ведь и число детей, которых приемные родители возвращают в детский дом. Насколько эффективной может быть программа «Равный равному» в плане снижения этой статистики?

Мы регулярно работаем с такими случаями. Порой даже опека может предлагать семье отказаться от ребенка, если видит, что семья не складывается, и ресурсные группы — это большая помощь. Послушаешь другого приемного родителя, узнаешь о его проблемах и решишь: «У меня еще вроде ничего, терпимо!». Никто из тех, кто приходил на программу с реальным намерением отказаться от ребенка, так и не сделал этого.