Еще в начале ХХ века об учении дзен (или, в китайском транскрипции, «чань») знали в Европе лишь единицы. Правда, среди этих немногих были Ромен Роллан, Анатоль Франс, Томас Манн, Густав Малер, Анри Матисс, Велемир Хлебников. Каждая эпоха выбирает себе в прошлом традиции, близкие ей по духу, служащие коррелятором ее опыта.
Европейская культура XVIII столетия, познакомившись с китайской и японской культурой, осталась холодна к школе дзен, но чрезвычайно живо восприняла декоративность и многокрасочность прикладного искусства и архитектуры, решая интерьеры и парки в «китайском» стиле. Лишь во второй половине XIX века художников заинтересовало менее броское искусство дзен. Оно уже содержало в себе то, что европейские художники только пытались открыть. И в философии, начиная с Шопенгауэра, восточная мысль дзенского толка привлекает внимание европейских мыслителей.
Однако наибольший интерес к дзену приходится все же на первую половину ХХ века — в это время дзен стал оказывать серьезное влияние на развитие культуры в США и Западной Европе. Дзен-буддизм привлек западных интеллектуалов последовательным нонконформизмом, не допускающим расхождений между словом и делом, — в дзене нет разделения на истины разума и истины действия; утверждением естественного равенства людей — отрицание не только социальной иерархии, но и иерархии таланта и бездарности, серьезных дел и пустяков; протестом против обыденного здравого смысла — раскрытием абсурдности ситуаций, которые лишь кажутся нормальными, и осознание в таких явлениях, которые нередко трактуются как абсурдные, простого, естественного смысла; наконец, нигилизмом по отношению к ходячим истинам и общепринятым авторитетам.
При переносе дзена на Запад отпали естественные рамки бытования этого учения в Китае и Японии. Монастырская дисциплина, через которую должен пройти адепт дзена, и огромное, пронизывающее всю культуру влияние конфуцианского морализма. Подобно тому как христианство разнесло по всему миру философские и художественные сокровища Ветхого Завета, а буддизм — богатства индийской культуры, дзен оказался духовным началом, объединяющим культуру Дальнего Востока. Если государственность Китая и Японии была более или менее конфуцианской, то искусство всегда уходило корнями в даосское и дзенское мировосприятие. И поэтому дзен, впитавший в себя традиции даосизма, оказался ключом к целому миру духовных ценностей, системой, в которой «странное» и «причудливое» становится простым и естественным.
История дзена
Учение чань (дзен) сложилось в Китае на рубеже V–VI веков в результате трансформации отдельных концепций буддизма Махаяны на китайской почве. В традиционной китайской философии, прежде всего в диалектике «Ицзина» («Книга перемен») и в антиномиях «Чжуан-цзы», содержались идеи, которые также послужили основой для формирования этой философии. Можно сказать, что субстракт философии чань являет собой сложное сплетение некоторых идей буддизма Махаяны, даосизма и лишь в небольшой степени элементов конфуцианской этики.
