Новосибирск — город не маленький. Осенью 2016 года здесь даже стартовал и успешно прошел первый сезон Международного Форума бизнеса моды Fashion-Management-2016, организованный Лигой профессио­нальных имиджмейкеров при поддержке ряда регио­нальных и городских министерств и департаментов, курирующих легкую промышленность. Одним из финалистов форума стал новосибирский дизайнер обуви Дмитрий Шитиков, в соавторстве с имидж-стилистом Каролиной Рыбаковой разработавший линейку обуви для компании «Обувь России».

О том, почему заказать костюм в большинстве городов нашей большой страны пока остается гораздо проще, чем заполучить качественную обувь ручной работы, почему дорогие красивые туфли из масс-маркета не всегда удобны и почему в хорошем обувщике невозможно отделить художника от технолога, Дмитрий Шитиков рассказал журналу «Эксперт-Сибирь».

 — Дима, вы заняли призовое место в новосибирском конкурсе «Fashion-Management», насколько этот опыт был значим для вас и насколько такие мероприятия, по вашим ощущениям, имеют смысл?

— У форума очень хорошая, важная идея — объединить дизайнеров и промышленников. Не только нашего региона. Мероприятие позиционируется как международное, и в первом форуме были участники из Казахстана, например. Участников много, поэтому каждоый выполняет свое задание в соавторстве с другими. Это могут быть создатели одежды, галантереи, обуви, и совместно с командой дизайнеров-стилистов они должны выполнить техническое задание. Мы конкретно делали коллекцию для сезона «Весна–лето-2018». Для меня в этом форуме главным стала возможность поработать в коллаборации с бердской фабрикой «S-tep» (ГК «Обувь России»). То есть, дизайн был мой, отшивали у нас в мастерской, а подошвы приливали на фабрике особым способом — там своя специфика. Мне было интересно пообщаться с фабрикой, посмотреть на технологические процессы. Не исключено, что в дальнейшем они будут использовать наши модели. Хотя у «S-tep» свои хорошие дизайнеры и они работают под заказ много, например, в «Спортмастере» у них своя линейка представлена. Я думаю, что для швейной отрасли этот форум вдвойне интересен, у нас есть много интересных креативных дизайнеров. В обувной отрасли в этом смысле все гораздо скромнее.

— Вы себя позиционируете только как дизайнер обуви или работаете от и до? Создание обуви для вас — призвание или работа?

— Я и дизайнер обуви, и конструктор. В 2006 году окончил наш институт промышленности (НТИ (филиал) РГУ им. А.Н. Косыгина. — Ред.) по направлению «конструирование изделий из кожи». Но фактически сейчас я работаю системным администратором, а это — мое хобби. Правда, хобби занимает большую часть жизни, в мастерской я  практически живу.

До 4 курса института я думал, что скорее всего все равно буду работать с компьютерами, но в итоге меня затянуло. Один заказ сделал, потом второй, начал делать сапоги. Тут, понимаете, нужно быть и художником, и ремесленником — здесь все сочетается. Начинал с партии тапочек, сам сделал под проект сайт. Мне просто интересно разбираться во всем самому. Тапочки долго «раскачивались», но сейчас интереснее стало работать, появился какой-то опыт. Все идет не очень быстро — приходится закупать дорогостоящее оборудование, без него никак. Но моя цель — в итоге, конечно, оставить работу сисадмином и полностью перейти к производству обуви.

— Вы помните свою первую пару обуви? Это был удачный опыт?

— Если не ошибаюсь, одним из первых заказов в 2006–2007 году были высокие сапоги для Виктора Феоктистова (новосибирский художник-модельер, член Союза дизайнеров России, президент фонда «Высокая мода Сибири». — Ред.). У него размер ноги большой, нестандартный, нужно было сделать жокейские сапоги, и через знакомых он обратился ко мне. Потом Виктор Буланкин (новосибирский шоумен, журналист и политик. — Ред.) у меня заказывал. Это одни из первых клиентов, интересные заказы и в целом, как мне кажется, удачный опыт. Потом были другие заказы, в основном женские. Мне понравилось. Единственное, что я понял уже тогда — у нас плохо со спросом на такие вещи, ниша свежая, люди не привыкли.

 — Сегодня, при открытых рынках, у нас есть много относительно дешевой обуви отовсюду, да и российских производителей «на поток» все больше. Но раньше ведь эта культура — обувь на заказ — у нас в стране была, как в европейских Италии или Англии, например? С чем связано ее возрождение сегодня?

— В России есть минимум три крупных города с такой культурой, где принято шить обувь на заказ: Москва, Петербург и Ростов-на-Дону — в этих городах эта традиция не умирала и сегодня она, можно сказать, находится на уровне массовой культуры. Если взять Питер — там  десятки обувных ателье есть, в Москве — не меньше. Исторически так сложилось, что там изначально были кожевенные производства, обувные фабрики. А у нас — нет, а значит, нет хороших поставщиков, магазинов с кожей, фурнитурой. Рук, наконец. Ведь для маленькой «ручной мастерской» нужны хорошая швея, закройщик, затяжчик. У меня есть опыт работы с ателье «Центр нестандартных размеров» на Красном проспекте, 53. В свое время я попал к ним на практику, сейчас мы общаемся с ними на равных, помогая друг другу. Я вижу их продукцию, могу к ним обратиться в любое время, но предпочитаю все этапы работы выполнять сам. Затягиваю сам — отдавал пару раз, но все не то.

В Новосибирске есть одна-две компании, которые продают российские материалы, но очень скудно. Модельную обувь из нее не сделать. Тяжеловато с этим. Нет элементарного — каблуков, например. Все нужно заказывать. Я запустил новый проект в прошлом году — «Rocked.Shoes», где мы делаем ставку на натуральную кожу. Себестоимость пары обуви — такие кеды, например — порядка 7 тыс. руб­лей. Вообще с ценообразованием сложно: если большой поток моделей — себестоимость сокращается, а мы выпускаем 5–6 моделей в месяц. В Москве и Питере найти покупателя на авторские классические туфли, стоимостью в 15–20 тыс. руб­лей — без проблем. В Сибири — гораздо сложнее. Можно использовать материалы дешевле, ставить на более плотный поток работу, но мне это неинтересно. Я работаю с хорошим и дорогим материалом и предпочитаю делать обуви меньше — в основном, друзьям и знакомым, но настоящей «ручной», качественной.

 — Поставить «на поток» — это значит машинный труд? Есть дорогие фабричные бренды, но теряется обаяние ручного труда…

— Необязательно. В Москве, Питере, той же Европе есть много ателье, которые делают хорошую и дорогую обувь своими руками. Ребята из «Migliori», например, начинали тоже с нуля. Сейчас у них оборот до 3 млн руб­лей в месяц, туфли стоят порядка 20–25 тыс. Человек шесть–восемь у них работают. Это все ручной труд. Шьем-то мы все на машинках, но затяжка — распределение кожи на основу — происходит вручную. Кстати, почти вся польская обувь делается с использованием ручной затяжки.

С чего все начинается: сначала прорисовывается модель на колодке, создается лекало, все на компьютере, все делаю сам. Вырезаем из кожи деталь аккуратно, спускаем края. Если мы это не сделаем, то шов будет толстым и грубым. Специальную машину для спуска краев используем (порядка 40 тыс. руб­лей стоит. — Ред.). Далее все шьется, собирается заготовка. Специальные швейные машины для обуви используем. Почти все модели сделаны с одного раза. Сделать одну модель за пару дней вполне реально, когда есть все нужные материалы. А если неделю-другую бегать по городу и собирать фурнитуру — и до двух месяцев может занимать процесс. Что касается меня — я человек творческий и сам себе хозяин: что-то не пошло — модель может и дольше стоять…

— Как вы придумываете новые модели? Откуда берете вдохновение? Есть ли любимые бренды, стили?

— Изредка смотрю другие работы, представляю пожелания заказчиков. Если надо что-то такое интересное — сначала делаю эскиз, прорисовываю на колодке, это и точнее, и линии более гладкими получаются. В последнее время начинаю «ударяться» в классику. Хочется делать классическую обувь, но с нюансами — есть идея делать искусственное старение, например. Но обувь должна быть удобной — колодка должна быть индивидуальной. Есть европейский тип ноги — это узкая, у нас более широкий тип.  Новая обувь из кожи должна немного «жать». Итальянцы любят делать жесткую обувь, чтобы она держала форму. 

Начинали мы работу со смешных заказов — это около 15 тапочек в год, что получилось совершенно случайно. Попросили разработать конструкцию, я разработал модель, отшивали на швейной фабрике. Я посмотрел, что в итоге получилось — решили шить сами. Я подкорректировал модель, сайт запустили, сейчас есть небольшие обороты. У нас сезон очень ограничен — где-то с октября по февраль–март. В пиковые месяцы —
100–150 пар.

К слову про вдохновение: подошва у этих тапочек — капрон с двусторонним ПВХ-покрытием — этот материал на катамараны для сплавов по горным рекам используют, прочный, сноса нет. Увлекаюсь горным туризмом, вожу новичков, показываю природу, устраиваю маршруты — от выходного дня до 2-3 недель. Получается, брал материал для одного дела, вот, использую для другого — понял, что самое то. Такие тапки стоят от 1 500 до 2 500 руб­лей — ценники вполне рыночные. Материал натуральный, хлопок. Нас пытаются уже копировать, заказывают себе и копируют. Первые тапочки были сделаны в 2011 году, но продажи были ничтожными. А потом я активно начал вкладываться в оборудование.

— Помощь от региона как малый бизнес не получали?

— В этом году я более или менее определился с оборудованием, надеюсь выйти на какой-то грант в будущем. Область вроде должна выделять до 300 тыс. руб­лей мелкому бизнесу.

 — Не думали о поиске инвестора? Работе с крупными производствами?

— На самом деле, если бы у нас на балансе постоянно было бы хотя бы 25–30 процентов от годового оборота — уже можно было бы работать. Но пока все уходит на оборудование — хоть и б/у, но все равно деньги. Да и работаем мы сейчас в свое удовольствие скорее, хотя я и бываю в мастерской по 24 часа в сутки частенько, но знаю, что могу позволить себе немного отдохнуть, съездить на сплав, например… Есть такой модный термин Just In Time — то есть, получили заказ — отшили и отправили, остальное время — свободно.

— То есть, перспектива стать штатным дизайнером крупной фабрики с окладом и перспективами вас не прельщает? Вы по сути и навсегда — свободный художник? А о переезде в город с более благоприятным климатом для вашего бизнеса не думали?

— У нас, знаете, нет таких предложений, чтобы большие производства и большие оклады. Знаю зарплаты своих однокурсников, работающих дизайнерами в местных крупных компаниях обуви. Уверен, что это не те деньги, за которые я бы хотел быть просто дизайнером. Мне интересен весь процесс производства, и я хочу видеть результат своих трудов. Был в Москве, на конкурсе «Мосшуз». Мы были там 3–4 дня, больше я там жить не хочу. Я не знаю сумму вознаграждения, за которую меня можно было бы туда переманить! А здесь — да, есть проблемы с материалами, все на порядок дороже, приходится заказывать, долго ждать. Но я прихожу в свою мастерскую, где каждый винтик закручен моими руками — и да, в этом есть собственничество (улыбается).

— Себе сами шьете? У вас есть покупная обувь?

— Да, конечно. Брал как-то трекинговые ботинки 6,5 тысяч руб­лей, не прошло и трех месяцев — сдал по гарантии, взял за 19 тыс. — месяца не прошло, опять проблемы. Теперь вот готовлюсь к лету — шью себе сам.