В начале 2015 года — то есть, практически сразу после резкого повышения Центробанком ключевой ставки с 10,5% до 17% — власти алтайского города Рубцовска объявили аукцион на открытие кредитной линии. Мэрия планировала получить 100 млн руб­лей на финансирование дефицита бюджета и покрытие текущих долгов, при этом городские власти были согласны на ставку в 23,5% годовых. То есть, руководство города заявило о готовности только за обслуживание банковского долга платить более 20 млн в год. А погашение тела кредита? А если учесть, что Рубцовск в тот момент уже имел задолженность на 570 млн, то фактически бюджет отдавал немалые суммы. Меж тем, муниципальный дорожный фонд тогда составлял лишь немногим больше 15 млн руб­лей. В общем, положение дел в Рубцовске было очевидно патовым.

К слову, даже на таких условиях дать кредит городу не согласился ни один банк, и лишь Сбербанк со второго раза предоставил Рубцовску 12 кредитных линий. Впрочем, уже через два месяца мэрия захотела взять еще 40 млн по ставке в 20%. Сейчас муниципальный долг города — уже 721 млн руб­лей при общих доходах в 1,36 млрд. Собственные же доходы составляют лишь 70% от долга. Во втором по величине алтайском городе Бийске долг больше 1 млрд. В целом же регио­нальные муниципалитеты должны на 1 марта 2017 года 2,4 млрд. Регион в целом — только 2,2 млрд. Поэтому фактически города и сельские районы края вынуждены выживать в основном сами. Для небогатых регионов эта ситуация весьма типична. К муниципалитетам вернемся позже, а пока — о вышестоящих бюджетах.

В Сибирском федеральном округе, по свежим данным Минфина, «чемпионом» по госдолгу стал Красноярский край с задолженностью в 105,4 млрд руб­лей. По объемам долга регион уже приближается к абсолютному лидеру в стране Краснодарскому краю и его 144 млрд. Далее идет Кемеровская область — 65 млрд руб­лей, Новосибирская — 46 млрд, Омская — 43 млрд, Забайкальский край — 28 млрд, Томская область — 25 млрд, Хакасия — 23,3 млрд, Иркутская область — 19,6 млрд. Меньше всех у Республики Алтай — 1,5 млрд, Алтайского края — 2,2 млрд и Тувы — 2,7 млрд.

Что касается долга муниципалитетов, то здесь уже Новосибирская область идет в лидерах среди регионов Сибирского федерального округа — 18,2 млрд, на втором месте Красноярский край — 13 млрд. Кемеровские города и сельские районы накопили 9,7 млрд. Близко к этим показателям не подобрался ни один сибирский регио­нальный бюджет. Меньше всех задолжали муниципалитеты республик Алтай и Тыва — 800 и 900 млн соответственно. Впрочем, муниципалитетов как таковых в этих регионах немного, и живут они откровенно небогато. Отметим, что львиная доля этих долгов — у столиц субъектов. Новосибирск имеет 17,7 млрд, Красноярск — около 12 млрд, Кемерово — 4,6 млрд.

И если муниципалитеты имеют преимущественно кредиты от коммерческих банков — с высокой процентной ставкой, а значит, с большими расходами на их ежегодное обслуживание — то вышестоящие регио­нальные бюджеты сейчас полным ходом переходят на бюджетные займы. Они практически бесплатные — около 0,1% годовых, и в некоторых случаях подменили собой дотации. Точнее, дополнили их.

Развитие взаймы

В мае 2014 года президент Владимир Путин поручил избавить регионы от долгов перед коммерческими банками и заместить их более дешевыми бюджетными. Это решение было вызвано кризисом, в котором оказались регионы, пытаясь выполнить его же, президента, «майские указы». Губернаторы ряда субъектов, возможно, чтобы выслужиться, взяли «под козырек» и начали раскачивать социальную сферу и доводить ее до обозначенных президентом показателей. Увеличить доходы бюджетов в короткий срок было нереально — ресурсов просто не было, а расходы росли. Лоббистские возможности же по выбиванию из Москвы увеличенных дотаций есть далеко не у всех губернаторов, вот и брали регионы кредиты в банках. До декабря 2014 года по ставке, которая сейчас кажется щадящей, а после — за­облачной, выше 20%. В результате по оценкам S&P, основанным на данных Минфина, российские субъекты и муниципалитеты накопили 2,03 трлн руб­лей долгов. Из них задолженность по банковским кредитам регионов и муниципалитетов составила более 820 млрд руб­лей. Поэтому Кремль решил помочь и снизить нагрузку по обслуживанию долгов. Если говорить про регионы, то сделать это, пожалуй, получилось.

На 1 марта 2014 года общий объем долга регионов Сибири перед коммерческими банками составлял 107 млрд руб­лей, бюджетные кредиты же — всего 42 млрд. Процентная ставка у банков была не такой высокой, да и выдавались займы тогда проще. Просить у Москвы казалось труднее. Это сейчас выхода нет, и ездить на поклон приходится, а в 2010–2014 годах был. Через три года действия поручений президента кредитная пропорция у регионов СФО изменилась. Сам совокупный объем госдолга вырос с 209 до 371 млрд, но теперь уже львиную долю — 162,5 млрд — субъекты должны бюджету РФ, в то время как банкам — 88,6 млрд. Рекордсменами по банковским заимствованиям остаются Кемеровская (27,8 млрд руб­лей) и Омская области (13,6 млрд). Примечательно, что только у двух регионов Сибири госдолги перед бюджетом и коммерческими банками примерно равны — у Томской (7,8 млрд перед банками и 6,8 перед федерацией) и все той же Кемеровской области (27,8 млрд банковские кредиты и 28,3 бюджетные).

Остальные субъекты все же перешли на практически бесплатные займы у Москвы. Красноярский край, например, изменил пропорцию кредитов «банк-бюджет» с пяти к одному в 2014 году до нынешних одного к трем. У губернатора региона Виктора Толоконского довольно сильный лоббистский ресурс, считают эксперты. А вот другой авторитетный глава региона — кузбасский Аман Тулеев — за три года только нарастил бюджетные заимствования, тело долга перед банками практически не изменилось. Новосибирская область увеличила бюджетный долг чуть менее чем в четыре раза, Омская область и Красноярский край — в десять раз.

Алтайский край — один из немногих регионов России, который как не имел коммерческих кредитов, так и не обзавелся ими до сих пор. Губернатор Александр Карлин предпочитает исключительно займы у Минфина РФ. Накануне глава региона договорился с федерацией о получении еще 300 млн руб­лей. Деньги пойдут на индексацию зарплат бюджетникам: то есть, на выполнение все тех же майских указов президента. О дополнительных деньгах на развитие региона — а значит, и на рост заработных плат и улучшение благосостояния жителей края — речи не идет. И, скорее всего, в ближайшие годы не пойдет. Впрочем, этот подход — брать только на выживание, а не на создание каких-либо проектов, которые могут помочь выйти в плюс в будущем — характерен для большинства субъектов. Взять у федерации на развитие столько, чтобы хватило, пожалуй, невозможно. Тогда, может, обратиться к банкам? По мнению профессора кафедры экономгеографии России географического факультета МГУ Натальи Зубаревич, есть три примера политики руководства регионов.

Первая — путь Калужской области. Регион набрал коммерческих кредитов, чтобы развивать инфраструктуру и притянуть инвесторов из автопрома. Сделать это у них получилось, хотя и ценой большого госдолга, но область развивалась. Однако в кризис 2014–2015 годов спрос на автомобили упал, и когда он восстановится — не ясно. А долг меж тем нужно отдавать. Вторая модель — Краснодарский край и Татарстан. Регионы проводили крупные мероприятия, тоже набрали кредитов на развитие, но потом успешно заместили долги перед банками бюджетными благодаря большому лоббистскому ресурсу. Третья модель — «по одежке протягивать ножки». Иначе говоря, жить по средствам и ждать момента, когда улучшится экономическая конъюнктура и появятся условия для привлечения инвестиций и развития.

Сейчас возможности для развития видят, в частности, в Красноярском крае. Да, в субъекте один из самых высоких госдолгов, а затраты на обслуживание кредитов превышают расходы на всю культуру региона и строительство жилья по госпрограммам. Но есть вполне осязаемые перспективы роста: нефтяная промышленность начала давать результаты, металлургия продолжает их давать, и в целом развиваются крупные инфраструктурные проекты. Это видно и по спросу на облигации региона.

Деньги нижнего уровня

Ситуация с бюджетами и долгами муниципалитетов гораздо более сложная. Городам и районам негде взять денег, если не у вышестоящего регио­нального бюджета или не у банков. Если не растет бюджет субъекта, то и дотации муниципалитетам увеличиться не могут. А это означает многолетнюю стагнацию и даже упадок. Казна большинства городов — в минусе, поэтому пути два. Один — сокращать расходы. И еще хорошо, если за счет развития, а не оптимизации бюджетников. Второй — брать новые займы на покрытие дефицита. Займы надо обслуживать, тратить на это деньги — получается замкнутый круг.

С 2014 года, когда президент распорядился избавляться от коммерческих кредитов в пользу бюджетных, вырос не только госдолг регионов Сибири (с 371 до 530 млрд руб­лей). Существенно увеличился и общий муниципальный долг субъектов СФО. В марте 2014 года он составлял 42,2 млрд руб­лей, ровно через три года — уже 64 млрд. И ни в одном из регионов долг не сократился. Понятно, что местные бюджеты за три последних года, из которых два пришлись на кризис, ощутимого прироста не показали.

Но в случае муниципалитетов речь идет, как правило, не только о долге по займам. У многих муниципалитетов есть немалая кредиторская задолженность перед поставщиками различных услуг или другие обязательства, которые нужно выполнять. В Барнауле, например, 5,3 млрд руб­лей, а это 78% расходной части городской казны на год, органы местного самоуправления должны израсходовать на исполнение судебных решений. Основные статьи расходов — проведение капитального ремонта многоквартирных домов, предоставление помещений взамен признанных аварийными, организация водоотведения ливневых стоков, прекращение водоотведения не­очищенных сточных вод, организация наружного освещения, проведение капремонта дорог. То, что сделать предписала прокуратура. Но денег на это у мэрии нет, поэтому местная гордума каждый раз принимает вынужденное решение не исполнять обязательства. А значит, например, некоторые горожане еще долго будут ждать предоставления жилья взамен аварийного.

В этом долговом смысле недавно «выдохнули» власти Новосибирска, которым присудили не платить 2,5 млрд руб­лей по иску «Сибмоста». Но если бы это был единственный и последний такой случай. Общая ситуация в экономике муниципалитетов только осложняется. А если говорить про сельские территории, то картина станет еще более мрачной. Стоит открыть картотеку дел любого регио­нального арбитражного суда, сразу появятся иски от тепло- и энергоснабжающих предприятий на школы, больницы и различные дома культуры. В среднем по разным регионам суд принимает около двадцати таких исков в неделю.

Отдаленная перспектива

Ситуацией с долгами и бюджетами регионов России уже озаботился и Центробанк. Беспокойство высказала Эльвира Набиуллина, выступая в Совете Федерации: «Конечно, ситуация с накопленной задолженностью регионов перед банками вызывает беспокойство, особенно в 2015 году долг вырос серьезно — на 16%». По мнению главы Центробанка, коммерческое кредитование имеет смысл только тогда, когда регион имеет собственную доходную базу с перспективой роста и возможность именно из нее обслуживать коммерческие кредиты. Подтверждают тревожное положение вещей и эксперты ГУ ВШЭ, по подсчетам которых в зоне устойчивой рецессии остаются 62 российских региона из 85, а две трети субъектов фиксировали спад на протяжении всего последнего квартала 2016 года. Впрочем, консолидированный бюджет большинства сибирских регионов все же вырос — в частности, у Алтайского и Красноярского краев, Новосибирской и Омской областей. Только, в основном, прирост обеспечивают федеральные дотации и транши по программам.

Многие регионы, как того потребовало законодательство, составили и обнародовали бюджетные прогнозы до 2025–2030 годов. С одной стороны, в нынешних условиях невозможно предугадать экономическую обстановку даже на год вперед, что и говорить про десять–двенадцать лет. С другой, эти документы основаны на стратегии социально-экономического развития субъектов, а значит, в прогноз должны, как видится, закладываться какие-то целевые показатели. Омская область, например, к 2030 году планирует довести собственные доходы с 79 до 101 млрд руб­лей. Кемеровская — с нынешних 131 млрд до 175 млрд в 2028 году. Красноярский край закладывает рост со 191,5 млрд до 355 млрд в 2030 году. А вот Алтайский край прогнозирует, что к 2028 году консолидированный бюджет останется на уровне 2017 года, аналогичная ситуация и в Хакасии. Можно рассуждать об оптимизме, реализме или пессимизме финансовых чиновников субъектов, но, видимо, власти регионов, которые закладывают рост, видят его источники. Планируют ли зарабатывать остальные, и если да, то как — можно только догадываться. Увеличить доходную часть можно, если есть приток инвестиций в регион. А приток этот сейчас крайне скудный.

В сложившейся ситуации регионам для покрытия дефицита и финансирования возложенных на них обязательств необходимо пользоваться кредитами. По крайней мере, дешевыми бюджетными. Тем более что федеральные власти, занимая субъектам, предъявляют требования больше к самой бюджетной политике и ее сбалансированности, а не к возврату кредитов. В крайнем случае, их всегда можно реструктурировать. А что до развития регионов — то, возможно, когда-нибудь подходящие времена и настанут. Пока — держимся.