Счетная палата страны опубликовала доклад о состоянии сферы управления отходами производства и потреб­ления: ежегодно в России производится 90 миллиардов тонн отходов. При этом перерабатывается менее 40 процентов промышленных и менее 10 процентов твердых бытовых отходов. Остальной мусор отправляется на полигоны, площадь которых составляет 4 миллиона гектаров и каждый год прирастает на 400 тысяч.

Вторая жизнь отходов

Мировой опыт показывает, что переработка отходов — выгодный бизнес. Так, в Швейцарии на перерабатывающие заводы попадает более 90 процентов использованной стеклотары, почти треть печатной продукции тоже возвращается в пункты приема вторсырья. В мусорное ведро там не выбрасываются батарейки, содержащие опасные для природы реагенты, в дело идут и старые электрические приборы, домашняя техника, строительный мусор.

Существующие технологии переработки вторсырья позволяют возвращать в оборот до 70 процентов отходов. Причем речь идет не только о привычных стекле, пластике, макулатуре и металлоломе. Вторую жизнь обретают и специфические отходы. Так, в Красноярске из измельченных старых автомобильных покрышек изготавливают брусчатку, дорожные отбойники, отрабатывается технология добавления измельченной резины в асфальт (это повышает износостойкость дорожного покрытия в несколько раз). Количество зарегистрированных в столице края автомобилей давно перевалило за 400 тысяч. Каждое транспортное средство в среднем изнашивает по два комплекта резины за два года, это около трех миллионов покрышек, которые можно использовать как сырье для производства.

У сибирских регионов, считает профессор кафедры Тепловых электрических станций Новосибирского государственного технического университета Василий Томилов, есть еще, так сказать, гарантированный вид сырья — золошлаки.

— В среднем при сжигании одной тонны каменного угля образуется от 450 до 160 килограммов золошлаков, — отмечает он. — Сегодня по России под золошлаковые отвалы тепловых станций заняты тысячи гектаров, в том числе и в городской черте с объемом золошлаков в них не менее 1,5 миллиардов тонн.

А вместо того, чтобы складывать эти отходы на полигонах, золошлаки можно использовать в производстве стройматериалов, цемента, бетона и раствора, микросфер, устройстве дорожного полотна, ограждающих дамб, планировки территории, для раскисления почвы... Причем это не полный список сфер, где можно применять отходы угольной генерации. И, акцентирует Василий Томилов, примеры крупнотоннажного, а в отдельных случаях полного использования золошлаков есть не только за рубежом (Китай, Индия, Польша), но и в России (Иркутскэнерго, ТГК11, Челябинская ТЭЦ2, Рефтинская ГРЭС).

Советский опыт не подходит

Говоря о переработке отходов, многие эксперты с ностальгией вспоминают об опыте Советского Союза. В СССР утилизации вторичного сырья придавалось большое значение. Затраты на сбор и переработку ненужных отходов входили в себестоимость продукции. Сбор той же макулатуры, стекла и металлолома был поставлен на поток. В этом участвовали и школьники, и студенты, и рабочие. После распада СССР тема утилизации отходов ушла на последний план, и существовавшая в советские времена система сбора и переработки вторсырья была полностью уничтожена. Казалось бы, раз опять на повестке дня встал вопрос о необходимости создания инфраструктуры обращения с отходами, то нужно реанимировать работавшие когда-то проекты и программы.

Председатель комитета природопользования и экологии Союза «Центрально-Сибирская торгово-промышленная палата» Артем Черных констатирует, что словосочетание «к имеющимся наработкам» не совсем применимо к существующей ситуации.

— Хотелось бы сказать «возрождать», но по сути необходимо всю систему отстраивать заново, — убежден он.

«В советское время была плановая экономика, — поясняет свою позицию эксперт, — и на уровне государства были решены все вопросы сбора, сортировки и утилизации вторсырья. Все знали, сколько тонн отходов будет произведено, и заранее было понятно, на каких производствах этот объем переработать. Более того, был понятен и рынок сбыта произведенных из вторсырья вещей. Таким образом, получался своеобразный замкнутый производственный цикл. Сегодня реалии другие, экономика в стране не плановая, а рыночная. И тут действуют совсем другие правила игры. Каждое предприятие само решает вопросы поставки сырья и сбыта продукции».

Сегодня, констатирует Артем Черных, в сфере переработки отходов работают в основном представители малого и среднего бизнеса. И тому есть вполне логичное объяснение.

— Переработка — довольно-таки затратное предприятие, — говорит он. — Необходимо сначала понести затраты на покупку и монтаж оборудования, а потом на его постоянное содержание, на оплату труда работников. Тут уместно привести аналогию из металлургического производства, если доменную печь разогреть, то уже нельзя останавливать ее работу, а нужно, чтобы процесс производства не прекращался ни на минуту, иначе никакая экономика не сложится.

Мусор есть, сырья не хватает

А вот тут-то и начинаются сложности. У тех, кто только заходит на рынок переработки, нет гарантий того, что сырье на производство будет поступать регулярно и в нужном количестве, нет гарантий и что производимая ими продукция будет пользоваться спросом. Обе проблемы решаемы, но они требуют системного подхода. Поток отходов будет налажен только тогда, когда будет развита сортировка. Но, как показывает практика, сортировочные предприятия испытывают не меньший дефицит сырья, нежели перерабатывающие производства. И это при тысячах, миллионах и миллиардах тонн отходов, поступающих на полигоны.

Собственно говоря, наличие полигонов и является одним из главных сдерживающих факторов развития системы сортировки и переработки отходов.

— Сбором ТКО занимаются частные компании, — говорит Артем Черных. — А цель любого коммерческого предприятия — получение максимальной прибыли. Реальность такова, что отвезти отходы на полигон дешевле, чем на сортировочное производство. И многие транспортные предприятия выбирают первый способ утилизации. А есть еще и такие предприниматели, которые вообще предпочитают не платить за утилизацию и скидывают мусор в несанкционированных местах. Очевидно, что в рыночных условиях конкурентные преимущества явно не на стороне сортировочных и мусороперерабатывающих заводов.

У сортировки есть пути снижения издержек, чтобы конкурировать с полигонами. Директор Института экологии и географии Сибирского федерального университета, кандидат географических наук, доцент Руслан Шарафутдинов рассказывает, что во всем мире реализуется, упрощенно говоря, два варианта обращения с перерабатываемыми отходами.

— В первом случае работу по разделению мусора берут на себя жители, уже на уровне домохозяйств формируя отдельные потоки отслужившего свой срок пластика, бумаги, стекла, алюминия, — поясняет он. — Во втором случае работа по разделению ложится на рабочих специализированных предприятий, на которые поставляются твердые коммунальные отходы от домохозяйств.

Очевидно, распространение первого варианта поспособствует снижению тарифов на принятие отходов сортировочными предприятиями.

Есть и решение вопроса гарантий потреб­ления продукции мусороперерабатывающих производств. Артем Черных убежден: чтобы поддержать спрос на продукцию, произведенную из вторсырья, нужно активно использовать возможности муниципального и государственного заказа.

— В свое время экс-мэр Красноярска Петр Пимашков распорядился включить в конкурсную документацию по ремонту тротуаров требование об использовании в качестве покрытия брусчатки, — вспоминает Артем Анатольевич. — Благодаря этому в городе появилось и встало на ноги целое производство. Более того, когда сформировался устойчивый спрос на такую продукцию, в городе открылись и другие предприятия, производящие брусчатку.

Председатель комитета природопользования и экологии Союза «Центрально-Сибирская торгово-промышленная палата» убежден, что на первых этапах становления системы сортировки и переработки мусора без помощи властей не обойтись. При этом муниципальный и госзаказ — не единственные инструменты в руках государства. Поддержать сортировочные и мусороперерабатывающие предприятия можно и с помощью налоговых льгот.

Сейчас серьезно ужесточены требования к размещению и обустройству полигонов для ТКО. В конечном счете, это тоже идет на пользу перерабатывающим производствам.

Проблемы из-за логистики

По мнению Руслана Шарафутдинова, с одной стороны, инвестиции в наращивание мощностей по сортировке и переработке ТКО обещают превратиться в стабильный источник огромных доходов в будущем. При эффективном управлении «мусорный бизнес» и сейчас является очень прибыльным, особенно в крупных городах, а спрос на его услуги обеспечен на сотни лет, считает эксперт.

— С другой стороны, большинство регионов не имеют финансовых ресурсов для быстрой модернизации территориальных схем обращения с отходами, — констатирует директор Института экологии и географии СФУ. — Частный бизнес активно участвует в создании инфраструктуры по переработке отходов в крупных городах, что хорошо заметно в западной части страны. Чем меньше по размеру город и, соответственно, объем формирующихся ТКО, тем ниже экономическая мотивация. В этом случае эффективность обращения с отходами может быть осуществлена только при создании дополнительных нормативных и экономических условий, обеспечивающих возврат предоставляемого на организацию производства кредита в приемлемые сроки и рентабельность производства среднего в регионе уровня.

При этом, отмечает эксперт, в Красноярском крае ситуация дополнительно осложняется его колоссальной площадью, значительным пространственным разбросом пунктов образования ТКО, зачастую их низкой транспортной доступностью.

— Ежегодно на территории Красноярского края образуется около 1,3 миллиона тонн ТКО, из которых примерно третья часть приходится на городской округ Красноярск, — говорит он. — И это без учета образования промышленных отходов разных классов, объем которых является куда более впечатляющим. Только «ГМК «Норильский никель» ежегодно размещает около 10 миллионов тонн отходов. При этом многие населенные пункты и промышленные объекты не имеют регулярного транспортного сообщения, транспортировка отходов должна осуществляться на сотни километров с использованием паромных переправ, по зимникам.

По словам Артема Черных, в Красноярском крае даже есть тенденция, когда главы некоторых северных территорий требуют вообще не захоранивать и не складировать отходы в зоне вечной мерзлоты — только вывозить.

— Там, где есть более или менее крупные населенные пункты, можно организовывать мелкие перерабатывающие производства, а продукцию потреблять на месте, — считает эксперт. — А где-то без транспортировки никак не обойтись.

Закон о регио­нальных операторах

Согласно принятым в 2015 году поправкам в ряд законов, касающихся защиты окружающей среды и утилизации твердых бытовых отходов, сбором, транс­портировкой, обработкой, утилизацией, обезвреживанием и захоронением твердых коммунальных отходов должны заниматься регио­нальные операторы. По мнению законодателей, этот комплекс мер позволит навести порядок в отрасли вывоза бытового мусора.

С тем, что к сбору и переработке мусора нужно относиться комплексно, согласны многие эксперты. Когда будут определены правила игры для отрасли, поток отходов будет централизован, можно будет составлять конкретные планы по формированию процессов сортировки и переработки. А воплотить идею в жизнь станет возможным благодаря централизации финансовых потоков отрасли.

Между тем, выбранная федералами модель выбора регио­нальных операторов вызывает у экспертов много вопросов. Главные негативные последствия существующих федеральных норм по деятельности регио­нальных операторов (РО) могут привести к двум основным негативным последствия. Первое, считает Артем Черных, заключаются в том, что фактически государство уходит от ответственности за состояние коммунальной инфраструктуры в системе обращения с ТКО. Второе. Выбранная модель определения оператора, может привести искусственной монополизации.

— Эффективнее было бы на первых этапах реформы отрасли создать государственную управляющую структуру, аналогичную той, что занимается капитальным ремонтом многоквартирных домов, — уверен он. — А вот когда система будет отстроена, рынок можно отпускать.

Сжигать, но по-новому

Даже когда системы обращения с отходами будет отстроена по новым правилам, говорить о том, что сортировка и переработка победит над отходами, не придется, считает Руслан Шарафутдинов.

— Не стоит заблуждаться: ни в одной стране мира сортировка мусора не позволила полностью отказаться от захоронения или сжигания отходов. В США на свалки вывозят 73 процента всех образующихся ТКО, в Великобритании — 90, в Германии — 70, в Японии — около 30. Причем высокая эффективность обращения с ТКО в Японии в некоторой части связана с тем, что часть отходов после обработки используется в качестве строительного материала. Так, за десять лет из мусора был построен остров Юмэносима. Аналогичный искусственный остров Огисима создавался специально для строительства на нем металлургического комбината. Международный аэропорт в Осакском заливе также находится на «мусорном» острове. Но на этом фоне в Японии весьма широко распространены мусоросжигательные заводы, на которых утилизируются неперерабатываемые отходы.

Таким образом, убежден эксперт, следующим звеном в цепи формирования новой системы обращения с отходами должны являться мусоросжигательные заводы или современные и безопасные полигоны для захоронения прессованных отходов, оставшихся после извлечения из общей массы ТКО полезных компонентов (вторичных ресурсов). Причем сжигание отходов нельзя считать наилучшим решением — оно не только не решает в полной мере проблему образования свалок, но и порождает, а в случае с крупными промышленными центрами усугубляет другую проблему — загрязнение атмосферного воздуха.

— Учитывая текущую ситуацию, не только отдельным регионам, но и России в целом следует более активно и системно использовать опыт стран, которые значительно дальше продвинулись в вопросе эффективного управления отходами, — продолжает Руслан Шарафутдинов. — Например, сокращая количество образующихся отходов, в частности, вводить ограничения на одноразовые товары и упаковку.

— Если бы вопрос стоял «захоранивать или сжигать», я бы выбрала второй метод: это правильно с точки зрения экологии, и с точки зрения экономики, и с позиции решения социальных проблем, — считает президент Фонда защиты природы и окружающей среды «Зеленый стандарт» Елена Шулепова. — Во многих европейских городах сжигание принято как метод утилизации отходов, заводы не боятся располагать в центральных районах города. Эти предприятия обеспечивают муниципальные объекты тепловой энергией и отгружают энергию по специальному экотарифу, закрепленному законодательством. И сам завод заинтересован в соблюдении всех предписанных норм.

Перспективы туманны

В Сибири пока реализация такого рода проектов идет со скрипом. Так, в Бурятии строительство мусоросжигающего завода, которое на треть должно быть профинансировано компанией «Мицубиси», пока приостановлено: план строительства пересматривается, проект каким-то образом дорабатывается… Предполагалось, что предприятие будет пущено в эксплуатацию в нынешнем году — ведь это Год экологии. Но гарантий таких сейчас нет.

Не все гладко и с концессией по созданию мусоросортировочных заводов в Новосибирске (в селе Раздольное), сейчас проект походит государственную и экологическую экспертизу. Кроме прочего, идея натолкнулась на активный протест местных жителей и экологических активистов.

— Мне кажется, что ситуация с Раздольным — типичная, — рассуждает Елена Шулепова. — Думаю, мало кто обрадуется соседству с полигоном по захоронению отходов, и, по большому счету, именно этот вопрос надо пересмотреть. Губернатор уже заявил, что пока компания не выполнит все предписания экспертизы, к проекту ее не допустят. Действительно, пора оставить землю в покое, не надо в нее закапывать отходы человеческой деятельности, даже если они перед этим пройдут сортировку. Давайте смотреть на другие, более удачные проекты. Например, в Новокузнецке компания «Эколенд» реализует проект комплекса по переработке и утилизации ТБО, инвестиционная составляющая там миллиард руб­лей, сейчас, насколько я знаю, вводится в эксплуатацию вторая очередь. В Омской области, по заявлению местного минэкономразвития есть уже пять претендентов на концессию, посмотрим, как будут развиваться события там. Заниматься этим вопросом все равно придется.