Россия на ощупь ищет способы реформировать сферу ЖКХ.
«Эксперт-Сибирь» продолжает серию публикаций о том, как это было сделано в других странах.
Латвийская энергетика — удивительный феномен: наладив эффективные отношения с потребителем, она, тем не менее, полностью зависит от внешнеполитической конъюнктуры. Как это сказывается на благополучии граждан и государства в целом?
После развала Советского Союза латвийская энергетика вместе со страной пережила несколько довольно болезненных этапов развития. Казалось бы, равновесие достигнуто, система отлажена, но новые вызовы, продиктованные целями внешней политики государства, ставят новые задачи. Пожалуй, наиболее явственно все политико-экономические противоречия проявляются в Риге. И не потому, что это столица Латвии.
Невероятно, но факт: юридически Рига столицей государства не является и столичных функций не выполняет. Такое положение — результат политического раздора между парламентом республики и рижской думой. Сейчас структура законодательной власти в стране и в ее главном городе зеркальна: если в Сейме большинство представляют правые партии «Единство», «Союз зеленых и крестьян» и «Национальная коалиция», то в городском парламенте — их идеологические противники «Центр согласия» и «Честь служить Риге!». Соответственно, управленческие, политические, экономические и социальные конфликты между разными уровнями власти возникают регулярно. Конечно, эти противоречия отражаются и на работе энергокомпаний.
Мы с тобой два берега
Структура энергетики Латвии такова: на рынке электроэнергии царствует АО «Латвэнерго» — монополист, полностью контролирующийся государством. В структуре компании — каскад Даугавских ГЭС (55,1% объема производства электрической энергии), две Рижские ТЭЦ (35,8%), 8,4% выработки дают ГЭС на притоках Даугавы, еще 2,7% — малые тепловые станции, в том числе работающие на биотопливе, а также ветряная система на границе с Эстонией. По данным 2015 года, «Латвэнерго» принадлежало порядка 85% розничного рынка электроэнергии в Латвии и порядка 15% рынка Эстонии и Литвы.
Тепловое хозяйство устроено гораздо более пестро, игроков здесь намного больше — даже не по числу городов. В Риге главный поставщик тепла — специально созданное предприятие «Ригас силтумс» («Рижские теплосети»). По сути, компания контролируется государством, но, так сказать, в разных лицах: 49% акций принадлежит правительству Латвии, еще 49% — муниципалитету Риги, доли процента — непосредственно «Латвэнерго», оставшиеся почти два — частному инвестору, который, похоже, больше симпатизирует представителям местной власти, нежели руководству страны. По крайней мере, депутаты рижского парламента уверенно считают предприятие «своим», без оглядки на второго крупного собственника.
Фактически «Ригас силтумс» выполняет функции Единой теплоснабжающей организации на территории Риги, обслуживая примерно 70% жителей. При этом компания производит только 30% поставляемой тепловой энергии, остальное закупает на внешнем рынке — главным образом, у «Латвэнерго».
Она из характерных особенностей Латвии — изолированные системы теплоснабжения. На правом берегу Даугавы до недавнего времени царствовала «Латвэнерго», на левом — «Ригас силтумс»: между теплосистемами нет преточного коллектора. А вот конкуренция между генераторами есть. Для той же «Латвэнерго» «Ригас Силтумс» является единственным покупателем тепла, а вот для рижских теплосетей на правом берегу реки госкомпания — не единственный поставщик этого ресурса. Конкуренты строят новые мощности, наращивая объемы производства тепла, хотя логичнее было бы (по крайней мере, так делается в России) построить переточный коллектор, обеспечив загрузку станций и свободный оборот ресурса. Но…
— Зачем? Мы не видим в этом особого смысла, — говорит председатель комитета жилья и среды Рижской думы, член правления «Ригас силтумс» Владислав Степаненко.
Заграница нам поможет?
В 1996 году, когда были созданы Рижские теплосети, в городе работали 111 котельных, в том числе 9 угольных. Сейчас в управлении «Ригас силтумс» пять станций когенерации и 38 котельных, работающих на газе или древесной щепе. Все эти объекты расположены на левом берегу Даугавы. Но у компании есть планы и на освоение правого берега — сейчас проектируются две станции на древесной щепе, по словам Владислава Степаненко, на них уже есть инвестор.
Станцией когенерации в Риге называют по сути модернизированную котельную, где кроме паровых и водогрейных котлов установлены еще и турбины, вырабатывающие электричество. Например, крупнейшая в структуре «Ригас силтумс» станция когенерации «Иманта» имеет 405 мегаватт установленной мощности по теплу и 48 мегаватт электрической мощности. Часть произведенной электроэнергии используется для собственных нужд, часть продается в энергосистему. Электричество — вполне ликвидный и прибыльный товар, однако государство жестко регулирует эту систему. С одной стороны, Латвия поддерживает и развивает когенерацию, выплачивая энергетикам определенные субсидии за мощность, с другой стороны, благоволит оно не всем. Деньги получают только Рижские ТЭЦ, принадлежащие «Латвэнерго», за это они обязаны отработать не менее 1 200 часов в год. Малые станции, напротив, не имеют права работать больше 1 200 часов в год, иначе их ждут серьезные штрафные санкции.
Такое положение дел обусловлено по большому счету, одним фактором: политическим.
Стремление Латвии к независимости отразилось и на национальной энергетике. В первую очередь, затевая реформу отрасли, государство поставило задачу избавиться от топливной зависимости: уголь в страну поставлялся из России. Газ в Латвии, конечно, тоже не норвежский, но переход на этот вид топлива подавался еще и как забота об экологии — с «грязного» угля на «чистый» газ. Хотя в конечном итоге это вылилось в существенное повышение цен и на электрическую энергию, и на тепло: тарифы жестко привязаны к рыночной цене газа и пересчитываются ежемесячно в зависимости от закупочной цены «голубого топлива».
Следующим этапом стало строительство новых мощностей на собственном топливе — древесной щепе, еще более экологичном и за которое не надо платить бешеные деньги большому и ужасному северному соседу. И, наконец, несколько лет назад Латвия вошла в Нордпул — североевропейский рынок электроэнергии, фактически выйдя из системы перетока, завязанной на северо-запад России, в частности, Ленинградскую область.
«Окно в Европу» задало новые рамки для работы энергокомпаний: оказалось, что прекрасная экологичная и современная латвийская энергетика не может конкурировать с еще более экологичной и качественной энергетикой Швеции, Норвегии и Дании, которые производят много дешевой электроэнергии из «зеленых» источников, в частности, ветряных станций. Бесплатный ветер (даже при условии значительных капитальных и эксплуатационных затрат на строительство и содержание ветряных полей) оказывается более конкурентоспособным по сравнению с газом. Поэтому, чтобы соблюсти требования национального законодательства и не нарушить правила североевропейского энергорынка, «Латвэнерго» приходится выкручиваться. Если раньше производственный процесс шел практически непрерывно, то теперь станция включается в работу только тогда, когда цена на Нордпуле достаточно высока.
— Бывает так, что ночью останавливаем энергоблок, в пять утра запускаем, набираем максимальную нагрузку, вечером останавливаем, — объясняет директор департамента развития «Латвэнерго» Олег Линкевич. — Дешевая электроэнергия из северных стран заставляет нас быть более эластичными. Да, количество пусков оборудования растет. Наверное, когда-нибудь мы за это заплатим, надеюсь, что еще не скоро.
Поиграем в рынок
Поскольку оборудование станции работает в режиме множественных запусков и остановок, выработка тепловой энергии напрямую зависит от выработки электричества: станция в работе — тепло есть, станция отключена — тепла нет. Это сказывается и на взаимоотношениях с «Ригас силтумс», которая является Единой теплоснабжающей организацией для Риги и несет полную ответственность перед потребителями за качество и объем поставки ресурса. Во-первых, компания строит собственные объекты на правом берегу — две тепловые станции на щепе. Во-вторых, у «Латвэнерго» уже есть конкуренты по поставке тепла — небольшая станция, которая принадлежит частной компании «Юглас Яуда», установленная мощность которой всего 30 мегаватт — никакого сравнения с двумя ТЭЦ и их 1 500 мегаватт. Тем не менее, на практике мелкий конкурент оказался вполне грозным соперником.
Дело в том, что «Ригас силтумс» ввела практику еженедельных аукционов по закупке тепловой энергии, и не всегда их победителем становится «Латвэнерго». Сейчас цена поставки тепла с ТЭЦ в энергосистему Риги — порядка 25 евро, «Юглас Яуда», случается, снижает ставку до 24–24,5 евро. Преимущество маленькой станции в постоянном режиме работы, ее производственный цикл не зависит от конъюнктуры Нордпула, а значит, объемы и график поставки тепла предсказуемы.
— В северной Европе есть практика использования аккумуляторов тепла, — рассказывает Олег Линкевич, — они наполняются, когда электроэнергия дорогая и ее выгодно производить, а потом срабатываются. Но у нас пока так не получается.
В «Латвэнерго» настаивают: аукционы должны стать ежедневными. Если игроков станет больше, фиксация цены на неделю не устроит никого.
В модернизацию Рижских ТЭЦ за последние 10 лет было вложено 750 миллионов евро, увеличена электрическая мощность станций — в расчете на поставку энергии в соседние страны, Литву и Эстонию, после закрытия Игналинской АЭС Литва, да и сама Латвия стали чувствовать дефицит электроэнергии. Окупаемость инвестиций рассчитывалась на 10–15 лет: частично средства возвращались за счет субсидий государства, взятых из тарифов (в тарифы на электроэнергию заложена плата за поддержку экологически чистых производств), частично — за счет открытого рынка. Но вступление в Нордпул три года назад и игра по правилам североевропейской энергоситемы делает срок окупаемости самых крупных за историю национальной энергетики вложений значительно более долгим.
Итак, подобьем промежуточные итоги: Рижские ТЭЦ ориентированы на производство электроэнергии и продажу ее на внешнем рынке, станции вынужденно работают в режиме постоянных пусков и остановок, переточный коллектор между двумя берегами Даугавы отсутствует и идея его строительства больше не обсуждается, теплогенераторы строят небольшие теплостанции и котельные, чтобы обеспечить стабильность теплоснабжения. Если присовокупить к этому «зеленую» тенденцию перевода тепловой генерации с газа на биотопливо, которое даже сейчас, когда цены на газ достаточно низкие, более конкурентно, и по сути отсутствие единой стратегии развития отрасли, картинка получается прелюбопытная, а перспективы по настоящему широкие и не очень предсказуемые. Продолжение следует.
