Сибирская генерирующая компания — крупнейший производитель тепловой энергии в СФО — готова инвестировать не менее 20 миллиардов руб­лей в развитие инфраструктуры. Свои проекты компания представила на Петербургском международном экономическом форуме. Однако для реализации масштабных планов необходимы несколько условий.

Современная российская теплоэнергетика существует в странной парадигме: с одной стороны, отрасли очевидно нужны средства для модернизации, с другой, текущее нормативное регулирование делает инвестиции в инфраструктуру непривлекательными. И если у крупных городов еще сохраняется некий запас прочности, то в районных центрах и более мелких населенных пунктах, имеющих хотя бы одну котельную и пару километров труб, ситуация тем более печальная, чем дальше поселение находится от центра.

Как вернуть отрасли привлекательность (впрочем, уместно ли говорить о возвращении — в отличие от электроэнергетики тепловая генерация практически не реформировалась) — дискуссия как минимум последних трех лет. Возможно, в ней уже совсем скоро будет поставлена если не точка, то уже как минимум точка с запятой: в Госдуме наконец-то дошел до второго чтения закон о принципе альтернативной котельной — новой методике расчета тарифов на тепловую энергию, который позволит потенциальному инвестору вернуть вложенные средства и снизить долю бюрократических процедур в отрасли.

Метод альтернативной котельной — это расчет предельной стоимости единицы тепловой энергии, где за основу берется гипотеза о необходимости строительства новой генерирующей мощности.

— Одно из отличий тарифа, посчитанного по принципу альтернативной котельной, — он не пересматривается каждый год, — говорит директор по тарифообразованию СГК Екатерина Косогова. — Сейчас защита инвестпрограмм проходит следующим образом: мы согласовываем ее с муниципалитетом, с краем, потом приходим в РЭК, где нам говорят: а вы перебрали с предельным индексом повышения тарифа, мы это не утвердим. И такая процедура происходит каждый год. По методу альтернативной котельной тариф рассчитывается один раз, фиксируется и дальше повышается только на процент инфляции.

Нынешнее тарифное регулирование позволяет теплогенераторам вернуть — при удачном стечении обстоятельств — не более половины вложенных средств. Порядка 30% — по строке «амортизация» и в течение пяти лет законодатель позволяет оставлять себе в общей сложности до 18% за счет экономии. Но тепловая энергетика — отрасль с высокими капитально-эксплуатационными затратами, и средние сроки окупаемости проектов составляют 12–15 лет. А регулирование устроено так, у эффективной компании тарифы должны снижаться, у неэффективной — расти. Выходит, неэффективным быть выгоднее, чем бороться за повышение качества инфраструктуры.

Альтернативная котельная: все «за»

Сравнительно недавно СГК завершила масштабную пятилетнюю инвестпрограмму по перевооружению мощностей, производящих электроэнергию, общая стоимость составила более 80 миллиардов руб­лей. Ежегодные инвестиции компании в тепло — в пределах 2–3 миллиардов руб­лей.

— Сейчас каждый третий рубль, получаемый нами, — это выручка от производства тепла, — рассказывает генеральный директор СГК Михаил Кузнецов. — Имея две трети выручки в электрике, мы инвестируем туда в несколько раз большие средства, чем в тепло. Дисбаланс очевиден, и мы бы хотели его ликвидировать. Тем более что проекты по всем территориям присутствия компании у нас есть, нужны гарантии возврата этих инвестиций.

По данным аналитического центра «Эксперта», на нынешний день модернизация теплоснабжения в России требует пяти триллионов руб­лей и 5–7 лет интенсивной работы. Половина этих средств необходима на установку индивидуальных тепловых пунктов, половина — на собственно модернизацию теплоисточников и сетей.

Один из ярких примеров, почему отрасли необходимы другие механизмы, — это недавняя ситуация в Новосибирске, когда теплоснабжающая компания «Сибэко» обосновала повышение тарифа на 15%, чтобы иметь возможность модернизировать теплосети, но в результате «народных волнений» губернатор области решение РЭК своей волей отменил. Хотя и ФАС, и Мин­энерго, и другие «руководящие и направляющие» структуры подтвердили законность и правомерность такого роста. Против политического регио­нального лома пока других приемов нет.

Замруководителя ФАС Виталий Королев подтвердил: расчеты были обоснованы, однако от оценки действий губернатора и их последствий мягко уклонился, отметив, что метод альтернативной котельной эти противоречия снимает.

— С точки зрения инвестклимата это более благоприятный механизм, — заявил чиновник.

Дело в том, что сам принцип перехода на эту методику предусматривает сначала одобрение муниципалитета, регио­нальной власти, единой теплоснабжающей организации и депутатов. При согласии всех сторон утверждается тариф, подписывается соглашение, и вернуться к прежнему методу «затраты плюс» по желанию левой пятки какого-нибудь клерка уже нельзя.

Значительные опасения у людей вызвали предварительные расчеты стоимости тепла, по Сибири он в зависимости от региона будет колебаться от 2 300 до 2 600 руб­лей. По сравнению с нынешними ставками — 1 100–1 500 руб­лей за гигакалорию, рост выглядит значительно.

— Именно поэтому по инициативе нашей компании и Минэнерго была внесена поправка в закон о том, что тепло можно продавать ниже этой цены, с дисконтом до 50%, ведь фактически нам не надо строить новые мощности, — объясняет Екатерина Косогова, — в ряде территорий нам достаточно существующего тарифа, важно «прикрутить» к нему механизм, защищающий инвестированные деньги.

Тарифа достаточно, нужны гарантии

Среди инвестпроектов, которые не предусматривают повышения тарифа, в частности, теплоснабжение Черногорска — это небольшой город рядом с Абаканом. Компания предлагает закрыть неэффективные котельные в самом городе, построить 10 километров теплотрассы к Абаканской ТЭЦ и таким образом дать Черногорску более качественное тепло и действительно горячую воду. По расчетам специалистов СГК, на это потребуется порядка двух миллиардов руб­лей, однако проект должен окупиться без увеличения тарифа за счет роста загрузки Абаканской ТЭЦ.

— Ее мощности хватит еще на три Черногорска и еще останется необходимый резерв, — говорит Михаил Кузнецов. — Наша выгода — в росте загрузки ТЭЦ: при увеличении полезного отпуска снижается доля капитальных расходов, мы зарабатываем на объеме.

Подобный проект компания предлагает и в Красноярске — заместить малые котельные переложить тепломагистрали без последующего увеличения тарифа, несмотря на то, что затраты для компании составят порядка 13,5 миллиардов руб­лей. Окупаемость инвестиций — за счет дозагрузки трех городских ТЭЦ: сейчас резерв их мощности порядка 30%.

6 миллиардов может быть инвестировано в Барнауле, там рассматривается вариант вывода из эксплуатации устаревшей ТЭЦ-2 и перевод города на снабжение от ТЭЦ-3.

Есть проект и для Канска, предусматривающий вывод из эксплуатации котельной закрывшегося биохимического завода и еще нескольких мелких теплоисточников с высокой стоимостью гигакалории тепла, строительства сетей от них к контуру Канской ТЭЦ, переводу жителей города на снабжение от этого источника и, как следствие, снижение тарифа в два раза — в том числе для потребителей-юридических лиц, что должно благоприятно сказаться на инвестиционном климате в городе в целом. Это, пожалуй, самый «экономичный» проект СГК, на реализацию этого проекта потребуется всего полмиллиарда руб­лей. Пикантность ситуации придает тот факт, что один из теплоисточников, которые предлагается заместить, в принципе не имеет права работать, потому что не получил допуск от Ростехнадзора, но в силу различных политических причин ситуация пока не двигается с места.

1,4 миллиарда руб­лей СГК предлагает вложить в изменение системы теплоснабжения Железногорска, заместив Сосновоборскую ТЭЦ-4 и городскую котельную мощностями Железногорской ТЭЦ-1. По расчетам специалистов компании, таким образом удастся даже снизить тариф для жителей закрытого атомграда. Но пока этот проект тоже поставлен на паузу.

Причины, по которым инвестпроекты находятся в статусе перспективных, а не реализуемых, разные. Власти Хакасии готовы рассмотреть идею, и проект уже был поддержан на общественных слушаниях, но СГК готова вкладываться после того, как будет принят закон об альтернативной котельной. Губернатор Красноярского края Виктор Толоконский в ходе ПМЭФ заявил, что систему теплоснабжения в Канске необходимо менять и что администрация региона готова рассмотреть инвестпроект СГК, не дожидаясь изменений в федеральном законодательстве. Однако по Железногорску позиция главы края принципиально иная: местная ТЭЦ, построенная в рамках соглашений о ядерном разоружении (в Железногорске были выведены из эксплуатации ядерные реакторы), не так давно была передана из структур «Росатома» в собственность края и пока, по мнению губернатора, краевая энергокомпания «Красэко» справляется с задачами по обслуживанию и повышению эффективности станции.

Кузбасская угольная аномалия

Принципиально иные причины тормозят внедрение инвестпроектов в Кемерове и Новокузнецке.

В столице Кузбасса компания предлагает вложить 1,6 миллиарда в замещение мощностей котельных «Теплоэнерго» и а перспективе — старейшей ТЭЦ города. В Новокузнецке ситуация более сложная и запутанная. Если не вдаваться в детали, то СГК предлагает вывести из эксплуатации убыточную и неэффективную Центральную ТЭЦ, которая работает на газе и находится в банкротстве, заместив ее мощностями более новой Кузнецкой ТЭЦ, находящейся в управлении СГК. На это предполагается потратить 5 миллиардов руб­лей. Станция исправно генерирует убытки, потери на сетях составляют до 40% (нормативный показатель — 12–15%), сейчас объект находится в стадии банкротства. Но в отличие, например, от жителей Красноярского края и Хакасии, в отличие от активных новосибирцев, возмутившихся повышением тарифа, у новокузнецких потребителей нет вообще никаких стимулов менять ситуацию — в любую сторону.

Дело в том, что в Кузбассе до сих пор повсеместно применяется компенсация выпадающих доходов генераторов за счет бюджета. То есть, жители региона платят примерно половину стоимости тепла по среднегородскому тарифу вне зависимости от того, с какой станции они получают тепло. Остальное компаниям компенсирует бюджет. Скажем, при тарифе в 1 150 руб­лей за гигакалорию потребитель платит не более 600 руб­лей. И пока ситуация не изменится, реализация каких-либо инвестпроектов не будет иметь практического смысла.

— Компенсация выпадающих доходов так искажает экономику, что до отказа от этого инструмента ни о каких реальных шагах речи идти не может, — говорит Михаил Кузнецов.

Меж тем, отказ от КВД и реализация инвестпроекта позволит сэкономить бюджету Кемерова 200 миллионов руб­лей в год. В нынешней непростой для кузбасских угольщиков экономической ситуации деньги не лишние. Но трудно себе представить, что могло бы побудить власти региона отказаться от такого популярного в народе политического решения, принятого много лет назад.

Рубцовск — территория выживания

Особняком в череде инвестпроектов стоит Рубцовск.

— Его уникальность в том, что не мы — инициаторы, — говорит Екатерина Косогова. — Не мы пришли с предложением: дайте нам сделать вам то-то и то-то, чтобы и вам было хорошо, и мы заработали. На­оборот, администрация города начала активно искать инвестора, который готов взвалить на себя эту задачу.

В Рубцовске два теплоисточника — ТЭЦ и Южная котельная. ТЭЦ раньше принадлежала одному из заводов, который не пережил «новую экономическую реальность». Станция переходила из рук в руки, новые эксплуатанты, поначалу испытывавшие определенный оптимизм, быстро понимали, что производство убыточное, вложения требуются большие, сроки окупаемости долгие, а вернуть средства за счет тарифа не позволяет законодательство. В итоге износ Рубцовской ТЭЦ, отапливающей большую часть города, говоря языком документов, составляет 100%. Последние владельцы, устав бороться с экономикой, по сути, просто написали городским властям письмо с отказом эксплуатировать объект, причем сделали это в разгар отопительного сезона.

Власти города, понимая, что ситуация из критической становится безвыходной, обратились в СГК, которая управляет двумя ТЭЦ в Барнауле. Специалисты компании просчитали варианты, убедились в том, что, во-первых, в городе еще есть что спасать, во-вторых, что местная администрация готова предоставить гарантии реализации проекта, начали масштабную работу.

По плану Рубцовская ТЭЦ будет закрыта, на Южной котельной увеличат тепловую мощность и поставят турбину, чтобы станция вырабатывала еще и электричество — в первую очередь, для собственных нужд. Между двумя тепловыми контурами будут построены перемычки, а сами сети капитально отремонтированы. На все про все требуется два миллиарда руб­лей, сроку окупаемости инвестпроекта в городе с населением в 140 тысяч человек, — порядка 12 лет.

Правда, обойтись без повышения тарифа в этом случае не удастся: уже в июле жители Рубцовска начнут платить на 25% больше: 1 638 руб­лей вместо нынешних 1 310. СГК гарантирует, что этого будет достаточно и до достижения срока окупаемости тариф будет расти разве что на величину инфляции, резких скачков вверх больше не будет.

— Чем больше энергосистема, тем ниже тариф, — объясняет Екатерина Косогова, — в Рубцовске она маленькая, поэтому рост такой заметный. Но, к сожалению, состояние инфраструктуры в городе таково, что нет возможности ремонтировать ее по частям. Надо делать это сразу.

Глава СГК Михаил Кузнецов уверяет: «спасение Рубцовска» — это единичный проект, который строится во многом на договоренностях с властью региона и города. И пока не будет готова правовая база, защищающая инвестора, компания не готова вкладываться в долгосрочное развитие инфраструктуры.

— В отличие от Черногорска, где речь идет о качестве тепла и воды, о комфорте людей, в Рубцовске это вопрос жизнеобеспечения, — говорит он. — Компания не может брать на себя больше рисков, чем это разумно. Но надо понимать, что «проб­лема Рубцовска» — это то будущее, которое ждет системы теплоснабжения многих муниципалитетов. Альтернативная котельная может стать такой палочкой-выручалочкой, если закон будет принят, в отрасль придут деньги.

По словам заместителя министра энергетики Вячеслава Кравченко, законопроект может быть принят до осенней сессии. Правда, остается вопрос, в какие сроки он начнет работать. Пока в проекте обозначен июль 2018 года, но энергетики надеются на то, что дата сдвинется на полгода вперед, с 1 января.