С нового учебного года в России должно появиться несколько десятков структур, которые получат право самостоятельно (без утверждения Высшей аттестационной комиссии) присваивать ученые степени кандидата и доктора наук. Соответствующее решение было принято в мае этого года, когда Правительство РФ объявило конкурс на отбор университетов и НИИ, решившихся на реализацию такого проекта. Его результаты должны стать известны после первого августа.

Событие это если не историческое, то знаковое для высшей школы. Такое право российские университеты получили впервые с 1918 года (не считая опыта МГУ и СПбГУ, получивших право на самостоятельное присвоение ученых степеней в 2016 году). Таким образом, формально российская высшая школа возвращается в канву европейских университетских традиций, где такого рода контроля никогда не было. Однако есть нюансы: система ВАК сохраняется для порядка двух тысяч диссертационных советов — то есть, для их подавляющего большинства. Кроме того, пока не очень понятно, как будет работать новый принцип, а главное — какой статус получат новые документы.

От вузов в ВАК и обратно

Система, при которой решения диссертационных советов утверждает специальный государственный орган, — чисто советское изобретение. Учрежденная в 1918 году, Высшая аттестационная комиссия (ВАК), как считается, была призвана решить проблему сокращающегося количества квалифицированных (а также идеологически подкованных) кадров в научных и образовательных учреждениях, в силу чего последних нужно было контролировать. Тогда и появилась «двойная» система, при которой одна структура (при вузе или НИИ) степень присваивала, а вторая (ВАК) — утверждала, фактически обладая «правом вето». Эта система пережила Советский Союз и прижилась в Российской Федерации, а также некоторых постсоветских странах — Беларуси, Молдове, Азербайджане и т.д.

Идея о том, чтобы диверсифицировать существующую систему, на уровне самой ВАК была озвучена в 2011 году тогдашним председателем комиссии Михаилом Кирпичниковым. Главным аргументом тогда была названа необходимость стимулировать ответственность вузов за принимаемые решения. «Сегодня дипломы о присвоении степеней обезличены, а они должны иметь свой «бренд». Такая схема давно действует в мире, где университеты сами присваивают научные степени, скажем, в Кембридже и Гарварде», — говорил тогда Кирпичников.

Первый шаг в реализации этой идеи был сделан в 2016 году, когда МГУ и СПбГУ получили право на самостоятельное присвоение ученых степеней — аналогичное тому, которое сейчас распространяется на все «особые» университеты. Уже тогда это новшество (фактически — полумера, создающая новую, «европейскую» систему параллельно с «советской) было воспринято неоднозначно. «Дипломы ВАК известны и принимаются во всем мире, а кандидат, получивший диплом отдельного вуза, может столкнуться с рядом ограничений, которые потребуют подтверждения как за рубежом, так и в России», — говорил в 2016 году ректор НИТУ «МИСиС» Михаил Филонов. Вместе с тем, другие передовые университеты вроде НИУ ВШЭ или МФТИ проявляли заинтересованность, и были готовы получить права на «собственные степени».

Впрочем, еще ранее ряд университетов стал присваивать по своим собственным правилам степень PhD, защиту которой делали похожей на европейские, однако в российском законодательстве это никак не регулировалось — по образу степени МВА, которую многие российские вузы присваивают еще с 1990-х. Так, в Сибири с 2015 года степень PhDSibFU начал присваивать Сибирский федеральный университет, и это стало одним из первых в стране опытов научной аккредитации ученых вне системы ВАК. «На нынешний день в СФУ можно получить международную степень PhD по 15 направлениям, среди которых экономика, гидробиология, палео­география. Получить степень PhDSibFU могут как иностранные ученые, так и российские аспиранты. Правда, требования достаточно жесткие, прежде всего 4–5 публикаций в англоязычных журналах, в том числе не менее двух публикаций в журналах, входящих в список Scopus или WebofScience. Для отечественных соискателей необходимо знание английского языка не ниже upper-intermediate. В диссовет входят ведущие специалисты в соответствующей области, из них не менее двух иностранных. Естественно, представленная работа и сама защита на английском. Мы практикуем такого рода защиты с 2015 года и пока присвоили степень PhDSibFU только пяти ученым, один их них иностранец. Это говорит о том, что мы не намерены ставить этот процесс на поток и тем самым девальвировать значимость PhDSibFU», — говорит проректор по учебной работе СФУ Максим Румянцев.

МГУ не поможет

Однако описываемый опыт является точечным. На сколько-нибудь значительные объемы самостоятельное присвоение ученых степеней вышло в последний год только в МГУ и СПбГУ. И принципы, которые закладываются этими университетами в новые «самостоятельные» диссертационные советы, вполне могут помочь понять, какое будущее ждет новую правительственную инициативу.

Так, в самом начале реализации проекта СПбГУ перевел на новые принципы диссоветы по 30 научным специальностям (до сентября 2018 года все диссоветы этого университета и МГУ должны перейти на новый принцип). Принципиальные отличия университетской от ВАКовской системы можно описать в нескольких пунктах. Первое — диссовет собирается под конкретную диссертацию из 7–11 узких специалистов по заявленной теме, тогда как «ВАКовский» диссовет — это порядка 20 специалистов «широкого» профиля по той или иной научной специальности. При этом каждый член диссовета обязан написать отзыв на диссертацию. Второе — диссертация представляется на русском и английском языках. Третье — СПбГУ отказался от «ВАКовского» списка научных журналов (порядка 900 изданий), в котором должны быть опубликованы работы, заменив его на международный список WebofScience и Scopus. Например, журнала Nature в списке, рекомендованном ВАК, нет, однако вряд ли кто-то будет оспаривать качество размещенных там статей, полагают в университете. Четвертое — у диссоветов СПбГУ есть возможность принимать защиту диссертации без самого ее текста, достаточно написать автореферат (грубо говоря, обзор своих статей) и приложить перечень уже имеющихся публикаций в научных изданиях.

Таким образом, где-то существующие правила упростились, где-то усложнились, однако университетское сообщество практически едино во мнении: опыт МГУ и СПбГУ для других вузов неприменим. Поскольку за последние десять лет два этих университета стали слишком «особенными» — с отдельной статьей финансирования в федеральном бюджете, особыми документами об образовании, своими учебными планами для всех уровней образования и т.д. «Мы, безусловно, следим за тем, как МГУ и СПбГУ внедряют практику самостоятельного присвоения степеней. Но надо четко понимать, что указанные вузы имеют особый статус в российской высшей школе. И та практика, которую они наработали в течение года, не может быть просто перенесена на другие университеты. О каких-то одно­значных оценках говорить еще рано», — констатирует Максим Румянцев.

Все в обратную сторону

Важно отметить и еще одну особенность случившегося — фактически, речь идет о движении против тех тенденций, которые существуют в сфере организации научной деятельности, по меньшей мере, в последние 10 лет: централизация, бюрократизация, жесткий (вплоть до закрытия) контроль НИИ и университетов и т.д. Так, в 2012 году в России было 3,4 тысячи диссоветов, а к 2017 году осталось порядка 2 200. Пять лет назад в стране было защищено 28 тысяч диссертаций, а в прошлом году — только 17 тысяч. До 2007 года публиковать статьи по материалам диссертации можно было в любых журналах (включая так называемые «мусорные»), сейчас же существует «список журналов, рекомендованных ВАК», который сколько-нибудь контролирует качество публикуемых статей.

Однако проблемы с оригинальностью научными качествами диссертаций все равно существуют и составляют объект исследований самых разных организацией, включая известное сетевое сообщество «Диссернет», специализирующееся на проверке диссертацией чиновников и ученых. И именно это обстоятельство (сомнительная репутация десятков диссертационных советов по всей стране) может вызывать скепсис относительно новой инициативы. «Почему отмена государственной системы присуждения ученых степеней началась с МГУ и СПбГУ? Никто не будет спорить с тем, что МГУ — бренд, но в этом имени скрыты разные сущности. Мы знаем, что несколько диссертационных советов МГУ были в лидерах среди так называемых «диссеродельных фабрик». То же относится к СПбГУ и ряду других крупных вузов», — сетовал ранее замдиректора Европейского института МГИМО по научной работе Олег Барабанов.

Репутация университета и диссертационного совета — до сих пор один из крае­угольных камней, вокруг которых крутится аргументация сторонников реформы. Однако, университетское сообщество признает, что этот аргумент — спорный. «Что касается стимулирования вузов заботиться о своей репутации с помощью ВАК, то, как показывает опыт, наличие ВАК не гарантирует качественной работы диссертационных советов. За последние три года после начала серьезных реформ в системе аттестации научно-педагогических кадров, безусловно, есть значительные положительные изменения. Но репутацию можно легко и быстро потерять, а вот приобрести ее, тем более, вновь — крайне сложно и, главное, это не может произойти быстро. Поэтому, думаю, на данном этапе задача стоит в диверсификации системы аттестации научно-педагогических кадров. Стоит обратить внимание, что, согласно постановлению, перечень вузов с правом присуждения ученых степеней является открытым. Предполагается, что каждый год он может пополняться новыми вузами, выполнившими формальные требования. Это, кстати, также можно отнести и к дополнительным стимулам развития вузов, и в этой связи не очень понятно, почему такого стимула не должно быть у НИУ и федеральных университетов, задачей которых, в том числе, быть, а не казаться флагманами высшего образования», — говорит проректор по научной работе и международной деятельности Иркутского госуниверситета Александр Шмидт.

Условия самостоятельности

В новом постановлении Правительства РФ, которое де-факто объявило «набор» университетов (важно, что новая система — не обязательство, а право), желающих самостоятельно присваивать ученые степени, описаны довольно жесткие критерии, под которые должны попадать вузы. Проще всех тем университетам, которые уже имеют статус федерального или нацио­нального исследовательского, или имеют право на реализацию самостоятельно разработанных образовательных стандартов (например, РАНХиГС, РУДН, Морской университет, МГИМО и т.д.). Они могут попасть в программу почти автоматически — достаточно иметь минимум один диссертационный совет, а это условие, само собой, соблюдается всеми.

Для остальных (включая новообразованные «опорные университеты») критерии почти заградительные. Так, объем затрат на науку в расчете на одного научно-педагогического работника (НПР) должен составлять не менее 1 млн руб­лей в год (типичный вуз, как правило, имеет уровень расходов порядка 70–100 тысяч руб­лей). Количество отмененных решений диссоветов вузов со стороны ВАС — не более 1% от всех работ за последние три года. На одного НПР должно приходиться по одной статье в год в научных журналах базы WebofScience. Численность обучающихся по программам магистратуры и аспирантуры — не менее 20% от общего контингента. Вуз должен отвечать минимум двум их трех критериев. По некоторым оценкам, по всей стране под эти критерии попадает порядка 45 университетов и не более 20 НИИ.

«Установленные к вузам требования действительно являются жесткими, — констатирует Александр Шмидт. — В качестве примера могу привести тот факт, что пресловутый объем средств на научные исследования, согласно постановлению Правительства, должен быть не менее 1 млн руб­лей в расчете на одного сотрудника. Это можно сравнить с установленным министерством образования и науки минимальным значением того же показателя в мониторинге эффективности вузов. В 2017 году он должен быть не менее 70,1 тыс. руб­лей, то есть, для получения права самостоятельно присуж­дать ученые степени минимальный показатель эффективности должен быть превышен более чем в 14 раз. Неожиданнее скорее выглядит не сама жесткость требований, а их жесткость на фоне беспрецедентных привилегий, которые даются нацио­нальным исследовательским и федеральным университетам. Фактически к ним никаких требований не предъявляется. Однако известно (можно посмот­реть результаты того же мониторинга эффективности), что далеко не все из них на нынешний день смогли бы выполнить формальные требования, предъявляемые к остальным вузам. Если, например, нацио­нально-исследовательские новосибирский и два томских университета, без всяких сомнений, выполняют и даже перевыполняют все требования постановления правительства, то имеется достаточно большое количество НИУ и федеральных университетов, про которые этого нельзя сказать».

Прием заявок был окончен в конце июня (и его результаты на момент сдачи номера не опубликованы), однако планируется, что новая система заработает уже с 1 сентября этого года. Таким образом, в России должно появиться порядка 30–40 университетов, которые будут иметь право присваивать ученые степени самостоятельно, и еще порядка 1 800 диссертационных советов, существующих в прежней системе, то есть, под жестким контролем ВАК. «Российская система образования сейчас идет по пути стратификации вузов по уровню образования. Кому-то будет дано право вести только бакалавриат. Скажем, такой-то педагогический институт сможет готовить только учителей для школы. И для этого будет достаточно четырехлетнего обучения. Каким-то вузам будет разрешено иметь и бакалавриат, и магистратуру. Кому-то будет разрешено ввести уровень PhD», — говорил в одном из недавних интервью председатель ВАК и ректор РУДН Владимир Филиппов.

Наконец, важно и то, что попросить сейчас право на самостоятельное присвоение ученых степеней, похоже, означает отрезать себе пути к «отступлению» — диссоветы, присваивающие степени самостоятельно, уже не смогут участвовать в ВАКовской системе присвоения ученых степеней. По крайней мере, сейчас таких возможностей не предусмотрено: или берете ответственность и присваиваете степень самостоятельно, или остаетесь под крылом ВАК. «Возможно, некоторые вузы будут подавать такую заявку, но решатся не все», — уверен проректор по учебной работе НГТУ (недавно университет получил статус опорного) Сергей Брованов. В целом из «особых» университетов (нацио­нальные исследовательские, федеральный, опорные) в Сибири оперативно «Эксперту-Сибирь» смогли подтвердить свое участие в объявленном конкурсе только в Алтайском госуниверситете (с диссертационными советами по истории и искусствоведению). В СФУ и НГТУ пока в новой инициативе участвовать не будут, ответы от ИРНИТУ, ТПУ, НГУ, СибГМУ и ТГУ оперативно получить не удалось.

Констатируем: самостоятельность университетов в присвоении ученых степеней может, прежде всего, отразиться на популярности их диссоветов со стороны потенциальных защищающихся. И главная проб­лема здесь — верификация получаемых дипломов.

Взаимное признание

Базовая предпосылка проблемы: если нет понимания, как будет работать новая система, то нет и понимания, каков статус будет у новых документов. Проще говоря, будет ли признавать (и если будет, то на основании чего?) один университет кандидатскую или докторскую степень, присвоенную другим университетом. Об этом, собственно, в своем интервью говорил и глава ВАК Владимир Филиппов: «Сейчас есть государственный диплом кандидата и доктора наук. Неважно, кто его выдавал, так как утверждает и присуждает степень с помощью ВАКа Министерство образования и науки. Это понятно и признаваемо. Теперь же некоторые нацио­нальные исследовательские вузы, не очень известные во многих регионах мира, смогут присуж­дать степени кандидата и доктора наук. Специалист с дипломом кандидата этого университета может прийти на работу в МГУ, а МГУ может и не признать этот диплом».

В целом есть понимание, что определенный список университетов эта проблема коснуться не должна. «О научных степенях, присуждаемых вузом, пока не берусь судить. Хотя дипломы о высшем образовании, выданные ВШЭ, МГУ или СПбГУ, ТГУ и так далее, конечно, будут котироваться всегда и везде. Станет ли диплом о присуждении научной степени конкретным университетом, пусть и ведущим, в один ряд с ВАКовским — пока говорить трудно», — комментирует ректор Алтайского госуниверситета Сергей Землюков.

Проректор Иркутского госуниверситета Александр Шмидт предполагает, что даже в новой системе некоторый выборочный контроль будет осуществляться, и это станет основной для единообразного признания всех присуждаемых степеней. «Можно предположить, что определенный контроль министерства образования и науки сохранится либо посредством выборочных проверок, либо через периодические отчеты диссертационных советов. И, наверное, это будет правильным. Можно допустить, что некоторая часть вузов, получив право присвоения степеней может не выдержать соблазна поставить защиты на поток, а то и монетизировать это право. От этого будет зависеть и степень доверия к ученым степеням, присваиваемым самостоятельно. Таким образом, если новая система работы диссоветов в целом мало изменится с точки зрения соискателя ученой степени, а вузы предпочтут репутацию иным соблазнам, то популярность будет», — говорит он.

Пока не совсем понятно, насколько новая система «всерьез и надолго». Прак­тический вопрос: что если эксперимент через два года (пять лет) будет признан неудачным? Какова в этом случае будет судьба новых «университетских» кандидатов наук с точки зрения академической или административной карьеры за пределами вуза, присвоившего ученую степень?

Пока ответов на эти вопросы в действующих нормативных актах нет.

Впрочем, определенная практическая польза от новой системы, даже пока она не заработала в полную меру, уже есть. Наличие или отсутствие инициативы университета о присвоении «самостоятельной» ученой степени, строго говоря, может показать, насколько университетское сообщество само оценивает качество защищаемых внутри вуза диссертаций. «Университетские ученые степени будут востребованы только в том случае, если присуждать их будут университеты с именем, которые состоялись во всех смыслах, — говорит проректор СФУ Максим Румянцев. Думаю, данный принцип присвоения степеней, аналогичный зарубежному, станет лакмусовой бумажкой при оценке успешности университетов в тех или иных областях».