По данным Росстата, индекс физического объема валового внутреннего продукта (ВВП) во II квартале 2017 года относительно соответствующего периода 2016 года, по предварительной оценке, составил 102,5%. Такой результат был мало ожидаем, особенно на фоне незначительного полупроцентного роста кварталом ранее. Поэтому весьма интересно, прежде чем впадать в экономический оптимизм, понять природу летнего взрывного роста.
Прежде всего, надо отметить очевидный эффект «низкой базы» — темпы ВВП сравниваются «квартал-в-квартал», при этом вторая четверть прошлого года была завершающей восьмиквартального непрерывного спада. Уже третий квартал-2016 показал небольшой рост, а итоги года — хоть и снижение, но менее прогнозных цифр. Так что для формирования взвешенных оценок стоит все же выждать, как минимум, до конца года.
Однако нельзя не признать — итоги только что завершившегося полугодия, подведенные по самым различным методикам, практически единодушно указывают на наметившийся рост в тех или иных сегментах российской экономики. При этом речь идет как об ретроспективных, так и перспективных оценках. Так, тот же Росстат, говоря уже о динамике отечественной промышленности в январе–июле 2017 года, отмечает рост индекса промышленного производства по сравнению с январем–июлем 2016 года на 1,9% — это уже сравнение на более длительном интервале, однако также с низкой базой.
В этой связи доцент кафедры корпоративного управления Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС Виктор Солнцев иронизирует: «Особенно интересно замечать позитивные выводы о высокой динамике развития относительно ранее достигнутых провальных показателей».
И все же цифры, намекающие на признаки выхода из многолетнего кризиса, побуждают не столько констатировать мажорные тенденции, сколько понять хотя бы ближайшие перспективы российской экономики. И в этом отношении могут быть полезны индексные оценки, содержащие наряду с цифрами сухой статистики неформальные прогнозы участников рынка.
RSBI: средний бизнес вырвался вперед
Так, индекс RSBI фиксирует рост деловой активности малого и среднего бизнеса, показатель самочувствия которого во II квартале 2017 года вырос на четыре единицы и составил 52,8 пункта. Этот показатель достиг максимальных значений с III квартала 2014 года и, что немаловажно, вновь, как и во второй половине 2016 года, превысил отметку в 50 пунктов. По мнению авторов индекса — аналитиков «ОПОРЫ РОССИИ» и «Промсвязьбанка» — эта отметка является критической чертой: значение RSBI ниже 50 пунктов говорит о снижении деловой активности российского бизнеса, выше 50 пунктов — о ее росте.
Основной индекс RSBI не зря именуется «композитным»: его значения основываются на анализе показателей и тенденций различных видов бизнеса — от микро- и малого до среднего. Это достаточно неоднородные сектора с различающимися трендами, что признают и сами авторы, констатируя наиболее уверенный рост в среднем бизнесе, где подъем деловой активности идет уже со II квартала 2016 года и сейчас находится на крайне высоком уровне. В тоже время деловая активность микро- и малого бизнеса из зоны падения только переходит в зону роста, причем в микробизнесе пока можно констатировать скорее стагнацию, чем уверенный подъем.
И это, по мнению ведущего аналитика ГК TeleTrade Марка Гойхмана, неслучайно: развитие микро- и малого бизнеса тормозится даже не столько доступностью финансирования а, прежде всего, снижением реальных доходов населения. «Они падают третий год подряд, во II квартале 2017 года снизились на 2,7% в годовом выражении, а в целом за полугодие — на 1,4%. И лишь в июне 2017 года реальные доходы оказались на уровне июня 2016 года», — приводит данные аналитик. Однако он считает вероятным преодоление падения этого показателя по итогам года — соответственно, малый и микробизнес до конца года может получить более весомую поддержку.
«В МСБ порядка 19% от опрошенных нами предпринимателей наращивали вложения в собственный бизнес за анализируемый период, и эта цифра близка к докризисному значению, когда таких было около 25%. Однако по-прежнему остается высокой доля тех, кто сокращает инвестиции (таких было 12%)», — сообщают авторы индекса RSBI, комментируя прогнозные ожидания бизнеса на III квартал года. Такие ожидания оцениваются, как «позитивные» — увеличивать инвестиции планируют 26% от компаний сегмента МСБ, а сокращать — 8%. Пожалуй, именно эта информация дает надежду на продолжение наметившихся тенденций.
РСПП: спад после роста
Однако желание учесть в расчете макроэкономических индикаторов наряду с сухими цифрами и неформальные показатели приводит к заметным различиям между результатами, предоставляемыми различными авторами. Так, ежемесячный Индекс деловой среды от Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП), базирующийся на субъективных ощущениях крупного и среднего бизнеса, показывает достаточно пессимистические итоги июня и июля 2017 года после достижения майской границы позитивной и негативной зоны оценки (47,8 пункта). За весенним ростом, по мнению аналитиков РСПП, последовал летний спад (на 1,9% в июне и 2,8% в июле) — до итоговых 43,1 пункта.
Почти все компоненты Индекса, за исключением индикатора «уровень конкуренции», который прибавил сразу 11 пунктов до значения 72 пунктов, претерпели падение в июле. Немного подрос и индикатор «сроки выполнения текущих заказов», однако «цены закупок» и «цены продаж», показатели спроса и обязательности исполнения договорных взаимоотношений ушли в минус относительно июньских уровней.
Впервые с мая 2016 года значение индикатора «состояние фондовых рынков» стало ниже 40 пунктов. Оно потеряло в июле 8 пунктов и составило тем самым 38,8 пункта. Показатель «состояние валютных рынков» обрушился сразу на 9,3 пункта до значения 39,9 пункта, говорится в аналитических комментариях экспертов РСПП. При этом особо отмечается падение оценок отечественного делового климата — индекс личных оценок делового климата потерял за месяц 4,2 пункта, став равным значению 36,2 пункта. Это произошло на фоне того, что в июне доля негативных оценок «состояние климата ухудшилось» выросла с 18,6% до 20,2%, а в июле она увеличилась уже до 27%.
Столь существенное различие между индексами RSBI и РСПП можно было бы объяснить различными методиками расчетов и различной базой респондентов — микро-, малый и средний бизнес у RSBI, средний и крупный — у РСПП. Тем не менее, на уровне оцениваемого бизнеса оба индекса имеют неплохое пересечение, и можно было бы ожидать не столь различных результатов, особенно в сегменте среднего бизнеса. Еще одно отличие двух исследований — во временных интервалах. Если RSBI остановился на пороге второго полугодия, то РСПП заглянул в начало третьего квартала, обнаружив там негативные тенденции — а это уже тревожный звоночек для итогов всего года. Так что итоги предпоследней четверти года покажут, какой из индексов дал лучшую основу для прогноза экономических трендов.
«Индексы, как кривое зеркало, частично отражают объективное состояние предпринимательства. Но только частично! — убежден Виктор Солнцев, саркастически продолжая далее: — Удивительно, что разные организации, рассчитывающие индексы предпринимательской активности, дают нам противоположные оценки очевидной всем ситуации. Давайте будем теперь вместо осмотра друг друга со всех сторон оценивать себя по изображению в кривом зеркале».
PMI: рост без надежды
Взгляд со стороны может быть более объективным — возможно, именно потому в России пользуется авторитетом Индекс IHS Markit PMI, претендующий на отслеживание общей конъюнктуры российского рынка в обрабатывающих отраслях.
В этом индексе не раскрывается база респондентов, однако судя по их количеству (300 компаний) можно предположить, что речь идет в основном о среднем и крупном бизнесе. Как и индекс РСПП, PMI пересекается с RSBI в сегменте среднего бизнеса, так что мнения аналитиков IHS Markit могут склонить чашу весов в сторону того или другого российского индекса. И, похоже, поддержка зарубежных экспертов на стороне RSBI — за первое полугодие 2017 года в России Индекс PMI достиг максимального значения 52.7 балла при наибольшем росте объемов производства с начала года. «Последние показатели PMI свидетельствуют о сильном улучшении рыночной конъюнктуры в обрабатывающих отраслях в июле. Благодаря высокому росту объемов производства и новых заказов незавершенные заказы выросли рекордными темпами», — так комментирует результаты исследований экономист компании IHS Markit Шиан Джонс. Однако далее она замечает, что деловые ожидания бизнеса понизились до минимального уровня с января 2016 года, поскольку производственные компании сталкиваются с неопределенностью относительно будущего роста объемов производства. Этот пассаж подтверждает уже выводы экспертов РСПП, также отмечавших неуверенность бизнеса в завтрашнем дне в виде ухудшения делового климата.
«Июльские показатели по настроениям в деловых кругах и деловой активности сообщают, в зависимости от источников, либо о снижении, либо о неуверенном росте. Но даже те, кто говорит о росте, отмечают присутствие ощущения неопределенности предпринимателей касательно дальнейшей динамики развития», — подчеркивает директор представительства АО ИК «ЦЕРИХ Кэпитал Менеджмент» в Новосибирске Андрей Соколов. «Сейчас экономика растет, но главная причина этого роста не растущая инвестиционная активность, а адаптация экономики к ценам на нефть 50 долларов за баррель и эффект «низкой базы», — уверен эксперт, заключая: — Эффект «низкой базы» не длится долго». Об адаптации в более широком смысле говорит и директор ООО «Индустриальный парк «Дивный» (Красноярский край) Денис Переверзев — он уверен, что в целом российская система адаптировалась к новым макроэкономическим факторам, в числе которых санкции, рост курса валют и многие другие. «Так или иначе, первое полугодие можно охарактеризовать наличием положительной тенденции», — заключает бизнесмен.
Однако директор управляющей компании индустриального технопарка «Dega-Иркутск» Антон Васильев не столь оптимистичен: «Нельзя сказать, что нынешний год стал в каком-либо отношении переломным для бизнеса и что произошло что-то существенное в плане общей экономической обстановки».
Малый и средний бизнес: вместе или порознь?
Даже при беглом анализе приведенных индексов деловой активности заметны различия в методиках их расчетов, в том числе — по используемой базе респондентов. Если у RSBI это микро-, малый и средний бизнес, то у РСПП и PMI — средний и крупный. Однако, так или иначе, но все авторы индексов стараются представить свои индикаторы как гомогенные показатели, по-разному представляя себе степень однородности бизнеса различной величины. Насколько же в действительности эти сегменты бизнеса демонстрируют схожие тенденции развития, можно ли говорить о близости их политик в области спроса и предложения, потребности в инвестициях и возможностях их привлечения? В каком соотношении малый и средний бизнес могут достигнуть директивного показателя — 50% ВВП РФ?
«По сути, банкиры сегодня понимают неоднородность сегмента МСБ и на практике выделяют из него как малый, так и средний бизнес», — говорит руководитель корпоративного филиала ВТБ в Новосибирске Вячеслав Брюханов. Но, по его мнению, это не есть общепринятое деление — ряд банков подразделяет российский бизнес в целом на малый и корпоративный, сегментируя уже корпоративный бизнес на средний и крупный. «Я в принципе принимаю такой подход — такая вот прошла естественная десегментация», — констатирует банкир.
Схожей позиции придерживается и директор Сибирского филиала «Сбербанк Лизинг» Андрей Клушин. В его лизинговой компании малый и средний бизнес — это разные сегменты. «Мы считаем, что потребности и возможности компаний в этих секторах различны настолько, что требуют разных продуктов и разных компетенций со стороны сотрудников», — аргументирует директор филиала.
Со своей стороны ситуацию оценивает старший аналитик компании «Альпари» Анна Бодрова, которая полагает, что малому бизнесу обычно свойственны быстрые темпы развития до определенного периода, и в этом году стоимость кредитования позволяет привлекать средства в развитие и расширение, поэтому темпы роста смотрятся более чем достаточными. «А среднему бизнесу на текущем этапе все еще не хватает фактора устойчивого потребительского спроса — как в моменте, так и в перспективе», — отмечает аналитик, входя в некоторое противоречие с динамикой различных сегментов бизнеса, отмеченной индексом RSBI.
С другой стороны, Андрей Соколов видит — хотя имеется ряд различий между сегментами малого бизнеса и среднего, общего у них больше. «У них схожие проблемы по части финансирования (особенно в связи с жесткой монетарной политикой ЦБ и нестабильностью экономической обстановки в стране), обеспечения прав частной собственности (примером чему служит недавний снос малых архитектурных форм в Москве, а затем и в других городах), конкуренции со стороны крупных предприятий-монополистов», — перечисляет топ-менеджер инвестиционной компании проблемы, объединяющие предпринимателей МСБ. Однако директор Дирекции инновационного развития факторинговой компании НФК Дарья Николаевская все же уверена — об однородности понятия «МСБ» речи не идет — это разные сегменты со своими потребностями и болями.
Видимо, не будет большим преувеличением считать все отличия между малым, средним и крупным бизнесом следствием их различных — но, безусловно, значимых — ролей в российской экономике. И вряд ли соотношение этих ролей описывается тривиальным процессом школьного роста: из малого бизнеса — в средний, из среднего — в крупный. «Стратификация и демография МСБ более сложная. Переход из слоя в слой маловероятен — бывают только приятные исключения. Быстрое исчезновение «малышей» компенсируется рождением новых», — видит процесс Виктор Солнцев. Однако управляющий директор по Сибирско-Дальневосточному региону Банка УРАЛСИБ Дмитрий Макаров более оптимистичен. Он верит, что компании сегмента малого бизнеса, развиваясь, со временем вполне могут пополнить ряды среднего бизнеса.
«Малый бизнес традиционно считается начальной формой построения предпринимательского процесса, на этом этапе размеры потраченных на развитие средств небольшие, но финансовая отдача может быть в несколько раз больше. Средний бизнес считается системообразующим, поскольку создает достаточное количество рабочих мест и является связующим звеном между малым бизнесом (подрядчиком, назовем это так) и глобальным заказчиком-потребителем услуг и расходных материалов (крупным бизнесом)», — такова сложившаяся система разделения труда, по мнению Анны Бодровой. Кроме того, малый бизнес является источником инноваций — крупные бизнесмены не склонны к риску, добавляет Андрей Соколов.
«Я думаю, что ставить в качестве ориентира цель «50% МСБ в ВВП» не совсем реалистично, — возвращается к поставленным вопросам Владимир Григорьев, далее поясняя свою позицию: — Экономика страны в значительной степени определяется ее географией, а Россия — страна большая и холодная и, кроме того, очень богатая разнообразными природными ресурсами. Поэтому наиболее существенный вклад в ВВП России будут вносить компании, работающие в сфере энергетики, транспорта, добычи и переработки полезных ископаемых и производства промышленной продукции, в том числе для предприятий энергетики и транспорта. Как показывает и мировой и российский опыт, наиболее эффективными в этих сферах экономики являются крупные компании, к которым относится и ВПК, играющий важную роль в экономике страны». Однако эксперт в сфере финансов и банковского дела уверен — и при такой структуре экономики МСБ может и должен играть значительную роль, в том числе в нише производства и развития наукоемкой высокотехнологичной продукции.
Ведущий аналитик ГК TeleTrade Марк Гойхман
— Важен сам факт того, что в целом показатель собственного самочувствия МСБ по индексу RSBI во II квартале 2017 года не просто поднялся на четыре пункта до 52,8 п., но преодолел падение I квартала и принципиальный «водораздел» в 50 п., отделяющий пессимизм от оптимизма. Улучшился доступ к финансированию. На 10% снизились отказы банков в выдаче кредитов МСБ во II квартале 2017 года, а сам объем их выдачи поднялся на 13,4%. Во многом по этим причинам уже 26% компаний МСП планируют увеличить инвестиции в III квартале, что выше докризисного уровня 2014 года, когда таких предприятий было 25%.
Эксперт в сфере финансов и банковского дела Института МИРБИС Владимир Григорьев
— На мой взгляд, Индексы предпринимательской деятельности объективно отражают реальность. В результате обострения экономического кризиса в конце 2014 года на рынке остались наиболее сильные и устойчивые компании. И за прошедшие 2,5 года произошла адаптация и этих компаний, и их клиентов к новым условиям. При этом доступность финансовых ресурсов действительно возросла. При этом для многих субъектов МСП и стоимость ресурсов, и требования банков к заемщикам остаются слишком высокими. Кроме этого, негативное воздействие на предпринимательскую деятельность создает неуверенность в экономической стабильности и, соответственно, в спросе на их продукцию и услуги.
Заместитель управляющего, начальник управления МСБ Сибирского филиала Промсвязьбанка Алла Смородина
— Малый и средний бизнес отличаются друг от друга не только размером выручки. Как правило, различны идеология и бизнес-миссии, модели управления и развития, позиционирование предприятия внутри своей отрасли. Объединяет же малый и средний бизнес то, что эти предприятия не являются системообразующими на своих рынках, а соответственно, развиваются в условиях более сформированной конкуренции.
Директор Департамента развития альтернативных каналов обслуживания МОСКОВСКОГО КРЕДИТНОГО БАНКА Евгений Чистов
— В настоящее время мы наблюдаем период цивилизованной модернизации развития малого и среднего предпринимательства. Каждый из участников финансового рынка так или иначе оказывает влияние на ценообразование, увеличивая потребительскую активность, тем самым способствуя оживлению экономики.
Доцент кафедры корпоративного управления Высшей школы корпоративного управления РАНХиГС Виктор Солнцев
— Несмотря на то, что малый и средний бизнесы такие разные, судьба их во многом схожа — рождение, старение и смерть. Средний срок существования юридического лица в России не превышает 3–4 лет. Кризисные явления в экономике закончились только глазами СМИ и Росстата. Стратегия выживания давно заменила стратегию развития.
