Однако, как это зачастую бывает с общеупотребительными терминами, под единым определением «инновация» может скрываться самое разно­образное толкование. И движение по, казалось бы, самому «инновационному» пути вполне может довести до технологического тупика или превратиться в хождение по замкнутому кругу.

Одной из попыток определиться с понятийным аппаратом инноваций стал совместный документ Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Евростата «Руководство по сбору и анализу данных по инновациям (Руководство Осло)», вышедший на русском языке в 2006 году. По мнению его создателей, «инновация есть введение в употребление какого-либо нового или значительно улучшенного продукта (товара или услуги) или процесса, нового метода маркетинга или нового организационного метода в деловой практике, организации рабочих мест или внешних связях». Такое определение оставляет широчайшее поле для отнесения к инновациям практически любого изменения продукта или услуги, и создатели «Руководства Осло» все же постарались вычленить наиболее характерные инновационные признаки. Так, было выделено четыре типа инноваций: продуктовые, процессные, маркетинговые и организационные. Однако в рамках этих категорий инновационными достижениями могут быть признаны продукты и услуги совершенно различного уровня — от появления первых микропроцессоров до радикально нового дизайна флаконов для лосьона (оригинальные примеры из «Руководства Осло»).

Вполне возможно, что на гладком эволюционном пути все инновации важны и нужны. Однако в преддверье нового индустриального уклада все же необходимо определять приоритеты инновационного развития для целевого продвижения и стимулирования компаний, способных выпускать истинно инновационную продукцию — наукоемкую, с высокой добавочной стоимостью. Для современной России, особенно в ситуации сокращения доступности финансовых ресурсов, такая задача архиважна — экстенсивная модель поведения гарантирует нарастающее отставание, и лишь интенсивное развитие на основе целевых инноваций способно открыть перед страной двери будущего мироустройства.

Ведущий аналитик ГК ТелеТрейд Марк Гойхман, говоря об инновационных компаниях, отмечает — к ним можно отнести те, которые обеспечивают качественные преобразования, технический прогресс общества в целом. «Это предприятия, которые постоянно разрабатывают и внедряют принципиальные эффективные нововведения в области техники, технологий, организации процессов и пр., основанные на передовых достижениях науки», — акцентирует аналитик. Схожее мнение высказывает и финансовый аналитик Северо-Западной управляющей компании Григорий Грачев. «В специфике глобального фондового рынка можно называть «инновационными» компании, развивающие прорывные технологии (Tesla Motors), компании высокотехнологичного сектора (например, торгующиеся на рынке NASDAQ)», — приводит он зарубежные примеры. Весьма амбициозное определение дает старший партнер Консалтинговой группы «Беспалов и партнеры» Александр Беспалов: инновационными считаются компании, продукт или технология которых в разы или на порядки превышают по характеристикам продукты-конкуренты, либо создают дополнительную ценность, которой вовсе еще не было на рынке.

А первый вице-президент Опоры России Павел Сигал замечает: инновационность в последнее время часто путают с технологичностью, однако речь идет просто о способах реализации своей бизнес-деятельности наиболее оптимальным путем, которым раньше никто из игроков не пользовался. «В настоящий момент сложилась такая ситуация, что именно новые технологии позволяют реализовать инновационный подход для компаний», — убежден один из руководителей Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства.

Не в голове, а на рынке

Инновации, зарождаясь в виде идеи, зачастую и остаются на этом уровне. Не оформ­ленные документально, не воплощенные в чертежах и техпроцессах, они, тем не менее, имеют высочайшую ценность — но только в глазах своих создателей. «Руководство Осло» в этом отношении непоколебимо — общим признаком инновации является то, что она должна быть внедрена. «Новый или усовершенствованный продукт является внедренным, когда он вынесен на рынок. Новые производственные процессы, методы маркетинга или организационные методы являются внедренными, когда они стали реально использоваться в деятельности фирмы», — столь жесткие трактовки не оставляют места инновациям «в голове». Исходя из этого, можно предположить, что рыночный спрос — единственное мерило востребованности и эффективности инноваций. Но в таком случае именно рыночные инструменты — в частности, котировки ценных бумаг инновационных компаний — должны давать четкий ответ о верности курса, избранного этими передовиками научно-технического прогресса. Безу­словно, выход на открытый фондовый рынок — перспектива далеко не многих инновационных компаний, однако механизм и результаты его работы могут послужить хорошим ориентиром для подавляющего большинства из них.

«Акции таких компаний сейчас в целом в фаворе среди как профессио­нальных, так и непрофессио­нальных инвесторов. Многие российские компании, несмотря на в целом сырьевое направление нашей экономики, достаточно успешно выходят на мировой рынок, что позволяет инвесторам получать хороший доход на свои вложения, — утверждает Александр Беспалов. — Во многом мы сейчас можем наблюдать «кризис доткомов» номер два: многие инвестиции экономически никак не обоснованы, а скорее основаны на «хайпе» — моде или ажиотаже. Например, этим грешат многие проекты в сфере применения блокчейна».

Российский рынок ценных бумаг уже давно имеет в своем распоряжении площадки для обращения ценных бумаг российских инновационных компаний. В самые ближайшие дни сектор РРИ («Рынок инноваций и инвестиций») Московской биржи достигнет своего «совершеннолетия» — он был создан 15 июля 2009 года. Критерии доступа компаний на этот сегмент рынка непростые — зато они позволяют предположить, что именно здесь сосредоточены успешные российские инноваторы. «Для выхода на фондовый рынок в секторе РРИ компании необходимо выполнение четырех условий, — объясняет аналитик ГК «ФИНАМ» Леонид Делицын, далее подробно рассказывая о каждом из них — Первое — капитализация эмитента должна составлять не менее 150 миллионов руб­лей. Второе — компания-эмитент должна производить продукцию, оказывать услуги или применять технологии из Перечня приоритетных направлений развития науки, технологий и техники, либо из Перечня критических технологий РФ. Третье. Продукция или услуги должны быть включены в Реестр инновационных продуктов, технологий или услуг, рекомендуемых к использованию в РФ. И четвертое — среди инвесторов компании должна быть структура из списка: РОСНАНО, РВК (фонды Российской Венчурной Компании), Сколково, Фонд Бортника, Фонд «ВЭБ Инновации», Российский фонд технологического развития или Фонд Развития Интернет-Инициатив».

В отличие от «Руководства Осло», такие критерии отбора, основанные на комбинации экспертного и финансового анализа, позволяют достаточно строго очертить круг инновационных компаний в российском понимании. И, несмотря на кажущуюся сложность, в этом подходе все проработано и понятно. Так считает Леонид Делицын. «Московская Биржа на самом деле теоретически может предоставлять игрокам рынка возможность инвестировать в очень новые и революционные стартапы, лишь бы их продукция попадала в перечни и за них ручался инвестор из списка госвенчуров», — комментирует аналитик условия доступа в сектор РРИ.

«В результате на нынешний день «Рынок инноваций и инвестиций» представлен компаниями малой и средней капитализации и является площадкой для привлечения инвестиций в компании инновационного сектора экономики», — трактует сложившуюся ситуацию начальник аналитического отдела ПАО «ИК РУСС-ИНВЕСТ» Дмитрий Беденков. По его информации, в Секторе РИИ торгуются 13 акций, 1 АДР, 10 облигации, 2 пая, 1 ETF. В отраслевом разрезе три бумаги представляют биотехнологии и медицинские технологии. Есть компании, представляющие авиационные, космические и информационно-телекоммуникационные системы, производство металлоконструкций, выпуск оптической техники, производство авиационной техники, платежные системы.

«Особую популярность рынок получил пять-шесть лет назад, когда биржа стала активно продвигать данную площадку», — вспоминает генеральный директор новосибирской инвестиционно-финансовой компании «Юнисервис Капитал» Алексей Антипин. Однако, по его мнению, несколько неудачных IPO окончательно «убили» доверие частных инвесторов к российским эмитентам и акциям новых компаний в частности. Близок к такой оценке и Григорий Грачев, который помнит, что появление рынка РИИ вызвало ажиотаж в инвестиционной среде, интерес к первым IPO на этой площадке был крайне высок, а большинство «книг заявок» на акции закрывались с переподпиской. «Тем не менее, эйфория быстро прошла — РРИ должен был стать «русским Nasdaq», но на данный момент крайне далек от этого статуса», — так комментирует аналитик сегодняшнее состояние этой торговой площадки.

Ведущий аналитик ГК TeleTrade Марк
Гойхман

— Для России специальные расчеты доли предприятий, осуществляющих инновации, ведет Росстат. Последние данные за 2015 год говорят о том, что удельный вес таких организаций составляет 9,3%. И его динамика неутешительна — неуклонное из года в год сокращение с 2011 года, когда доля составляла 10,4%. Но даже 10% — это несравнимо меньше, чем во многих других странах еще в 2013 году. Причем не только у лидеров, таких как Израиль (75,2%) или Германия (66,9%), но и, например, в Болгарии (27,4%), Румынии (20,7%), Чили (19,2%). Такие данные приводит статистика Высшей школы экономики. 

Первый вице-президент Опоры России Павел Сигал

— Чем активнее компания внедряет инновации, тем больше у нее шансов выжить, однако инновации на данный момент могут себе позволить лишь крупные компании, обладающие существенными ресурсами, которые могут покрыть риски от внедрения новых подходов в работе. Как правило, потенциальных покупателей может пугать именно инновационность, поскольку, повторюсь, идти по пути внедрения инноваций — это рисковать, причем постоянно.

Сектор РРИ («Рынок инноваций и инвестиций») Московской биржи был образован во времена постепенного выхода из глубокого кризиса, носившего мировой всеобъемлющий характер. И признаки его окончания вселяли оптимизм в отношении будущего — по крайней мере, в его ближайшей обозримой перспективе. Именно на этой волне сектор РРИ стал наполняться резидентами, верившими в инновационную перспективность собственного бизнеса. Такой подход поддерживали и потенциальные инвесторы, планировавшие заработать существенные прибыли на вложениях, сделанных на инновационном старте — благо, мировая экономика к этому времени знала немало примеров, подтверждающих такую возможность. Однако к началу второго десятилетия двухтысячных было накоплено немало и обратных примеров — инвестиций в инновационные стартапы, не подтвердивших свою эффективность. Тем не менее российские инвесторы, как это часто бывает, предпочли пройти тернистый путь «проб и ошибок» собственными ногами.

«Эйфория быстро прошла, и связано это было, прежде всего, с негативной рыночной динамикой компаний сектора. «Аэссель», «Платформа Ютинет», «Вторресурсы», «Левенгук», «Живой офис» — это лишь часть примеров компаний, которые после выхода на IPO в этом секторе теряли 80–99% своей стоимости, оставляя инвесторов, вложивших свои средства на размещение с убытками», — вспоминает финансовый аналитик Северо-Западной управляющей компании Григорий Грачев. В связи с этим не очень оптимистичен он и в отношении перспектив — будущее рынка инновационных компаний в России выглядит туманным, прогнозирует он.

Более детально о рыночной судьбе одной из инновационных компаний рассказывает Генеральный директор новосибирской инвестиционно-финансовой компании «Юнисервис Капитал» Алексей Антипин: «Среди наиболее известного провала — компания «Живой офис», которая провела IPO на Московской бирже в секторе «рынок инноваций и инвестиций» в 2013 году. Тогда компания привлекла от инвесторов 516 млн руб­лей, предложив им 33% увеличенного уставного капитала по 129 руб­лей за акцию. Выручка «Живого офиса» в 2012 году по МСФО составила 786 млн руб­лей, компания обещала инвесторам бурный рост — в 4,6 млрд руб­лей выручки уже за 2015 год, говорилось в материалах одного из организаторов сделки, Eastland Capital. Однако в январе–июне 2015 года выручка не превысила и 550 млн руб­лей при чистом убытке по МСФО почти в 38 млн руб­лей; позднее компания отчетность по МСФО не раскрывала. 20 сентября ее акции на Московской бирже упали на 21% до 5,7 руб­лей за штуку».

Безусловно, такие примеры достаточно быстро отрезвили инновационных инвесторов, и сейчас, по мнению Старшего партнера Консалтинговой группы «Беспалов и партнеры» Александра Беспалова, мы во многом можем наблюдать «кризис доткомов» номер два — многие инвестиции экономически никак не обоснованы, а скорее основаны на «хайпе» — моде или ажиотаже. «Например, этим грешат многие проекты в сфере применения блокчейна. Хотя сама технология очень перспективна, но очень многие проекты, которые выходят сейчас на финансирование, видятся крайне сомнительными», — предупреж­дает эксперт. Оценку современного состояния рынка ценных бумаг российских инновационных компаний разделяет и аналитик ГК «ФИНАМ» Леонид Делицын: «Совокупная капитализация этих компаний составляет 15 млрд руб­лей, акции, за исключением ПАО «Наука-Связь», «Мультисистема» и «Роллман» дешевеют».

«Из числа компаний с наибольшей капитализацией можно отметить расписки QIWI, акции ОАК и Фармсинтез. Наибольшая рыночная капитализация из перечисленных акций у ОАК, которая превышает 3,7 млрд долларов. Капитализация QIWI превышает 1,5 млрд долларов. Более 2 млрд руб­лей капитализации имеют компании ЧЗПСН-Профнастил, Фармсинтез и НПО Наука. Капитализация остальных компаний — менее 1 млрд руб­лей», — добавляет подробностей начальник аналитического отдела ПАО «ИК РУСС-ИНВЕСТ» Дмитрий Беденков.

Безусловно, эти цифры оценивают лишь «вершину айсберга» российских инновационных компаний, характеризуя лишь их рыночный сегмент. Однако в целом, по оценке Александра Беспалова, доля инновационных компаний (особенно в сфере высоких технологий) в России пока относительно невелика — это определяет сырьевое направление всей отечественной экономике. «Тем не менее, многие российские компании выходят на мировой рынок, и достаточно успешно, что позволяет инвесторам получать хороший доход на свои вложения», — добавляет ложку меда в бочку нефти эксперт консалтинговой группы. Тему инвесторов инновационного сектора продолжает Григорий Грачев, который знает — крупные российские инвесторы, институционалы, имеют возможность вкладывать деньги напрямую в интересные им компании, становясь партнерами и совладельцами бизнеса. А первый вице-президент Опоры России Павел Сигал обращает внимание на привлечение международного капитала. «Зарубежный инвестор, который стремится вложить в Россию, как правило, не стремится к инновационности, ему нужна стандартная бизнес-модель, которая в рамках российских условий приносит хорошую прибыль, именно поэтому между инновационностью и притоком инвестиций не всегда есть прямая корреляция», — убежден топ-менеджер.

Генетические проблемы инноваций

При всех проблемах современного биржевого рынка российских инновационных компаний нельзя не признать объективность их природы. «Необходимо понимать, что все «инновационное» несет в себе повышенный риск — рынок может не принять продукт (например, он может «опередить свое время»), продукт сам может содержать существенные недочеты, связанные с технологией или использованием», — перечисляет Александр Беспалов естественные для инноваций факторы риска. По его данным, обычно инвестиции в инновационные компании (особенно стартапы) относят к венчурным — то есть высокорисковым. Статистика говорит о том, что из десяти компаний обычно семь разоряются в первый-второй год, так и не выпустив продукт, две делают то, что не приносит особой прибыли, и оставшаяся одна может действительно «выстрелить». «И это в лучшем случае», — добавляет эксперт.

Однако Леонид Делицын считает: если требовать от молодых предприятий прибыльности, получается забавный эффект. По этому критерию инновационными компаниями не могут быть: компании мобильной связи (многие европейские телекомы заплатили на аукционах за лицензии 3G так много, что обанкротились), видеомессенджеры (убыточный Skype много раз переходил от покупателя к покупателю, пока не «осел» в Microsoft), сегодняшний американский «хит» — Snap — тоже глубоко убыточен, провайдеры IP-телефонии, которая угрожает сегодня мобильному бизнесу (они существуют с девяностых, и даже знаменитый «Яндекс» вышел из такой компании), производители операционных систем (Mandriva, Fedora, Debian и все «российские ОС»), и даже поисковые системы Интернета — вплоть до 2003 года и наступления фактической монополии Google на мировых рынках. Даже целые отрасли SaaS (программные приложения как услуга) и электронная коммерция не смогут считаться инновационными в силу чрезвычайно низкой маржинальности», приводит аналитик примеры очевидно инновационных компаний, не имевших рыночного успеха.

В то же время заместитель генерального директора группы компаний «Хевел» Антон Усачев отмечает — сейчас очевиден рост интереса инвесторов к сегменту так называемых зеленых облигаций (green bonds) — это долговой инструмент, средства от продажи которого направляются исключительно на финансирование «зеленых» проектов, например, на строительство солнечной генерации. Средняя доходность по таким облигациям в мире сейчас выше, чем в других сегментах.

Инновации не заканчиваются в секторе РРИ — он всего лишь площадка для привлечения ресурсов наиболее крупными, но не обязательно финансово успешными компаниями, пробующими себя в роли локомотивов индустриального прогресса. «Но речь не должна идти лишь об избранных, больших и известных фирмах. В экономике процесс внедрения новшеств может и должен происходить в компаниях разного уровня и отраслевой принадлежности», — убежден ведущий аналитик ГК ТелеТрейд Марк Гойхман. В качестве примера он приводит топ-лист инновационных компаний по версии рейтинга «Техуспех-2016», среди сотни номинантов которого есть и сибирские компании — ГК «Элеси», ООО «Элком+» (Томская область), АО СКТБ «Катализатор» (Новосибирская область), ООО «АНИКОМ», ООО УК «Алтайский завод прецизионных изделий», ООО ТПГ «Росал» (Алтайский край), ООО «НПЦ Магнитной гидродинамики» (Красноярский край), АО «Фармасинтез» (Иркутская область). Приходится признать — доля сибиряков в российских инновациях пока крайне невелика, однако компаний восточнее Сибирского федерального округа в рейтинге нет вообще. Тем не менее, утешившись сентенцией на тему «инновации — наше общее достояние», можно лелеять надежду на то, что сибирские компании наряду со своими западно-российскими коллегами все же сформируют новый открытый рынок перспективных и надежных ценных бумаг.

Аналитик ГК «ФИНАМ» Леонид Делицын

— Очевидно, что обычный игрок фондового рынка, целью которого является прибыль, относится к сектору российских инновационных компаний очень настороженно. Компании сектора — сложные, небольшие, непросто понять, в чем заключаются их услуги, или что представляет собой их продукт. Акции — малоликвидны, объем торгов невысок. Гораздо проще торговать «голубыми фишками», которые всем известны, и новости которых каждый день обсуждают аналитики.

Старший партнер Консалтинговой группы «Беспалов и партнеры» Александр Беспалов

— С точки зрения прогнозов — сектор инновационных российских компаний будет развиваться, правда, скорее не «благодаря», а «вопреки». К сожалению, у нас очень слабая и непроработанная законодательная и нормативная база (в сфере защиты интеллектуальной собственности, например), слишком много барьеров и препятствий (взять тот же НДС на ПО), неотрегулированность того же рынка криптовалют и т. п. 
Сейчас зачастую компаниям с российскими корнями проще выйти на привлечение инвестиций за рубежом, чем пытаться все сделать «правильно» в России.
Но перспективы у рынка есть, не зря чуть ли не в каждом втором проекте в мире среди разработчиков или инициаторов есть наши программисты и инженеры.