Однако он имел и большое прикладное значение, позволив регио­нальному аудиторскому сообществу в ходе совещания, прошедшего в Сибирском ГУ ЦБ РФ, не только услышать «из первых уст» о регулятивных новациях, но и открыто высказать свое мнение относительно проб­лем отрасли и перспектив ее развития. По завершении мероприятия Сергей Швецов побеседовал с корреспондентом журнала «Эксперт-Сибирь».

— Сергей Анатольевич, какие перемены ожидают рынок аудита?

— Начну с того, что подготовлен законопроект, предусматривающий передачу Банку России полномочий в области регулирования и надзора за аудиторской деятельностью. Этот законопроект находится в русле политики создания в РФ единого мегарегулятора финансового рынка в лице Банка России. В документе реализуется идея пропорцио­нального регулирования, поскольку он предполагает установление двух контуров требований к аудиторским организациям.

Что это значит? В зависимости от масштабов деятельности того или иного предприятия риски предоставления им недостоверной отчетности для финансового рынка и для общества в целом существенно разнятся. Поэтому к аудиторским компаниям второго контура, проверяющим такие значимые организации, как банки, страховые компании, будут предъявляться максимально высокие требования — по уровню экспертизы, качеству персонала, бизнес-процессам. Но такие требования избыточны для компаний первого контура — аудиторов средних и малых предприятий, которые не занимаются привлечением средств от физических или юридических лиц. Законопроект также вносит определенные корректировки параметров предприятий, подлежащих обязательному аудиту.

Аудиторская услуга — очень важный элемент среды доверия. Финансовый рынок — это, прежде всего, работа с информацией, поскольку все принимаемые решения основаны на ее анализе. А эта информация в значительной степени — финансовая отчетность компаний, в деятельности которых имеются кредитные риски для инвесторов, клиентов, кредиторов.

Если инвестор не в полной мере доверяет представленной информации, он отказывается от сделки или требует повышенную премию за риск. Поэтому важно, чтобы рынок доверял финансовой информации. Для этого нужна, в первую очередь, ответственность тех, кто составляет эту отчетность, и во вторую очередь — ответственность тех, кто эту отчетность проверяет — собственно аудиторов. И передача аудита в Банк России — это логичный последовательный шаг по концентрации ответственности на Банке России за то, что происходит на российском финансовом рынке.

— Какова цель вашего приезда в Новосибирск?

— Мы обращаем серьезное внимание на регио­нальный рынок аудиторских услуг. Сейчас я и мои коллеги встречаемся с представителями регио­нального аудиторского сообщества, чтобы, с одной стороны, более четко разъяснить цели и смысл новаций, а с другой — получить обратную связь, понять, что тревожит регио­нальное сообщество, какие, по его мнению, последствия — позитивные и негативные — может нести этот законопроект. Мы хотим понять, как он повлияет на предоставление аудиторских услуг на местах.

Законопроект уже внесен в Государственную Думу, и по итогам нашего обсуждения в регионах мы сможем сделать корректировки при подготовке его ко второму чтению.

— Что же явилось причиной предлагаемой реформы аудиторской отрасли, что не устроило Банк России в сложившейся системе?

— Не скрою, сегодня есть неудовлетворенность состоянием качества аудита. Мы как мегарегулятор хорошо знаем эту проблему, сталкиваясь с ней при отзывах лицензий у банков и последующей продаже активов. При этом часто обнаруживаются такие явления, как отсутствие активов, хотя они были в отчетности, либо завышение их стоимости. А аудитор эту отчетность подтвердил. В отличие от других кредиторов Банк России обладает широкими полномочиями и может перепроверять информацию. Но у обычных участников рынка нет такой возможности, поэтому они вынуждены полагаться на отчетность и аудиторское заключение.

Скажу больше. Мы видим, общаясь с международными инвесторами, что сегодня Россия отнесена к числу стран, где качество аудита считается низким. И эта оценка не компенсируется, даже если аудитор имеет громкое имя, в том числе являясь частью авторитетных международных аудиторских групп.

— Какой же выход видится из этой ситуации, как можно на финансовом рынке добиться достоверной информации?

— Думаю, прежде всего, это усиление ответственности тех, кто составляет отчетность. Но вторым шагом к тому, чтобы отчетность была достоверной, являются, конечно, контрольные мероприятия, которые проводит внешний аудитор. Должна быть выстроена следующая последовательность: менеджмент несет ответственность за составление отчетности, его контролирует совет директоров, используя внутренний аудит, а в итоге внешний аудит подтверждает, что все факты финансово-хозяйственной деятельности отражены, риски раскрыты и отчетности можно доверять.

Так что мы будем повышать ответственность всех участников процесса, в том числе совета директоров за качество отчетности. Мы также предлагаем и системные инициативы. Одна из них в том, чтобы перенести юридически значимое действие по утверждению годовой отчетности с собрания акционеров в компетенцию совета директоров. Уже сегодня акционеры, утверждая отчетность, вынуж­дены полагаться на то, что предварительно утвердил совет директоров. То есть перекладывание ответственности с совета директоров на акционеров не имеет смысла. Но за акционерами останется выбор внешнего аудита. Тем самым мы даем возможность акционерам провести полноценный внешний аудит, получив качественную финальную отчетность. И если такой аудит даст заключение с некоторыми оговорками, то акционеры и инвесторы смогут понять, где в компании есть проблемы, и адекватно на них отреагировать. Да и наша частота проверок финансовых организаций могла быть не столь интенсивной, если бы мы могли полагаться на аудиторскую отчетность в той степени, в которой бы хотелось.

В качестве дополнения отмечу, что из статистики, которую нам предоставило Федеральное казначейство, следует, что количество ошибок в бизнес-процессах резко падает, когда проверяющая компания имеет в штате трех аудиторов. Поэтому эта численность является базовым уровнем для компании первого контура. Для компаний второго контура на первом этапе планируется установить планку в семь, а в последующем — двенадцать аудиторов. Но мы слышим мнение коллег из аудиторской отрасли, что это создаст определенные регио­нальные проблемы — поэтому эти цифры будем еще обсуждать при доработке закона в Госдуме.

— Вы сказали, что необходима ответственность. А что вы думаете про профессионализм наших аудиторов?

— Залог аудиторского профессионализма стоит на трех китах. Первый из них — работа с конфликтом интересов. Ведь пользователь аудиторского заключения не платит за аудит — работу оплачивает проверяемая компания. И в этом состоит вмененный конфликт интересов. Компания от аудитора ожидает положительного заключения, и естественное желание аудитора, чтобы заработать и развивать свой бизнес, — выдать эти положительные заключения. А рынку нужна истинная информация.

Вот этим конфликтом интересов надо уметь управлять. Менеджеры, которые занимаются продажами и привлечением клиентов, и собственно аудиторы должны быть строго разделены. И вознаграждение аудитора ни в каком виде не должно зависеть от того, выдан положительный или отрицательный аудиторский отчет.

Дальше. Аудит — это непростое ремесло в условиях постоянно меняющихся стандартов составления отчетности, правил бухучета, инструментов систем управления рисками, и поэтому аудитор должен быть если не на голову выше составителя финансовой отчетности, то, по крайней мере, не уступать ему в компетенциях. Инвестиции в персонал — наверное, самая главная оставляющая в себестоимости, с которой должны иметь дело внешние аудиторы.

Поэтому второй кит — это развитие системы подготовки кадров, минимальных требований к подготовке, количеству часов и т.д., которые должны выполнять аудиторские компании.

И третье — это контроль качества с элементами самообучения на своих ошибках, так называемый Root Cause Analysis, проще — «разбор полетов». Если выстроена система внутреннего кон­троля по выявлению ошибок, имплементации мер недопущения повтора ошибок, есть умение не допускать эти ошибки в дальнейшем — то такая самообучающаяся система дает качественный аудит. Я бы сформулировал так: проблема не в ошибках, а в их повторении. Аудиторские компании должны научиться решать эту проблему.

— Судя по духу и букве законопроекта, количество компаний, которые будут подвержены обязательному аудиту, уменьшится. Что по этому поводу думаете вы, как реагирует аудиторское сообщество?

— Давайте разделим вопрос на две части. Первая — это дисциплина обязательного аудита, и такая проблема действительно заявлена сегодня аудиторским сообществом. Не все компании, которые подлежат обязательному аудиту, проходят его. Да, сегодня за избежание обязательного аудита предусмотрен административный штраф в размере пяти тысяч руб­лей — но это в разы меньше, чем стоимость обязательного аудита. А ведь зачастую компания не проводит этот аудит не в силу нежелания тратить деньги на аудиторов, а в силу сокрытия каких-то фактов, присутствующих в финансово-хозяйственной деятельности, но не отраженных в отчетности. Поэтому здесь надо принимать меры для исполнения закона, если компания должна проводить обязательный аудит, надо добиваться, чтобы этот аудит был осуществлен.

И вторая часть — это какие компании должны подлежать обязательному аудиту. Было поручение правительства РФ в рамках программы сокращения издержек малого и среднего бизнеса перевести маленькие предприятия из режима обязательного в режим добровольного аудита. И есть опасения наших коллег из аудиторского сообщества, что перевод этих компаний в необязательный аудит снизит спрос на услугу, лишив их работы. Ведь не секрет, что крупные и средние компании, работая в регионах, имеют прописку в крупных городах, поэтому для целых регионов вывод малых предприятий из-под обязательного аудита означает кратное сжатие рынка. Мы согласны, что эта мера снизит объем не только рынка услуг обязательного аудита — что очевидно, но и в целом рынок внешнего аудита, так как не всем компаниям, которые приобретают сегодня аудиторскую услугу в силу требований закона такая услуга нужна по иным основаниям. Но, с другой стороны, есть и иная логика: почему мы должны в интересах аудиторского сообщества обременять малый бизнес расходами на ту услугу, которая ему не нужна?

Поэтому вопрос калибровки — что попадает под обязательный аудит, а что должно остаться необязательным — это, наверное, половина наших дискуссий с аудиторами в регионах. Эта тема очень волнует регио­нальных аудиторов, потому что они рассматривают обязательный аудит как объем рынка. А за пределами обязательного аудита рынка они для себя практически не видят. Поэтому параметры и продолжительность переходного периода мы еще раз будем обсуждать в том числе с ассоциациями предпринимателей, голос которых не менее важен в этом вопросе, чем голос аудиторов.

— Но ведь общий объем рынка не меняется, и возможность работать на нем в конкурентной среде, продвигая и продавая свои услуги — это общие принципы любого бизнеса. К этому пришли страховые компании, банки. Почему же аудиторы так опасаются сжатия рынка после снижения объема обязательного аудита?

— Вы знаете, у меня совершенно точно сложилось впечатление, что аудиторы немного устали от реформ, а тут им предлагается очередная реформа. И второе, они очень дорожат той самой синицей в руке: тем, что сегодня имеют. Да, их пугают перемены. В силу прошлого опыта, отсутствия самостоятельного опыта взаимодействия с Центральным банком, еще каких–то причин. Но это теперь и наша задача — выстроить конструктивный, аргументированный диалог, чтобы они лучше понимали нас, а мы лучше понимали их. Для того, чтобы вместе искать и реализовывать те точки роста, которые есть у индустрии. В конце концов, нам нужно одно и то же — чтобы эта профессия была авторитетной, востребованной, кормила своих носителей, и им не нужно было бы торговать совестью, чтобы они дорожили своей репутацией. А деловая репутация — это компетенция плюс честность. Качественная услуга будет востребована на рынке, и рынок, безусловно, имеет потенциал роста за пределами обязательного аудита, но на переходном этапе сжатие, увы, неизбежно.

— Законом предполагается и ужесточение требований к самим аудиторам. Не приведет ли это к сокращению их количества?

— Я могу озвучить мнение регио­нальных аудиторских компаний — отрасль находится в глубоком кризисе хотя бы потому, что в отрасль не идет молодежь. А те доходы, которые получают регио­нальные аудиторские компании, недостаточны для достойного существования их бизнеса, для повышения квалификации, оплаты программ обучения, которые есть на рынке, для сдачи экзаменов. Не могу сказать, что еле-еле сводят концы с концами — но точно совершенно, что такая услуга, как аудит, предполагает наличие большей маржи, чем сегодня мы видим на рынке.

Отчасти это связано с демпингом, когда одни компании выигрывают тендеры, а по факту работу за треть цены делают другие. Такой демпинг сегодня разрушает способность аудиторских компаний разумно тратить деньги на адекватное формирование внутренней бизнес–среды, в которой они сами же и существуют. Законопроект к этому относится достаточно строго. Мы будем обращать внимание на то, чтобы аудиторские силы, которые были заявлены для проведения проверки, реально ее выполняли. Подряд, безусловно, возможен, но должен быть нормальный компромисс между бизнес-моделью подряда и качеством бизнес-процессов.

Еще проблема, нетипичная для России — неполная занятость, сезонный характер работы внешнего аудита. Если первый и четвертый квартал достаточно загружены, то во второй и третий квартал занятость существенно меньше. Знаю, в других странах есть смещенный финансовый год. Может, это и есть решение. Недавно мы вели обязательность аудита полугодовой отчетности кредитных организаций, это тоже должно помочь аудиторам сгладить сезонность в спросе на их услуги. Но это затрагивает компании второго контура, крупные аудиторские компании, которые от собственно аудита имеют 25% дохода, остальное приходится на консалтинг и обучающие программы.

Отрасль действительно находится в кризисе, поэтому возможно, что некоторое сокращение количества аудиторов создаст для оставшейся части более комфортные условия ведения бизнеса. Может, это и неплохо, мы не получим желаемое качество без увеличения маржинальности бизнеса. И его рентабельность должна быть выше, он предполагает глубокие знания, честное ремесло и высокую ответственность.

В заключение скажу: совершенно точно, что этот закон — не конец реформы, и даже не сама реформа — это только ее начало. И мы после передачи Банку России необходимых полномочий предполагаем вместе со всем аудиторским сообществом выработать «дорожную карту» для дальнейшего развития этой отрасли, в котором заинтересован весь финансовый рынок.