Так, оценка практически любых экономических процессов наиболее состоятельна на период с начала 2013 года. Это было время хороших цен на энергоносители и комфортных валютных курсов — но именно тогда началось торможение практически во всех сферах экономики, усугубившееся годом позже мировым падением стоимости энергоресурсов и многочисленными санкциями.

Тем не менее, оглядываясь назад, нельзя не признать: даже в наиболее тяжелом 2015 году бизнес — в том числе малый и средний — сохранял долю оптимизма. Под лозунгами, продвигаемыми на различных властных и финансовых уровнях — о кризисе, как времени возможностей, необходимости диверсификации бизнеса и оптимизации издержек — бизнес действительно искал и находил пути и способы выживания. И надеялся на то, что и властьимущие станут не только призывать к развитию бизнеса, но и воплотят в жизнь свои же обещания улучшения бизнес-среды. Тогда малый и средний бизнес, диверсифицированный и оптимизированный, закаленный и обновленный, дождавшись хоть какой-то экономической и финансовой стабилизации, развернется наконец во всю свою мощь. А цифры удвоения доли МСП к 2030 году покажутся не такими уж недостижимыми.

Итоги на уровне погрешности

Прошедший год по многим параметрам совпадал с ожидаемым временем — если не стабильности, то стабилизации. Банк России уверенно снижал ключевую ставку, за ним — а иногда и опережая — снижали стоимость кредитов коммерческие банки. Продолжались, хотя и с некоторыми оговорками, программы господдерж­ки МСП, нашел свою нишу валютный курс — даже, по некоторым мнениям, излишне укрепившись. На удивление покорно падала официальная инфляция. В совокупности все внешние факторы давали основание для ожидания прорывного роста малого и среднего предпринимательства — однако фактически позиция бизнеса пока больше похожа на осторожно-выжидательную.

Президент «ОПОРЫ РОССИИ» Александр Калинин недавно озвучил некоторые итоги последних лет. По его словам, за последние два года в России вклад малого бизнеса в валовый продукт страны увеличился с 19,5% до 21,5%. Эти цифры не внушают особого оптимизма, даже если закрыть глаза на то, что рост на полпроцента в год находится на уровне погрешностей методологии и статистики. Но даже арифметика — по крайней мере, в линейной интерполяции — не обещает желаемого удвоения за оставшиеся 12 лет.

С этим соглашается коммерческий директор Нацио­нальной Факторинговой Компании (АО) Артем Алешкин — доля частного бизнеса в ВВП страны невелика по сравнению с аналогичным показателем в развитых странах. «Несмотря на многочисленные заявления о необходимости поддержки частного бизнеса, в том числе МСБ, создания условий для его развития, заметных практических шагов в этом направлении, к сожалению, не предпринимается. По-прежнему в экономике России доминируют государственные и окологосударственные компании», — считает эксперт.

«Развитие малого и среднего бизнеса не достигло запланированных темпов. Многие факторы продолжают оказывать негативное воздействие. Как правило, именно этот сегмент экономики первым реагирует на изменения предпринимательского климата. Приходится признать, что проблемы предпринимательства стоят еще достаточно остро», — так видит сложившуюся ситуацию уполномоченный по защите прав предпринимателей Новосибирской области Виктор Вязовых.

Несколько более оптимистичен директор по массовому бизнесу филиала «Новосибирский» Альфа-Банка Максим Куракулов, который считает 2017-й годом роста после серьезной перестройки и стагнации бизнеса, вызванной известными событиями в политике и экономике. «То есть бизнес сделал шаг назад, оценил риски и возможности и начал осторожно двигаться по пути развития. Я не назову рост взрывным, но это рост», — оценивает банкир итоги прошедшего года. «Бизнес сократил все, что можно было сократить, закрыл проекты, которые не мог потянуть в эти несколько лет, снизил свою задолженность и ищет возможности для роста», — верит руководитель подразделения банка.

Кредитование МСБ: между прибылью и риском

Со стороны финансовых рынков наблюдает ситуацию и директор департамента организации продаж МСБ Бинбанка Андрей Возмилов, и его оценка близка к мнению новосибирского бизнес-омбудсмена: в 2016 и 2017 гг. в экономике продолжалась стагнация. Однако директор департамента все же замечает — если на протяжении этого периода наблюдался активный переток клиентов из банка в банк, в основном с целью рефинансировать кредиты, снизить долговую нагрузку, то сегодня бизнес вновь стал рассматривать кредитование как ключевой источник средств для развития, в то время как еще два-три года назад из-за высоких ставок предприниматели были вынуждены использовать альтернативные источники фондирования — краудфандинг, прямые инвестиции, лизинг, личные сбережения т.д.

Слова банкира подтверждаются статистикой Банка России — действительно, объем выданных кредитов в 2017 году за любой из месяцев превышает аналогичные показатели 2016 года. Однако председатель Новосибирского областного отделения «ОПОРА РОССИИ» Сергей Соколов предполагал и качественное изменение — ожидая, что предпринимателям в 2017 году станут более доступными «длинные» деньги. «Но год обернулся тем, что банки — не исключаю, что в силу объективных макроэкономических обстоятельств — ужесточили требования к качеству залогов, и фактически теперь безналоговое финансирование если и есть, то оно дороже 20 процентов годовых», — констатирует руководитель регио­нального общественного объединения.

«Если говорить о сожалениях и нереализованных в полной мере планах — это, конечно, объемы бизнеса. Рост кредитного портфеля должен быть обеспечен в достаточной мере как залогом, так и финансовой стабильностью потенциального заемщика, и, как показало время, такой подход себя оправдал», — объясняет ситуацию директор Новосибирского филиала ЛОКО-Банка Наталья Лейбенко, сетуя на то, что круг таких клиентов ограничен и на уровне переговоров не всегда удается прийти к обоюдно приемлемому балансу интересов, поэтому взрывной динамики нет.

Как бы то ни было, тенденция к снижению стоимости кредитов для компаний малого и среднего бизнеса очевидна. На первое место сегодня выходит конвертация этого показателя в реальное повышение доступности кредитования. Похоже, этот процесс менее подвержен регулятивному воздействию — банки не готовы рисковать выдаваемыми ресурсами, а снижение их стоимости и маржинальности банковского бизнеса в целом только усиливает желание кредитных организаций работать с надежными заемщиками. И одно из очевидных решений этой проблемы — в углублении взаимных интересов банков и клиентов, в большем понимании финансами и бизнесом общих проблем и совместном поиске путей их решения.

Сергей Соколов замечает и другой негативный тренд — существенно возросла дебиторская задолженность перед бизнесом. «Контрагенты друг с другом стали рассчитываться медленнее, кассовый разрыв значительно увеличился по сравнению с 2016 годом. Но по сегменту государственного и муниципального заказа он вырос кратно», — акцентирует Сергей Соколов на тревожащих тенденциях в сфере госзакупок.

 По его информации, если на 01.07.2016 года по Новосибирску по муниципальным контрактам задолженность была 30 млн руб­лей, то на 01.07.2017 года — уже более 200 млн руб­лей. «Так что вера в надежного заказчика в лице муниципалитета дает серьезный сбой», — с горечью констатирует председатель Новосибирского областного отделения «ОПОРА РОССИИ».

Среда определяет сознание

Фраза «Не надо нам помогать — просто не мешайте работать» проходит красной нитью через все годы становления российского малого и среднего бизнеса. «Мы уже 19 лет специализируемся на работе в сегменте МСБ, и могу сказать, что от собственников почти всегда слышим две просьбы в адрес государства: «Не меняйте правила игры! Не мешайте!» — подтверждает Артем Алешкин. Прошедшие десятилетия, в том числе — последние несколько лет — показали способность российских предпринимателей выживать и развиваться при разнообразном сочетании максимально возможных негативных экономических факторов. И, пожалуй, единственное пожелание бизнеса в любых условиях заключалось в создании стабильной среды ведения бизнеса — административной, налоговой, регуляторной. Предсказуемость взаимоотношений с властными, контролирующими и карающими органами дает возможность адаптироваться к внешним финансово-экономическим переменам и строить долгосрочные планы на будущее. Да, бизнес-риски никто отменить не в силах, но они хоть как-то поддаются прогнозированию, страхованию и хеджированию — в отличие от непредсказуемых опасностей изменения правил и обычаев делового оборота со стороны любого органа федерального и местного управления и надзора.

«Наши опросы показывают, что один из самых главных для отечественных предпринимателей сегодня — вопрос стабильности», — подтверждает Виктор Вязовых. По его информации, российское законодательство в области предпринимательства непрерывно изменяется — только за 2014–2015 годы Государственная Дума приняла порядка 200 федеральных законов по изменению Кодекса РФ об административных правонарушениях. «Причем все эти изменения носили репрессивный характер: ужесточали требования к ведению бизнеса, вводили новые или усиливали предыдущие, — подчеркивает бизнес-омбудсмен. — За заключение обычного договора или получение субсидии по-прежнему может быть возбуждено уголовное дело, а предприниматель заключен под стражу». Но все же он отмечает: есть некоторые положительные сдвиги в этом вопросе, так как в течение 2017 года удалось добиться изменения меры пресечения в отношении семи предпринимателей.

Позитивные сдвиги в ходе административной реформы видит и Сергей Соколов — стало заметно не на словах, а на деле применение риск-ориентированного подхода к проверкам и постепенный уход контрольно-надзорных органов карательной идеологии в сторону партнерских отношений с бизнесом. Председатель Новосибирского областного отделения «ОПОРА РОССИИ» видит это по статистике органов прокуратуры и по тому, что в отношении предпринимателей стали чаще применяться предупреж­дения при первых нарушениях, что очень важно — раньше любое нарушение наказывалось с ущербом для бизнеса, хотя большое их количество происходило не сознательно, а просто по незнанию.

Неоднозначную реакцию в предпринимательской среде вызывают и изменения в налоговой сфере, большая часть которых направлена не на увеличение сборов, а на повышение их собираемости, укрепление налоговой дисциплины. По словам заместителя генерального директора Банка «Левобережный» Людмилы Глушковой, многие предприниматели отмечают существенное ужесточение мер в части рекомендаций центрального регулятора по размеру налоговой нагрузки. Однако Сергей Соколов считает, что усиление налогового администрирования — это не ужесточение, а упорядочивание государственной налоговой политики.

Без спроса нет роста

Даже при росте объемов государственного и муниципального заказов основным рынком сбыта продукции МСБ по-прежнему остается потребительский рынок. И сегодня эта взаимосвязь превратилась в еще одну рисковую позицию российского предпринимательства — падение потребительского спроса напрямую давит на бизнес сильнее самого могущественного регулятора. Безусловно, такая корреляция прослеживается и в более крупных сегментах бизнеса — вплоть до госкорпораций, но все же между ними и гражданами-потребителями находится немало демпферов — в том числе тот же МСБ — которые принимают на себя основные негативные последствия снижения покупательной способности населения. Заместитель директора по корпоративному бизнесу регио­нального центра «Сибирский» Райффайзенбанка Илья Шаталов соглашается: МСБ нацелен в основном на внутреннее потребление и сильно зависит от динамики реальных зарплат и покупательной способности населения. «Покупательная способность медленно восстанавливается, поэтому в ближайшие годы, по нашим оценкам, это не изменит существенно долю МСБ. МСБ просто неоткуда взять деньги и некому продать продукцию в таких объемах, чтобы вытеснить из структуры ВВП крупнейшие компании», — рассуждает банкир на тему предполагаемого роста доли малого и среднего бизнеса в российском валовом продукте.

Наблюдает снижение потребительского спроса и Сергей Соколов, который считает, что объемы бизнеса определяются конечным спросом, но этот спрос не растет: «Это видно из средних чеков ритейла, общественного питания, по рынку товаров длительного пользования — рынок недвижимости снижается. И даже при росте цен средний чек падает, а вместе с ним и объем потребления — потом все это переходит и в промышленный сектор».

Такая ситуация способна надолго загнать малый и средний бизнес в тягучее болото стагнации. Однако наступивший год обещает некоторое оживление покупательной способности россиян — увы, пока все теми же административными методами. Это и «демографический президентский пакет», и анонсированное повышение почти на четверть зарплат в бюджетной сфере. Следом за этим при дальнейшем снижении стоимости потребительских кредитов почти наверняка возрастут их выдачи, на рынок МСБ хлынет потребительский спрос, компании нарастят выручку, примут новых работников и повысят зарплаты, которые поддержат спрос на рынке…

Пока не понятно, где в этой череде желанных событий будет поставлена точка, но не хотелось бы видеть ее в самом начале.