АО «Завод «Экран» (входит в РАТМ Холдинг) — одно из немногих предприятий на рынке стеклотары в России и единственное в Сибири, которое год от года увеличивает объемы выпуска своей продукции. Сформировав устойчивую бизнес-модель производства, здесь развивают интеграционные проекты — в том числе, сырьевые и цифровые. Об этом в интервью журналу «Эксперт-Сибирь» рассказал генеральный директор акционерного общества Андрей Яковлев.

— Андрей Сергеевич, вы довольны результатами работы компании в 2017 году?

— Оценка деятельности — прерогатива акционера и Совета директоров. Но как бы то ни было, 2017 год по всем показателям стал лучшим за последние десять лет. EBITDA стекольного бизнеса (АО «Завод «Экран» управляет стек­лотарным предприятием РАТМ Холдинга ООО «Сибирское стекло», индустриальным парком «ЭКРАН» и ЗАО «Экран-Энергия». — Ред.) достигла 500 млн руб­лей, что на 25 процентов больше, чем в 2016 году. Выручка повысилась на 18,9 процента — до 2,7 млрд руб­лей.

— За счет чего удалось выйти на эти значения?

— Пересмотрели портфель заказов: сосредоточились на более выгодных клиентах и маржинальной продукции. Как известно, рынок стеклотары отличает ярко выраженная сезонность — нам удалось ее преодолеть. Впервые за многие годы уходящей зимой мы ни на минуту не остановили ни одной линии, раньше были вынуждены их притормаживать, работать «на склад». В конце декабря складские помещения практически пустовали, в январские каникулы уже начали накапливать запасы для удовлетворения спроса в «горячие» месяцы.

— Повлияла ли реструктуризация портфеля на рыночные позиции «Экрана»?

— В начале 2017 года наша доля расширилась в ликероводочном сегменте — с 10 до 60 процентов, а также в пивном, правда, не так значительно — с 28 до 34 процентов.

— Прогнозы аналитиков относительно наращивания объемов продаж тарного стекла в России достаточно осторожны. С кем вы делите рынок Сибири и Дальнего Востока?

— Помимо ООО «Сибирское стекло», которое выпускает 460 млн единиц тары в год, есть еще два завода: «Северскстекло» (Томская область) — около 70 млн бутылок, и «Омский стеклотарный завод» — около 200 млн штук. Остальное — примерно 350 млн — в макрорегион поставляют заводы Урала и европейской части страны, поскольку здесь у нас существует нехватка мощностей, как следствие наблюдается дефицит стек­лотары. И то и другое планируем закрыть в ближайшее время. Будем продолжать модернизацию, выполнять поддерживающие и капитальные ремонты. Иного способа обеспечить сервис и требуемые характеристики тарного стекла нет.

— Каковы сейчас предпочтения заказчиков?

— В общем объеме производства увеличится доля облегченной стеклотары, выпущенной по технологии NNPB (Narrow Neck Press and Blow — узкогорлое прессовыдувание. — Ред.), в пятилетней перспективе — до 70 процентов, тогда как пока 30 процентов. Данная технология уменьшает вес пол-литровой бутылки со стандартных 360 до 285 граммов, благодаря чему мы сокращаем выбросы углекислого газа и экономим сырье, а наши клиенты оптимизируют расходы на транспортировку своей продукции. Последнее преимущество оценили не только пивоваренные компании, в том числе InBev, Carlsberg, Efes и Heineken, но и ликероводочные заводы, традиционно разливающие напитки в «тяжелую» тару, например, АО «Сибирский ЛВЗ». Сейчас линий NNPB в стекольных комплексах три, а через год должно быть пять — введем их поэтапно, в том числе, перепрофилируя линии ВВ (Blow-Blow — двойное выдувание. — Ред.).

Еще одна амбициозная задача: в течение двух-четырех лет снизить вес уже 285-граммовой бутылки до 260 граммов.

— И каким образом?

— Необходимо принимать во внимание несколько факторов, ключевой из них — качество стекломассы. Стабилизируя процесс стекловарения, наши технологи постоянно совершенствуют ее химический состав, добиваются термической однородности. В постиндустриальную эпоху опираемся на подход, основанный на так называемом интернете вещей. Первыми в отрасли в порядке эксперимента подключили «пятую» печь к специальной системе, которая, анализируя информацию с датчиков, сканирующих текущие рабочие параметры, прогнозирует свойства стекла, сваренного через восемь-десять часов. Это позволяет специалистам оперативно вмешиваться в процесс, чтобы свести брак к минимуму.

Кроме того, предстоит постепенно заменить формокомплекты. И уже с начала этого года для укрепления и устойчивости к истиранию поверхности облегченного стекла применяем одностенные углеродные нанотрубки, синтезированные компанией OCSiAl. Содержащий их композит — ноу-хау специалистов ООО УК «Ломоносов Капитал» (актив РАТМ Холдинга. — Ред.). Экспериментально доказано: ударная прочность тары с нанопокрытием на 10 процентов выше, чем без него.

— Внедрение нанотехнологий как-то сказалось на стоимости изделий? 

— Удорожания не произошло. Индустриальный модификатор частично замещает импортный и недешевый монобутил трихлорид олова при горячем напылении.

— Для модернизации производства придется останавливать оборудование?

— В 2018 году мы отключим только одну стекловаренную печь — № 4 — на 45 дней. В апреле начнем ее «холодный» ремонт. Несмотря на это, выпуск стеклотары количественно превысит уровень 2017 года. Нашли эффективные технико-экономические решения. В теории ограничений Голдратта есть такое понятие — «расшивать узкие места»: учитывая свою специфику, мы дооснастим печи, что поднимет их суточную производительность совокупно на 95 тонн стекломассы. Согласно нашей стратегии, в этом году рассчитываем изготовить 510 млн единиц стек­лоизделий, а к концу 2019 года выйти на 600–650 млн штук.

— Сколько денег направите на обновление основных фондов?

— Реконструкция «четвертой» печи обойдется в сумму около 300 млн руб­лей, источник инвестиций — собственные и заемные средства. Варианты финансирования дооснащения еще анализируем. Конкретные цифры назвать сложно. Нам предлагают, в том числе, и лизинговые схемы на довольно комфортных условиях.

— Год назад в интервью журналу «Эксперт-Сибирь» вы рассказывали, что в 2016 году топ-менеджмент компании был сосредоточен на оптимизации внутренних процессов. Какие приоритеты сегодня?

— Рассматриваем приобретение проб­лемных, находящихся в предбанкротном состоянии, предприятий, либо участие в оперативном управлении — согласно сценарию горизонтальной интеграции. Вертикальная же предусматривает развитие собственной сырьевой базы. Чтобы не зависеть от поставщиков-монополистов сырья, которые, к слову, находятся в европейской части страны, задумались о разработке озерных месторождений природной соды в Алтайском крае. С целью найти способы привести ее в соответствие ГОСТу, недавно заключили договор на НИОКР с одним из томских НИИ.

Кварцевый песок возим из Ульяновска. Это дорого, имея в виду, что из тех 1,9 тыс. руб­лей, которые платим за тонну, 1,2 тыс. — транспортная составляющая. Изучив свойства всех песчаных смесей Западной Сибири, определились с участком. В 2019 году надеемся приступить к его эксплуатации и обогащению добытого материала для нужд стекольной промышленности.

— Проблема дефицита стеклобоя для «Экрана» по-прежнему актуальна?

— Слово «дефицит» определяет ситуацию не совсем точно. Сегодня ООО «Сибирское стекло» использует меньше стеклобоя, чем могло бы. На то есть ряд причин. В числе прочего, надо изменить технологию, формокомплект, но главное — добиться стабильных поступлений большего количества вторсырья, для чего организовать раздельный сбор ТКО — как в зарубежных странах, где при стекловарении применяют от 60 до 90 процентов стеклобоя. В стадии обсуждения находится совместная инициатива АО «Завод «Экран» и правительства Новосибирской области, в рамках которой регио­нальный департамент природных ресурсов и охраны окружающей среды установит во дворах жилых домов контейнеры для сортировки отходов, а «Экран» создаст дочернюю компанию-оператора, занимающуюся транспортировкой и утилизацией выброшенной тары.

— Вертикальная интеграция, о которой вы упомянули, предполагает крупные капиталовложения...

— По содовому проекту — ждем результатов НИОКР; на разработку песчаных залежей нужно приблизительно 150 млн руб­лей. Наличие местного сырья обусловит возможности размещения тех производств, которых ранее за Уралом не было, например, флоат- и медицинского стекла.

Готовы ли мы вкладываться в экологический проект? На данном этапе покупаем 30 тыс. тонн стеклобоя в год за 135 млн руб­лей. Теоретически, можем отдать их на реализацию селективной схемы, если поймем, что гарантированно получим хотя бы те же 30 тонн отходов стекла.

Привлечь средства можно и через проведение ICO. Именно об этом мы договорились с одним из наших партнеров, продвигая сервис, защищающий от контрафакта продукцию алкогольных компаний.

— Речь идет об «умной бутылке»?

— Законодательство запрещает рекламу спиртных напитков, и вместе с тем именно их подделывают чаще всего. В стремлении выделить свой товар на фоне конкурентов и исключить суррогат производители алкоголя заказывают эксклюзивный дизайн бутылок. В интересах клиентов запустили линию с питателем, окрашивающим стеклоизделия, на данном этапе пробуем маркировать тару квантовыми или НФС-метками. Одновременно с их помощью можно выстроить взаимоотношения с розничными покупателями, если те, проверяя подлинность товара, зарегистрируются в программе лояльности на специальной интернет-платформе. Вероятно, проект станет самостоятельным: с проблемой фальсификации сталкиваются, например, и в фармацевтической отрасли.