Периодическая аккредитация — обычная процедура, которую российские университеты проходят регулярно. Однако в последние 5–7 лет Рособрнадзор взял курс, с одной стороны, на сокращение вузов и их филиалов, а с другой — на сокращение так называемых «непрофильных» направлений в тех университетах, к которым особенных претензий никогда не было. В результате за последние пять лет количество вузов и филиалов сократилось вдвое, а «непрофильные» направления закрываются по самым разнообразным формальным причинам. Так, только за последний год в Сибири около 10 университетов лишились нескольких направлений подготовки. Но точки над i расставила весна 2018 года, когда аккредитации по «непрофильным» направлениям лишились как вузы — участники проекта «5–100» (ЮУрГУ и ЛЭТИ), так и опорные университеты (НГТУ и СибГУ). Это означает, что в крестовом походе за профилизацию университетов неприкосновенных, похоже, больше нет.
Как в старые добрые времена
Аккредитация — это процедура, по результатам которой вуз может выдавать своим выпускникам так называемые «дипломы государственного образца», а также освобождать студентов от службы в армии и т.д. Другой вид разрешения — лицензирование, прохождение которого означает, что вуз может вести образовательную деятельность. Кроме этого, структуры Минобрнауки РФ могут повлиять на вузы и другими способами: например, запретить прием на отдельные направления.
Знания этих терминов во многом оставались теоретическими вплоть до 2011 года, когда пребывавший в тот период на посту президента РФ Дмитрий Медведев заявил, что в России наблюдается избыток высших учебных заведений, и отметил, что необходимо закрывать, прежде всего, так называемые «непрофильные» направления подготовки. Как пояснил затем тогдашний министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко, речь идет о том, чтобы добиться «полной ответственности за порученное дело и не допускать отвлечения на второстепенные вещи». То есть, речь шла о том, чтобы добиться сужения направлений подготовки в вузах до исторически сложившихся там до девяностых годов — под этим, по всей видимости, и понималась «профильность». «Вопрос закрытия так называемых «непрофильных» специальностей в технических вузах — не что иное, как кампанейщина. Я полагаю, что это происходило под влиянием сиюминутных тенденций, направленных на копирование западных образовательных тенденций, связанных с упрощением и стандартизацией направлений подготовки. Система получила указание и остановиться не может», — полагает проректор по науке и перспективному развитию Новосибирского государственного архитектурно-строительного университета (НГАСУ) Дмитрий Обозный.
В 2013 году специализированный надзорный орган Минобрнауки РФ — Рособрнадзор (это он выдает или лишает вузы лицензий и аккредитаций) — возглавил Сергей Кравцов, с именем которого связывают наведение порядка в самых разных сферах — от сдачи ЕГЭ до ликвидации вузов и их филиалов. Фактически именно под его руководством Рособрнадзор выполнял задачу «зачистки» вузов. «Когда я возглавил в сентябре 2013 года службу, у нас было около 2 400 вузов и филиалов. В советское время на территории РСФСР при той же численности населения, что и сейчас, было всего 540 вузов. Всем понятно, что нынешняя сеть избыточна. Об этом все, всегда и везде говорят», — говорил он в интервью «Учительской газете» в январе 2016 года.
Оставляя за границами этой темы вопрос о целесообразности приведения схемы расположения, количестве и направленности подготовки в вузах к статусу-кво советского периода (что само по себе небесспорный тезис), следует признать, что поставленная задача была успешно выполнена. Только в том же 2016 году были лишены госаккредитации 163 вуза (еще в 273 вузах был запрещен прием или приостановлена аккредитация). В 2017 году лишены лицензии 58 вузов, аккредитации — 55 вузов, в полутора сотнях вузов и их филиалов был запрещен прием абитуриентов. В результате всего лишь за три года фактически произошла «зачистка» системы высшего образования: количество вузов и их филиалов сократилось с 2 400 в 2013 году до 1 097 по итогам 2017 года. В 2015 году Минобрнауки поставило задачу: сократить к 2020 году количество вузов на 40%, филиалов — на 80%. Цель, казавшаяся тогда предельно жесткой, была выполнена досрочно.
Отдельного внимания заслуживает и структура закрытых направлений в тех университетах, которые аккредитацию все-таки прошли. Как видно, например, из анализа аккредитации вузов Сибирского федерального округа (см. таблицу), по итогам 2017–2018 гг. в основном закрывались направления, связанные с экономикой, юриспруденцией, рекламой и связями с общественностью, управлением и т.д. При этом явно видно, что «неприкосновенными» остались отраслевые вузы (СГУПС и ИрГУПС, учредитель — Росжелдор), а также вузы, расположенные в специфических регионах (Туве, Бурятии и т.д.). На эти университеты, похоже, не распространяется требование относительно «профильности» (в том же СГУПС аккредитованы такие направления, как «Управление персоналом», «Юриспруденция», «Психология» и т.д.). Кроме того, довольно сложно представить, что лишенный аккредитации, скажем, по магистратуре «Юриспруденция» Новосибирский государственный технический университет готовил магистров хуже, чем получивший аккредитацию по магистратуре того же направления Тувинский госуниверситет в Кызыле.
По формальным основаниям
«На мой взгляд, в решении о лишении аккредитации «непрофильных» направлений подготовки больше «целесообразности», чем реальных претензий, — уверен ректор СибГУТИ Валерий Беленький (в 2017 году вуз лишился аккредитации по экономике и управлению, социологии, философии). — Во-первых, выявленные нарушения крайне незначительны и касаются недочетов в оформлении учебных программ, а не в их сути. Наказание, таким образом, явно не соответствует уровню нарушения. Это как если бы за переход улицы в неположенном месте давали 10 лет тюрьмы. Во-вторых, согласно действующим нормам, если хотя бы в одной образовательной программе (читаемом предмете) выявляется несоответствие, то отказ аккредитации получит вся укрупненная группа направлений и специальностей подготовки. То есть, человек провинился — всю семью сослали в Сибирь».
Действительно, особенностью существующей модели аккредитации является ее направленность: решение относительно целесообразности подготовки по тому или иному направлению принимается не исходя из уровня подготовки студентов (путем проведения экзаменов и т.п.), а основываясь на анализе документов — учебных программ, удостоверений о прохождении обучения преподавателей, кадровых справках и т.д. В результате может случиться парадокс: тестирование на остаточные знания студентов может показать высокие результаты подготовки, но одна-две формальных ошибки в документах пустят под нож все направление подготовки (это, как правило, несколько «специальностей», а также все курсы обучения). «Недочеты в оформлении документов действительно были, и формально проверяющий орган прав. Мы не снимаем с себя ответственность. Другое дело, что он мог дать время на исправление недочетов, ведь все они могли быть исправлены в течение двух часов, — комментирует ректор НГТУ Анатолий Батаев. — Претензии Рособрандзора не были связаны с реальным качеством образования. Ни одна проверка не выявила плохих остаточных знаний у наших студентов. Выпускники всех специальностей, которые потеряли аккредитацию, были востребованы на рынке труда».
К гибкой системе оценки
По словам ректора НГТУ, в его университете (где аккредитацию не прошли 9 из 220 направлений подготовки), «случилась крупная неприятность, но не произошло никакой трагедии». Действительно, фактически НГТУ лишился всего лишь одного их трех своих «гуманитарных» факультетов (юридического), сохранив аккредитацию по таким направлениям подготовки, как «Социология», «Образование и педагогические науки», «Экономика и управление» (частично), «Психология» и т.д. Однако сработал эффект масштаба: НГТУ — один из самых больших новосибирских университетов, поэтому даже в результате лишения аккредитации по девяти направлениям пострадали около тысячи студентов. В НГАСУ, лишившемся аккредитации по «Экономике и управлению», — около 500, в СибГУ — около 250 и так далее.
Лишение аккредитации, как правило, приводит к переводу студентов в другие университеты и сокращению нагрузки (читай — увольнению преподавателей и административного персонала). Иногда университеты изобретают схемы, позволяющие сохранить студентов: например, переведя их из филиала в головной вуз или наоборот (филиалы аккредитуются отдельно, и может случиться ситуация, когда в головном вузе направление не аккредитовано, а в филиале — да), или открывая похожие профили в «соседних» направлениях: например, переводя студентов «Рекламы и связи с общественностью» (лишившейся аккредитации) на «Социологию рекламы и связи с общественностью», где аккредитация сохранена.
«Практически все вузы, к которым мы обратились, оказали помощь и принимали студентов, хотя им было непросто это сделать из-за разницы в программах. За это мы им благодарны. Мы сохранили факультет и в направлении «Строительство» выделили профиль «Экономика и управление предприятием», где планируем готовить бакалавров и магистров техники и технологии с профилем «Экономика и управление в строительстве». То есть, мы планируем возродить систему подготовки, как раньше бы сказали, инженеров-экономистов», — говорит Дмитрий Обозный, добавляя, что по истечении года (то есть, не ранее октября 2018) НГАСУ будет подавать документы на аккредитацию «Экономики и управления» снова.
Аналогичная ситуация и в СибГУТИ. «Малая часть студентов была переведена на другие аккредитованные специальности университета с досдачей предметов, большая часть — переведена в другие вузы. Кафедры сохранены в крайне усеченном виде. В августе мы будем вновь подавать документы на аккредитацию этих направлений», — констатирует Валерий Беленький.
При этом в Минобрнауки, как видно, готовится обновление существующей модели аккредитации. Так, 6 марта в Чите министр образования и науки РФ Ольга Васильева заявила, что «подходы к аккредитации вузов должны меняться». «Та аккредитация, которая есть, имела конкретные задачи на конкретный период, и она их выполнила, поэтому сейчас, на мой взгляд — и это, прежде всего, задача Рособрнадзора, — основой аккредитации должна стать оценка качества знаний», — заверила министр собравшихся в зале преподавателей читинских вузов. Ранее говорилось, что Рособрнадзор скорректирует схему своей контрольно-надзорной деятельности, разделив вузы на четыре категории «по уровню риска», сосредоточившись на проверках там, «где риски наиболее высоки».
Тем не менее, расслабляться университетам не приходится — особенно тем, которые готовят студентов по социально-экономическим направлениям. Так, с прошлого года был запрещен прием получения первого высшего образования в заочной форме по юриспруденции (что всегда было изрядным источником дохода для юридических факультетов), на очереди — аналогичное действие в отношении высшего экономического образования. Считается, что юристов и экономистов в стране по-прежнему катастрофически много. Хотя это и никак не доказано.
