Обучение детей в вузе, и, тем более, зарубежном, является одной из самых серьезных семейных инвестиций. И она должна окупаться не только с точки зрения качества получаемого высшего образования, но и качества жизни студентов во время их учебы. Отсюда создание комфортных условий для проживания обучающейся в российских вузах молодежи является столь же первостепенной задачей, как и разработка самых современных образовательных программ.

Сегодня большинство университетских городов в мире, осознав свой огромный потенциал и преимущества перед традиционными индустриальными городами, решают проблему наиболее полной их реализации в условиях растущей конкуренции между полисами за привлечение человеческого капитала и разного рода инвестиций. При этом для всех очевидно, что новые задачи невозможно решать в рамках старой пространственной культуры и уже привычных урбанистических моделей. Идея кампуса как своего рода «гетто» для интеллектуалов стремительно теряет былую популярность. Кампусы все больше и больше «открываются» городам, что позволяет университетам наиболее полно реализовывать свою «третью миссию». Кроме того, такая открытость кампуса способствует более динамичному развитию инновационной экосистемы, основным субъектом которой является университет. Вокруг него вращаются все сферы общественной жизни, включая наукоемкий бизнес и академическую мобильность.

Ричард Флорида, автор книги «Креативный класс», считает, что «наличие крупного университета оказывается основным компонентом инфраструктуры креативной экономики», более важным сегодня, чем «каналы, железные дороги и шоссе прошлых эпох». Именно в университетах кроется «огромный потенциальный ресурс конкурентоспособности». Они больше, чем другие акторы (участники) современного социального процесса, обладают креативным и инновационным потенциалом. Но чтобы реализовать этот потенциал и эффективно способствовать развитию города, университет должен быть центром «трех Т» — Технологий, Талантов и Толерантности. Со своей стороны, город должен способствовать не только развитию «бизнес­климата» — распространению и внедрению инноваций, генерируемых университетом; но и «человеческого климата» — обеспечению высокого качества жизни, необходимого для представителей академического сообщества как креативного класса.

Если же городу посчастливилось обладать несколькими вузами, включая классический университет «с историей», то общий для них кампус, спроектированный и построенный в соответствии с основными тенденциями Четвертой промышленной революции (К.Шваб), может стать важным фактором устойчивого развития территории в турбулентное время. Установлено, что именно классический университет как никакая другая структура обладает поразительной «живучестью» и способностью адаптироваться к изменениям внешней среды, сохраняя при этом собственную культурную идентичность. Так, например, из 85 сохранившихся до сих пор европейских учреждений, основанных до 1520 года (включая католическую церковь и швейцарские кантоны), 70 являются классическими университетами. Все проходит, а такие многовековые университеты, как Болонский, Оксфордский, Кембриджский, остаются на своих местах, занимаясь производством нового знания и новых поколений исследователей и специалистов.

Общий кампус, «сердцем» которого является старейший университет, — это также и главный фактор возникновения и дальнейшего развития межинституциональных, межотраслевых, межвузовских и междисциплинарных связей, необходимых для реализации прорывных инновационных проектов национального и международного уровней. Зарубежная практика европейских университетских городов показывает, что при соответствующем подходе полноправными резидентами общего открытого кампуса, наряду с вузами становятся высокотехнологичные и венчурные компании; малый и средний бизнес, осуществляющий разного рода сервисные услуги в кампусе; государственные учреждения, находящиеся на его территории (школы и гимназии, спортивные организации и учреждения культуры, предприятия общественного питания и т.д.). В таком кампусе, требующем многосторонней ежедневной заботы и поступления различных ресурсов, всем хватает работы.

Соответствие архитектуры и инфраструктуры кампуса всем требованиям к высокому качеству жизни человека цифровой эпохи позволяет городу и его вузам рассчитывать на то, что такой кампус будет привлекательным не только для отечественных и иностранных студентов, но и приглашенных профессоров и исследователей, а также вузовских стейкхолдеров — бизнес­партнеров и инвесторов, привыкших к высоким стандартам сервиса и комфортным условиям проживания и профессиональной деятельности.

Особое значение имеет развитие «досуговой» части инфраструктуры кампуса «с опорой на историю и аутентичность», так как именно она и является, по мнению Ги Бюржеля (автора книги «Умирает ли Париж?»), «средовым контекстом для инноваций». С ним соглашается и Ричард Флорида, отмечая, однако, что продуманная и дальновидная стратегия применения аутентичных культурных активов в настоящее время встречается относительно редко в отличие от «распространенного подхода, который используется множеством второсортных городов, тратящих миллионы долларов на строительство стандартных сетей магазинов, ресторанов и баров». Он приводит в качестве положительного примера такую консервативную страну, как Ирландия, которая смогла соединить историю и прогресс, локальную и глобальную культуры и превратить свои города в центры для креативных и динамичных людей. Сегодня здесь более 50% новых иммигрантов — это возвращающиеся ирландцы, а около 40% населения — младше 30 лет.

При этом необходимо заметить, что, наверное, есть смысл различать понятия «университетский город» и «город­университет». В первом случае имеется в виду город, в котором есть один или несколько вузов, но не они создают основную часть экономики данного полиса. Во втором случае речь идет о городе, базовую часть экономики которого обеспечивает именно научно­образовательный сектор. Но только наличия соответствующего экономического фактора недостаточно, чтобы город, где есть университет или даже несколько вузов с крупными кампусами, мог стать успешным и глобально известным городом­университетом (university town, city­campus, town&gown — с англ. «город — студенческая мантия»).

Для этого он должен быть «хабом», пропускающим через себя большие потоки человеческого капитала — отечественного и иностранного, высоковостребованного во всем мире, а не готовить специалистов только для своего макрорегиона. И, конечно же, он должен отличаться особой социокультурной средой, формировавшейся на протяжении многих поколений. Средой, которую создавали люди, чья жизнь и профессия, так или иначе, были связаны с научно­образовательной, культурной и просветительской деятельностью, меценатством. Благодаря их усилиям совершались научные открытия; открывались сами университеты и гимназии, городские и университетские библиотеки, музеи, издательства, концертные залы; закладывались традиции. Имена этих людей и их достижения являются культурными «кодами» территорий, составляют их исторический и культурный капитал, который делает территории узнаваемыми и выбираемыми в качестве места учебы, работы или туризма. Отчетливая узнаваемость посредством знаковых имен и достижений, а также культурных артефактов — обязательное условие конкурентоспособности города­университета. Такие города, с одной стороны, обладают уникальной идентичностью, приобретающей особую ценность в эпоху стандартизации всего и вся; с другой — открыты для диалога с другими культурами.

Итак, каков же полный набор характеристик, которыми обладает традиционный европейский город­университет (city­campus, town&gown)? По мнению сотрудников лаборатории качества жизни ТГУ, проанализировавших соответствующие источники и реальные кейсы, эти характеристики заключаются в следующем:

— Численность населения полиса составляет от 100 тысяч до 1 млн человек.

— Молодежи до 35 лет — не менее 45­50% населения.

— Высокая процентная доля жителей полиса, занимающихся образовательной и научной деятельностью и имеющих ученые степени.

— Именно здесь находится старейший университет в регионе, как правило, классического типа с богатой историей, знаковыми именами и значительными достижениями не только в науке и образовании, но и культуре и спорте.

— Научно­образовательный комплекс (НОК) является в данном полисе градо­образующим (могут проявляться и другие профили города, но они играют второстепенную роль).

— Высокая мобильность значительной части населения за счет вновь прибывающих студентов и покидающих город выпускников, а также молодого поколения университетских преподавателей и исследователей, желающих получить опыт работы в разных вузах своей страны и за рубежом.

— Инфраструктура и архитектура кампуса гармонично входят в инфраструктуру и архитектуру города и образуют с ней одно целое, отличаясь особой атмосферой вечного обновления — сочетания традиций (старинных архитектурных сооружений и ценных культурных артефактов) с инновациями (элементами цифровой архитектуры и новейшими технологиями коммуникаций и сервиса).

— Существуют развитая креативная среда и большое количество «третьих мест» (библиотек, коворкингов, сети «интеллектуальных кафе»); различные социальные пространства для коммуникаций и досуга (открытые лекционные, концертные и выставочные площадки); спортивные сооружения, велосипедные дорожки.

— Любой объект кампуса находится не более чем в получасовой доступности, благодаря наличию удобной транспортной системы (например, специальных университетских маршрутов автобусов).

— Культурные традиции местного академического сообщества (или хотя бы некоторые из них) являются частью культуры города.

— Сформирована мультикультурная многонациональная среда.

— Население города проявляет высокую степень толерантности к представителям различного рода меньшинств, что важно с точки зрения безопасности для самих жителей, академического сообщества и гостей города.

Европейская модель города­университета вполне успешно прижилась и на других континентах. Например, по отношению к городу Пало­Альто (США), градообразующим вузом является Стэнфордский университет (1891 года). С другой стороны, как уже было сказано выше, под влиянием американских трендов европейские города­университеты (например, такие, как бельгийский Левен) стали характеризоваться еще и наличием технопарков, венчурных фондов и большого количества патентов на разработки в тех или иных отраслях как важных элементов университетской экосистемы.

И теперь самое главное: при более чем 20 тысячах университетов в мире собственно городов­университетов существует всего около полутора сотен! Большая их часть сосредоточена в Европе (Великобритании, Германии, Голландии, Италии) и США. В этих странах количество городов­университетов, развивающихся по представленной выше модели, прямо пропорционально коррелирует со степенью их конкурентоспособности на международном рынке образовательных услуг. Такие уникальные полисы всесторонне поддерживаются государствами, на территории которых они находятся. Ведь их априори нельзя «клонировать»: они могут развиваться только естественным образом и в течение долгого времени. Иными словами, можно строить в разных полисах (крупных и не очень) новые студенческие городки­кампусы, но от этого они не станут городами­университетами в прямом смысле этого понятия, если в них нет старейшего в регионе классического университета и той самой особой социокультурной среды, которая формируется усилиями многих поколений.

Вполне закономерно возникает вопрос: а сколько существует российских городов­университетов? Если брать за основу обозначенную выше модель города­университета, то ни один другой город в России, кроме Томска, не может претендовать на этот статус. Ведь такие столичные города, как Москва, Санкт­Петербург и Казань, хоть и имеют старейшие классические университеты, но являются при этом многопрофильными полисами. Отличаются они и по другим признакам. Например, по процентному составу молодого населения и лиц, работающих в сфере образования и науки.

Действительно, если внимательно вдуматься в характеристики традиционного европейского города­университета, то в сознании достаточно отчетливо возникают образы не только Оксфорда, Кембриджа, Левена, но и Томска. Общая модель здесь, несомненно, имеет место. Конечно, над некоторыми параметрами Томску еще работать и работать, но самые важные из них, включая особую социокультурную среду, уже давно оформились. И теперь нам всем нужно приложить максимальные усилия для того, чтобы уникальный потенциал нашего города­университета получил возможность реализоваться в полную силу.