Задолженность по зарплате работникам обанкротившейся угольной компании ООО «Кингкоул» (владелец 90% акций — зарегистрированная на Кипре акционерная компания Kingcoal Group Ltd, ещё 10% у её гендиректора Владимира Пожидаева) в размере свыше 300 млн рублей будет выплачиваться за счёт средств Резервного фонда Ростовской области. Это решение согласовано с федеральным правительством и Министерством финансов РФ, что стало прецедентом в практике государственного управления. Ранее задолженность гасили исключительно за счёт реализации имущества банкрота на торгах, которые могли длиться годами. Государство лишь более или менее умело контролировало процесс, вмешиваясь в него только в экстренных случаях при потенциальной угрозе социального взрыва. Как в случае с задержками по зарплате перекрывшим федеральную трассу работникам «Базэлцемента» в Пикалёво в июне 2009 года, когда тогдашнему премьеру Владимиру Путину пришлось лично прибыть на место, убедить собственников завода запустить остановленное производство, выделив для пополнения оборотных средств БЦП финансы государственного банка ВТБ. Но тогда деньги государства шли всё же в бизнес, а сегодня государство само, по сути, приняло на себя обязательства недобросовестного плательщика.
Эта ситуация вызывает ряд вопросов по многим причинам. Группа «Кингкоул» работала в Ростовской области последние пять лет и ни разу не выполнила взятые на себя инвестиционные обязательства, которые в начале каждого из этих лет её руководство давало региональному правительству. Угольные предприятия разваливались на глазах, добыча падала, новые очистные забои в эксплуатацию не вводились, техника безопасности на шахтах не соблюдалась. Многие знакомые с ситуацией специалисты называют чудом уже то, что на донских шахтах «Кингкоула» не произошло аварии с многочисленными жертвами — подобной катастрофе 2003 года на шахте «Западная-Капитальная», которая «похоронила» вместе с погибшими в забое и крупнейшую компанию Восточного Донбасса ОАО «Ростовуголь».
Положение дошло до абсурда — два года фактически неработающая компания не банкротилась и накапливала долги, за это время большинство работников разбежалось, шахты оказались затоплены, в управлении не осталось кадровиков, которые могли бы уволить желающих найти новую работу шахтёров. И при этом долги предприятия выплачивает региональный бюджет. Ситуация вокруг «Кингкоула», ставшая одним из главных негативных сюжетов в донской экономике, должна быть проанализирована именно с точки зрения логики взаимодействия бизнеса и власти.
Компания последней надежды
У американского писателя Эптона Синклера есть роман — полный тёзка нынешнего банкрота. После его опубликования автор, обличавший нравы и экономическую импотенцию угольного менеджмента 20-х годов ХХ века, получил прозвище «разгребатель грязи». В случае с недолгой историей угольного царствования группы «Кингкоул» разгребать есть что.
ООО «Кингкоул» появилось в Ростовской области в декабре 2012 года, приобретя у компании Михаила Гуцериева «Русский уголь» четыре донские шахты. Сам входивший в пятёрку крупнейших в России угледобывающих компаний «Русский уголь» за несколько лет управления командой известного олигарха не только не нарастил добычу до обещанных руководству области 5 млн тонн, а и вовсе снизил её до 2,5 млн тонн в 2011 году. Шахты с запасами экспортного угля на 50-150 лет «паспортной» эксплуатации превратились в дорогущий «чемодан без ручки», от которого «Русский уголь» изо всех сил пытался избавиться. Инвестировать в них на фоне экономического кризиса и падения спроса на сырьё стало невыгодно, а поддерживать жизнеспособность — крайне дорого. Г-н Гуцериев на встрече с руководством области в июле 2011 года обещал до 2015 года вложить в свои угольные предприятия 9,5 млрд рублей, причём 1 млрд — в течение ближайшего года. На деле же в 2012 году сюда было направлено всего 68 млн рублей.
Это добавляло головной боли региональным властям, помнящим «рельсовую войну» 1998 года и стучащие каски шахтёров на Горбатом мосту в столице. На территориях, где полтора века население всю свою занятость связывало именно с угольной отраслью, закрывать шахты стало крайне опасно.
На этом фоне и всплыла ГК «Кингкоул», предложившая купить хиревшие активы, часть которых была продана украинской ДТЭК Рината Ахметова. Группу «Кингкоул» было сложно назвать новичком в регионе. Генеральным директором предприятия значился Владимир Пожидаев, последний гендиректор «Русского угля» эпохи Гуцериева.
Естественно, его хорошо знали и в Ростове, ибо он был главным действующим лицом на переговорах с областными властями. То есть нереализованные планы предыдущего менеджмента этих шахт — в том числе и плод работы самого г-на Пожидаева. И тем не менее региональные власти были рады уже тому, что проблемные предприятия хоть кому-то нужны.
«Кингкоул» пришёл с инвестиционными обязательствами. Прекрасная шахта «Гуковская», расположенная в центре города Гуково с запасами 50–60 млн тонн, с хорошей мощностью пласта, готовой инфраструктурой и коллективом — не работала. Требовалось вложить совсем немного для прохождения незначительного количества выработок, чтобы реанимировать предприятие, обеспечив работой горожан, а компанию — востребованным товаром.
«Чтобы возобновить добычу, необходимы известные инвестиции и конкретный план действий, а его как раз не было, — рассказал в интервью “Эксперту ЮГ” заместитель председателя Законодательного собрания Ростовской области Сергей Михалёв (шахтёр с 40-летним стажем, около пяти лет возглавлявший региональное министерство промышленности). — Зато Пожидаев заявил своему главе профсоюза, что готов поспорить, что не позднее, чем через год “Гуковская” начнёт давать уголь. Любой нормальный инженер, знающий, что такое план горных работ, скорость подвигания лавы, объём освоения средств, никогда бы не установил такой срок. Но у главы “Кингкоула” было своё понимание вопроса. Пожидаев — мастер на шоу и представления. Он привёз моделей и одел их в спецодежду. А шахта как не работала, так и не работает».
Более того, проблемы накапливаются. Например, рассказывает Михалёв, возле шахты стоит огромный террикон из 24 млн тонн, который сегодня горит и доставляет большие проблемы экологии Гуково. «В городе наблюдается рост онкологических заболеваний и заболеваний органов дыхания на пять-шесть процентов ежегодно, — говорит Сергей Михалёв. — Принадлежность террикона невозможно установить. Под госпрограмму реструктуризации он не попал. А чтобы потушить горящий террикон, сегодня нужны уже не миллионы, а миллиарды».
Ещё одной идеей г-на Пожидаева было «установить такие темпы проходки, которых не видел Восточный Донбасс». Рассказывают, что он приобрёл дорогой комбайн Joy для высокопроизводительного очистного забоя, называл его «угольный мерседес». Комбайн был доставлен в забой, смонтирован, но прошёл 26 метров и сломался, после чего его оставалось только поднять на поверхность. Такое случается, если не рассчитана крепость пород, не сопоставлены технические характеристики техники и условия работы.
Со временем поддерживать безаварийное существование предприятий стало практически невозможно. К примеру, на шахте «Алмазной» вертикальный подъём имеет глубину около километра. По правилам техники безопасности, канат на подъёмнике необходимо ежесменно осматривать, проверять количество и состояние прядей. А из 30–40 электрослесарей на шахте оставалось всего 5–6, которые физически не могли этого выполнять. На «Алмазной» могло произойти всё что угодно. Даже воды не было, случись ликвидировать возгорание. Там были остановлены три насоса из четырёх, и «Алмазную» просто затопило. Может,оно и к лучшему — её уголь был запределен по зольности (более 50–55%). Чтобы его продать, приходилось смешивать с высококачественным сырьём шахты «Ростовская» и отправлять на Новочеркасскую ГРЭС. Получалось 32-34% золы. В руководстве ОГК-2 (владеет НчГРЭС) энергетики хватались за голову — для них 26% было пределом допустимого.
Зарплату работникам «Кингкоула» начали задерживать почти сразу же — с 2013-го. Через год на шахтах остановились проходческие работы. С лета 2015-го перестали покупаться детали для техники, что быстро привело её в негодность. Ростехнадзор выпускал одно предписание за другим, требуя ликвидировать многочисленные нарушения, и в итоге опечатал шахту «Гуковская». Сегодня она требует 110–120 млн рублей в год на поддержание рудника в безаварийном состоянии.
Однако ежегодно г-н Пожидаев приезжал в правительство Ростовской области, обещал вложить в шахты крупные инвестиции, подготовить лавы, закупить технику, повысить зарплату и пр. Ещё в феврале 2015 года руководство «Кингкоула» уверяло, что компания готова нарастить добычу сразу в 2,5 раза, доведя её в 2016 году почти до 2 млн тонн. А на деле её в этот год уже не было вовсе.
Обстановка доводит до прецедента
В августе 2016 года шахтёры ГК «Кингкоул» начали голодовку из-за невыплат зарплат, о возможности которой предупреждали ещё с июня. В акции принял участие 61 человек — немного, учитывая, что коллектив группы — более 2 тысяч человек. Но этого хватило. Волну резких заявлений подхватили активисты КПРФ, с мест вышли репортажи ряда федеральных изданий, в которых чиновники областного правительства фигурировали не иначе как бюрократы, которые не решают проблем людей, требующих прямо сейчас и всего сразу. Такой резонанс, да ещё на фоне многочисленных губернаторских отставок в стране, похоже, и переломил восприятие проблемы региональными властями. То, что до сих пор было проблемой нерадивого собственника, тут же стало проблемой политической. Губернатору Ростовской области Василию Голубеву теперь потребовалось вводить не просто ручное управление, а в некотором смысле брать на себя полномочия главы коммерческого предприятия.
Уже через три дня стало известно о том, что ОАО «Региональная корпорация развития» (РКР) Ростовской области выделит до 50 млн рублей для выплат шахтёрам компании. Это уже означало, что долги частной компании донское правительство решило брать на себя — именно оно полностью контролирует РКР. И нужно заметить, что в послужном списке регионального института развития не было ещё столь крупных трат. Средств было недостаточно, а инициативная группа горняков только входила во вкус — в декабре она уже готовила автобусы для поездки на митинг в Москву. На переговоры с активистами был брошен тяжеловес — депутат Госдумы от Ростовской области Виктор Водолацкий, долгое время возглавлявший казачье общество «Всевеликое войско донское».
Схема действий была выбрана следующая: РКР заключает с Рост Банком договор о выкупе прав требований, обеспеченных залогом, к трём предприятиям «Кингкоула» (ЗАО «Ростовгормаш», ОАО «Замчаловский антрацит», ОАО УК «Алмазная») и начинает погашать долги по зарплате обанкроченной коммерческой структуры. Врио генерального директора РКР Александр Жуков заметил «Эксперту ЮГ», что привлечение его компании к этому делу произошло по поручению губернатора Ростовской области на базе статьи 313 Гражданского кодекса РФ «в качестве третьей стороны». Опять же за счёт региональной казны семьи горняков получили 200 тонн пайкового угля (многие дома на шахтёрских территориях до сих пор отапливаются печками) с шахты «Обуховская», который также должен был предоставить «Кингкоул», но он не выдавался с 2014 года.
Далее высшее областное руководство обратилось за прямой финансовой помощью к федеральному центру, прося выделить 300 млн рублей из Резервного фонда РФ. Глава федерального Минфина Антон Силуанов счёл возможным выделение средств для уплаты долга по зарплате горнякам из резервного фонда Ростовской области.
«Раньше регионы не могли позволить себе использовать средства из фонда непредвиденных расходов региональных бюджетов, — говорит финансовый аналитик из Высшей школы бизнеса Южного федерального университета Ирина Тыртышная. — Так как при этом у них, по условиям Минфина РФ, запрещающего использовать государственные средства на иные цели, автоматически отзывали все остальные кредиты. А для Ростовской области это почти семь миллиардов рублей на 2016 год. Для разрешения на выделение средств необходимо вносить изменения в федеральное законодательство».
«Создаётся прецедент: регионы могут гасить долги по зарплатам из своих резервных фондов — в порядке оказания матпомощи, — подтверждает директор Центра экономических и политических реформ Николай Миронов. — Теперь надо двигать ситуацию дальше — к принятию закона или постановления правительства, чтобы это стало всеобщим правовым механизмом».
На начало февраля РКР уже погасила 118,2 млн рублей долгов по зарплате. Принята «дорожная карта» ликвидации задолженности, по которой окончательный расчёт намечен на май-июнь нынешнего года. К этому времени оставшееся оценённое имущество «Кингкоула» должно уйти с молотка.
Чем обеспечить обязательства
В кабинетах регионального правительства на условиях анонимности с «Экспертом ЮГ» поделились версией, что представители «Кингкоула» намеренно снижали социальный накал, не давая одномоментно рухнуть предприятиям, которые ещё до них пришли в плачевное состояние. При этом финансовые организации (один из основных кредиторов — Бинбанк) продолжали давать кредиты под проекты развития, которые, кажется, никто не собирался реализовывать.
Создалась уникальная ситуация. В начале 2015 года добыча на шахтах остановилась, но людей оттуда не увольняли. Задолженность свыше 340 млн рублей большей частью сложилась не до, а после остановки предприятия. Людям должны были платить две трети среднего заработка в период простоя. Дошло до того, что уже некому стало подписывать заявления на увольнение и ставить печать в трудовую книжку. Очевидно, что банкротство компании должно было состояться ещё в начале 2015 года.
В правительстве утверждают, что тогда уже была создана рабочая группа для изучения ситуации и поиска путей выхода из этого положения. Менеджменту компании было предложено выделить «здоровое ядро», а остальные активы — банкротить. Но, как нам рассказывают, на заседаниях руководство «Кингкоула» продолжало уверять в намерении реализовывать инвестиционные планы и было склонно скорее обвинять власти в том, что те им вставляют палки в колёса.
«В настоящее время все предприятия “Кингкоул” находятся в различных стадиях банкротства, — заявил “Эксперту ЮГ” министр промышленности Ростовской области Михаил Тихонов. — Выплата задолженности по заработной плате осуществляется за счёт поступлений денежных средств от реализации имущества предприятий и взыскания дебиторской задолженности. Правительство Ростовской области ведёт работу по привлечению дополнительных источников для погашения долгов по заработной плате».
На самом деле не всё так просто. ОАО «Угольная компания “Алмазная”», ОАО «Замчаловский антрацит» и ЗАО «Ростовгормаш» имеют имущество, которое можно реализовать на торгах и за счёт этой конкурсной массы погасить хотя бы часть долгов. Но другие активы «Кингкоула», такие как ООО «Империя чистоты» и ООО «СпецУглеСтрой», этого имущества не имеют. А в отношении ООО «Горный проходчик» и ООО «Кингкоул Юг» арбитражный суд и вовсе отказал во введении там процедуры конкурсного производства.
«Пришедшие сейчас к руководству конкурсные управляющие не могут найти собственности, — рассказывает Сергей Михалёв. — Часть её затоплена, часть заложена банкам. Её брали в лизинг, потом закладывали, перезакладывали, выкупали, снова брали ещё кредиты — получалась какая-то пирамида. Сейчас её распутывают компетентные органы, пока сам г-н Пожидаев находится под стражей в Новочеркасске».
«Мы давно настаивали на том, чтобы при банкротстве субсидиарную ответственность несли не только наёмные менеджеры, но и собственники угольных предприятий, — заявил многолетний председатель Ростовской территориальной организации независимого профсоюза работников угольной промышленности Владимир Катальников. — Невозможно покрывать долги горнякам только за счёт активов. Как правило, имущество предприятий неликвидно — оно либо разрушено, либо затоплено. У “Кингкоула” под водой оказались сразу семь проходческих комбайнов. Как их теперь можно продать?».
К началу 2017 года что-то уже выставлено на торги, но аукционные суммы смехотворны и не смогут покрыть даже малой части зарплатной задолженности. Правоохранительные органы взяли под стражу гендиректора Пожидаева, но денег люди так и не получили. Многочисленные проверки так и не смогли определить принадлежности имущества «Кингкоула», что из этого в залоге у банков, что в собственности. Оценка продолжается до сих пор.
Ещё на один вопрос предстоит ответить властям — что делать с самими закрытыми рудниками «Кингкоула». Ликвидационные мероприятия только по одной шахте требуют минимум 1 млрд рублей. Высказывается мысль найти умного инвестора и перезапустить шахты, тем более что у них вполне есть экономические перспективы.
«“Замчаловская” может работать, хотя здесь есть проблема, — считает Сергей Михалёв. — Вода с затопленной шахты “Ростовская” перетекает на “Замчаловскую” и подтопляет её. Этот вопрос надо технически решать уже сегодня. Но низкосернистый уголь “Замчаловской” по своему качеству имеет экспортные перспективы».
Потенциальные инвесторы уже проявляли интерес и к шахте «Ростовская», и к обогатительной фабрике «Замчаловская». Вполне работоспособен ремонтный завод — ЗАО «Ростовгормаш». Впрочем, судьба завода, похоже, определена. Группа «Донметалл» (основатель — депутат Госдумы РФ Максим Щаблыкин), владеющая одним из резидентов ТОСЭР «Гуково», ООО «Титан», намерена разместить свой машиностроительный завод по производству автоприцепов как раз на площадке бывшего «Ростовгормаша». В настоящее время компания арендует мощности предприятия и уже выпустила на них порядка 20 прицепов. Коммерческий директор «Титана» Сергей Косолапов утверждает, что до 15 марта его компания рассчитывает закрыть сделку по покупке этой промплощадки. Это очень кстати, поскольку, как объяснил «Эксперту ЮГ» источник в региональном руководстве, за счёт средств РКР горнякам «Кингкоул» могут погасить лишь часть долга. Другой частью становятся деньги компании «Титан», которая в конце прошлого года получила льготный кредит Фонда развития промышленности в размере 150 млн рублей на 5 лет под 5% годовых. Компания рассчитывает получить площадку в обмен на участие в решении шахтёрских проблем. «Наше решение — это и проявление социальной ответственности, — заметил г-н Косолапов. — Средства от продажи имущества пойдут на погашение долгов по зарплате сотрудникам “Кингкоула”».
Начальная стоимость имущественного комплекса «Ростовгормаша» на торгах, которые ещё только должны состояться, заявлена в объёме 192 млн рублей.
Подставили губернатора
В каких ситуациях региональное правительство должно спасать неэффективное частное предприятие? Корреспондент «Эксперта ЮГ» прямо задал этот вопрос Василию Голубеву во время его декабрьской итоговой встречи с главами деловых изданий. Ответ оказался максимально внятным, но парадоксальным: в случае, если государство входит в состав собственников. Но очевидно, что это не случай «Кингкоула». Сейчас РКР, конечно, можно назвать бенефициаром после выкупа долга предприятия, но для этого надо было принять решение о выкупе.
Ясно, что губернатор попал в незавидное положение, оказавшись заложником своего окружения, в котором все знали, кто такой Пожидаев. Такая ситуация уже возникала — с владельцем ТагАЗа Михаилом Парамоновым, собственником из старой гвардии, который, якобы спасая предприятие, невольно заставлял нового главу региона подписываться под обязательствами федеральному центру, которые сам собственник и не собирался выполнять. Сегодня и ТагАЗ, и лично Парамонов — банкроты.
В самом конце 2016 года в отставку по собственному желанию ушёл первый вице-губернатор Ростовской области Александр Гребенщиков, курировавший промышленность и ТЭК. Официально ни одно СМИ не связало эту отставку с историей вокруг «Кингкоула», но связь очевидна. Гребенщиков был там задолго до подключения главы региона и, безусловно, несёт ответственность за затягивание ситуации и её обострение, заставившее от безвыходности проявить чудеса бюрократической изворотливости там, где собственнику надо было просто дать вовремя закрыть проект.
