Пятнадцатипроцентный рост объёмов экспорта в Ростовской области (данные ФТС России, в долларах) — многообещающие цифры. Особенно если вспомнить, что в 2014 году в регионе было зафиксировано падение в размере почти 20% относительно объёмов 2013-го, а в 2015 году экспорт практически не изменился, увеличившись лишь на 2%. Но эта динамика является уникальной для ЮФО: по данным органов статистики и Федеральной таможенной службы, в 2016 году рост экспорта был зафиксирован ещё в Калмыкии, но в абсолютных цифрах изменения там произошли незначительные: разница по сравнению с 2015 годом составила порядка 300 тысяч долларов. А вот в остальных регионах объём экспорта падал. Падал он и в стране в целом: по официальным данным, за 2016 год сокращение составило 11,2% по сравнению с показателями 2015-го.
Аналитический центр «Эксперт ЮГ» во второй половине 2016 года провёл анкетирование действующих экспортёров Ростовской области — подробные ответы нам прислали около 25 компаний. Многие участники экспортной деятельности считают, что случившийся на Дону рост — следствие удачно сложившейся рыночной конъюнктуры, и чтобы он на самом деле стал долгосрочным трендом, государству необходимо заняться поддержкой экспорта системно. А для этого стоило бы учесть, что «экспортная повестка» для крупных предприятий и компаний сектора МСБ — совершенно разная. А имеющейся инфраструктуры поддержки сегодня недостаточно ни для одной из категорий бизнеса.
Крупному бизнесу нужны международный лоббизм, промышленная политика и эффективные процессы обслуживания операций, связанных с экспортом. Главный адресат крупных компаний — правительства страны и территорий. Среднему бизнесу, помимо льготного финансирования, нужна помощь во всём комплексе работ, связанных с поиском, проверкой и работой с зарубежными контрагентами. Многое из того, о чем говорят его представители, можно делать на уровне регионов, местных ТПП, бизнес-объединений, торгпредств. Малый же бизнес нуждается прежде всего в компетенциях, а уже потом — в доступности всех видов ресурсов. До этой аудитории пока не дотягиваются ни центр, ни регионы.
Рост экспорта не должен обманывать
Контрсанкции и программа импортозамещения дали отдельным предприятиям возможности для развития. Выгодоприобретателями в ряде случаев стали компании, относящиеся к сектору среднего бизнеса. К примеру, «Алунекст», производитель алюминиевого профиля из Ростовской области, в 2015 году увеличил экспортную выручку вдвое. О росте доли выручки от экспорта в общем объёме бизнеса на 31% за 2015 год сообщил «Эксперту ЮГ» также известный ростовский производитель тепличной полимерной плёнки компания «Европолимер».
Известному ростовскому производителю хлебцов, компании «Молодец», в 2015 году удалось нарастить объём экспорта на 18%. И хотя в компании отмечают негативное влияние санкций, которые несут «искусственно создаваемую неприязнь к россиянам и российским товарам в странах ЕС, в США», в общем и целом это не мешает увеличивать показатели. «Санкционная политика и импортозамещение позволили нам поставить новое оборудование и вывести на рынок новую продукцию, — рассказал в интервью “Эксперту ЮГ” Вячеслав Епифанов, генеральный директор ООО “Молодец”. — Раньше мы не могли себе позволить развиваться таким образом, так как цена финских и итальянских хлебцов была в два раза ниже. Импортозамещение нам, производителям хлебцов, сыграло только на руку: 90 процентов продукции мы выпускаем из российского сырья — это в основном пшеница, рожь, кукуруза. Конечно, мы используем импортное оборудование, импортные ингредиенты (плёнка, упаковка), но это не сильно влияет на нашу себестоимость, к тому же мы стараемся искать российские заменители».
«Макроэкономическая ситуация 2014–2015 годов позволила или вынудила предприятие шире взглянуть на возможности использования производственных мощностей, ускорить техническое перевооружение для замены импорта, — рассказывает Любовь Железная, генеральный директор ПКФ “Маяк” (предприятие экспортирует шлифованную красную чечевицу, нут, горох, рост по экспорту в 2015 году — в два раза). — Перспективы развития экспорта в сельхозотрасли огромны — от сырьевого, но более рентабельного продукта, до готового, что даёт двойную выгоду — добавленную стоимость оставляем в стране и поставляем продукт в розницу, а не переработчикам».
Компания «Ю-Мет», производитель строительных металлоконструкций из Новошахтинска Ростовской области (оборот за 2015 год составил 1,13 млрд рублей, что помещает предприятие в сектор среднего бизнеса), за 2015 год увеличила экспортную выручку на 180%. Но Игорь Бирзула, генеральный директор ООО «Ю-Мет», считает, что наблюдаемый рост экспортных показателей не является следствием государственной политики: «Тот всплеск экспорта, который мы увидели за последний год (имеется в виду 2016. — “Эксперт ЮГ”), сложился в большей степени конъюнктурно, из-за санкций в отношении бизнеса или, может быть, других каких-то государственных мероприятий. Это нельзя назвать программой развития, заложенной государством. И ожидания от этого, соответственно, были непредсказуемыми».
Такие единичные истории экспортного успеха мы находим по всему югу России, но нигде они не в состоянии преодолеть общего тренда на сокращение. И выламывающаяся из общей картины Ростовская область — лишь исключение, подтверждающая правило. Рост экспорта на Дону в существенной степени объясняется активностью всего двух компаний. Во-первых, это торговый дом «РИФ», который растёт темпами компаний-«газелей» и уже дорос до номера один на рынке крупнейших отечественных экспортёров сельхозпродукции. Второй крупный игрок — поддерживаемый государством «Ростсельмаш», для которого экспорт сегодня — ключевая точка роста. В 2015 году динамика экспорта на предприятии составила 28%. Нужно отдать должное производителю — основными экспортными моделями являются новые серии, постоянную разработку которых ведёт предприятие. При этом успехи комбайнового завода откликаются и в смежных сферах. Например, компания «Бизон Юг», продавец запчастей для комбайнов, в 2015 году на валютном скачке увеличила объёмы экспорта в восемь раз. Правда, уже на следующий год объёмы откатились процентов на сорок назад.
Конечно, сказать, что успехи Ростовской области в целом — результат системной работы по развитию экспорта, язык не поворачивается. Такую системную работу ещё только предстоит научиться вести.
«Единое окно» для экспорта на вырост
Последние полтора года правительственный курс на поддержку экспорта звучит со всей определённостью, страна определилась со своим желанием зарабатывать на экспорте. Глава Минсельхоза Александр Ткачёв стал одним из главных проводников этого курса. Между тем, экспорт поддерживался далеко не всегда. Сами экспортёры хорошо помнят полный запрет на вывоз зерна в 2010 году, введение экспортных пошлин в 2015 году. Но только в 2016 году появился замысел системы поддержки экспорта в стране — под крышу только что созданного Российского экспортного центра (РЭЦ) пришли Росэксимбанк и агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций (ЭКСАР). РЭЦ был задуман как «единое окно» для работы с экспортёрами несырьевых товаров, но эта функция заложена пока на вырост.
«Конечно, тренд на падение экспорта, которое мы сейчас наблюдаем, никак не связан с государственной поддержкой экспорта, — признаётся Владислав Есин, руководитель представительства РЭЦ на юге России. — Нужно сказать, что масштабной поддержки экспорта пока нет. Она всё ещё оказывается точечно — предприятиям, которые готовы такую поддержку взять. Получить хотят все, а тех, кто может её взять, — единицы: “Ростсельмаш”, “Эмпилс”, “Атлантис-Пак”... Но мы понимаем, что страна будет глубоко перестраиваться на волне международной кооперации. Мы экономику должны выстроить так, чтобы продажа продукции за рубеж была такой же по простоте, как продажа продукции на территории России. Сейчас мы ситуативно сталкиваемся с отдельным барьером и начинаем его обходить — это происходит в пожарном режиме. А например, австрийское экспортно-кредитное агентство Hermes работает уже сто лет — вы представляете, какая там встроенность в механизмы государственного регулирования. При этом всеобъемлющая поддержка экспортёров возможна тогда, когда абсолютно все будут об этих возможностях знать. Пока о них знают единицы, и ещё меньше ими пользуются».
РЭЦ постепенно забирает себе те функции поддержки экспорта, которые ранее были разбросаны по различным министерствам. Сегодня центр предлагает семь видов субсидий, предполагается, что их количество будет увеличиваться. Объединение функций необходимо для того, чтобы экспортёр не бродил по многочисленным кабинетам разных министерств, а все услуги — по финансам, продвижению, субсидированию, аналитике, лицензированию и т.д. — получал в одном месте. При этом новые виды субсидий появляются постоянно. Например, с нынешнего мая РЭЦ предлагает субсидии на финансирование части затрат, связанных с продвижением высокотехнологичной, инновационной и иной продукции на внешние рынки (50 или 80% в зависимости от категории бизнеса). Речь идёт, например, о затратах на застройку выставочных стендов на зарубежных выставках.
«Мы уже видим положительные изменения в вопросах поддержки экспорта, нужно довести все планируемые программы до полной реализации — и тогда возможности станут ещё более широкими и устойчивыми», — говорит Прохор Дармов, директор департамента маркетинга ООО «КЗ “Ростсельмаш”».
Однако, выстраивая систему поддержки экспорта, невозможно будет обойти тот факт, что для разных категорий бизнеса повестка в этой сфере выглядит совершенно по-разному.
Крупному бизнесу нужен протекционизм
Пригласив на конференцию по развитию экспорта в рамках межрегионального промышленного форума «Сделано на Юге» представителей крупного бизнеса, мы обратили внимание на то, что для них экспорт — совсем не изолированная тема. Экспортные возможности для них — повод поставить перед властями стратегические вопросы развития бизнеса. «Что сегодня препятствует повышению конкурентоспособности нашей экономики и мешает более активно заниматься экспортом? На первое место выходит технологическое отставание по ряду направлений», — отмечает Виктор Нетесанов, исполнительный директор Союза работодателей Ростовской области. По сути, представитель организации говорит о необходимости создания условий для модернизации, обращая внимание, например, на высокие энерготарифы для предприятий. Заговаривая об экспорте, крупный бизнес вытаскивает на поверхность проблемы промышленной политики вообще. «Если мы хотим развивать экспорт, нужна программа развития промышленности в целом, в том числе доступная для предприятий малого и среднего бизнеса», — соглашается Игорь Бирзула.
АО «АЭМ-Технологии» — структура «Росатома», находящаяся в Волгодонске, производит сложное оборудование для нефтегазовой, атомной отраслей, тепловой энергетики. Основная сложность — отсутствие российских инжиниринговых компаний с необходимым уровнем компетенций в области проектирования оборудования. «В результате при строительстве и модернизации различных НПЗ и ГПЗ привлекаются зарубежные лицензиары и проектировщики, — рассказывает Александр Шубин, руководитель направления продаж ГНХ дирекции по продажам АО “АЭМ-Технологии” (госкорпорация “Росатом”). — Обычно эти компании являются резидентами стран, поддерживающих санкции против РФ. В связи с этим лицензиары выдвигают необоснованные требования — например, использование только зарубежных материалов, применение только западных нормативных документов, диктуют условия по выбору поставщиков оборудования, поддерживая тем самым своих производителей. Как следствие, это ведёт к непредсказуемому увеличению стоимости материалов и работ».
Пути решения проблемы есть — с одной стороны, сформировать реестр российских компаний-аналогов зарубежных подрядчиков, при этом оказывать им господдержку. С другой стороны, необходимо в целом разработать программу государственной поддержки производителей оборудования и материалов, которая бы предусматривала модернизацию и перевооружение существующих производств, строительство новых мощностей: литейного производства, производства поковок, легированных и спецсталей, сварочных материалов.
«Барьер для экспорта — дорогие финансовые ресурсы, — уверен Игорь Переплётчиков, генеральный директор ООО “Производственно-коммерческая фирма «Атлантис-Пак»”. — Такова бизнес-практика: мы даём отсрочки на тот срок, пока товар не будет доставлен в отдалённый регион, а это бывает и месяц, и полтора чистого времени в пути. Если за рубежом кредиты в основных экспортных регионах стоят от трёх до пяти процентов как максимум (а то и меньше — один-три процента), то у нас, в России — в несколько раз дороже. Соответственно, нагрузка по финансированию экспортных операций для нас весьма значительна. Нам было бы проще развивать бизнес, если бы мы могли получить доступ к “дешёвым” ресурсам, выделяемым конкретно для финансирования и развития экспорта».
Предложение о введении пониженных процентных ставок по кредитам для экспортеров или производителей оборудования и материалов, вошедших в список соответствующих качеству международного уровня, в анкетах, заполненных представителями предприятий, прозвучало не раз. А ведь, по идее, РЭЦ уже сегодня должен решать эти вопросы.
«Барьерами для развития экспортной деятельности являются высокая закредитованность предприятий реального сектора, отставание в сфере применения наукоёмких технологий, производства оборудования, в области подготовки высококвалифицированных кадров», — считает Александр Виноградов, генеральный директор компании «Клевер», выпускающей прицепную и навесную технику. Хотя это предприятие нарастило объём экспорта в 2015 году на 34%.
Есть и отдельная, сугубо экспортная тема. Виктор Нетесанов говорит, что предпринимателей чрезвычайно ограничивает существующий запрет на вывоз чёрных и цветных металлов. В то же время благодаря этому запрету и скачку валют Ростовский электрометаллургический завод (РЭМЗ) смог серьёзно увеличить объёмы экспорта в 2015 году. Основную долю экспорта предприятия составляет квадратная стальная заготовка — объём заготовки, отправленный на экспорт в 2015 году, вырос на 43%. Вторая позиция — арматура, здесь темпы гораздо выше — 120%. Однако в этой сфере теперь главная задача — удержать нынешние объёмы на фоне укрепляющегося рубля.
Но ситуация на крупных предприятиях-экспортёрах порой диаметрально противоположная. Например, входящий в Трубную металлургическую компанию «Тагмет» в 2015 году сокращал объёмы экспорта труб. Доля экспорта в выручке завода снизилась с 27,3% до 25,5%. Главной угрозой на предприятии называют, помимо спада в нефтяной отрасли, нарастающий в мире протекционизм. Российские производители оказались зажаты между европейскими пошлинами на трубы, дешёвым китайским импортом и снижением темпов газификации на территории СНГ. И путей выхода из ситуации — два: помочь снизить европейские пошлины, либо поддерживать промышленность так, чтобы продукция стала конкурентоспособнее по отношению к китайской.
Снижался в 2015 году экспорт и на Новочеркасском электровозостроительном заводе. Здесь говорят о том, что одной меры поддержки будет недостаточно — нужен комплексный подход к стимулированию экспорта. Показательно, что даже один из лидеров своей отрасли пока этого подхода не ощущает.
Для многих крупных экспортёров очень важна работа государства на внешних рынках — лоббирование интересов предприятий отечественной экономики. А она ведётся сейчас не лучшим образом. «Один из барьеров — высокие ввозные пошлины в ряде стран и регионов, — рассуждает Игорь Переплётчиков. — Производители из стран-резидентов Евросоюза и из иных стран, то есть наши конкуренты, имеют льготы при ввозе продукции, аналогичной нашей, в определённые регионы. Мы же, не имея этих преимуществ, уже на старте проигрываем в ценах при одинаковых входных параметрах. Причина в том, что Евросоюз как организация периодически заключает соглашения об ассоциации, которые обнуляют ввозные пошлины у договаривающихся сторон. Например, Евросоюз со странами Северной Африки не имеет пошлин, Россия — имеет. Необходимо более широкое участие госструктур в снижении нагрузки на российских экспортёров путём договорённостей с другими странами или объединениями стран в рамках ВТО о льготном режиме товарооборота, в идеале — беспошлинном, чтобы иметь равные условия с производителями-конкурентами, которые зарегистрированы вне России».
Отдельная головная боль экспортёра — сложность экспортного документооборота и излишняя суровость госконтроля. Экспортёр рискует оказаться под прессом правоохранителей за малейшие нестыковки в заявленных и фактических объёмах операций или задержки платежей контрагентов, даже если никакой его вины в этом нет. «Необходимо рассмотреть возможность самостоятельного взаимодействия налогового и таможенного госорганов при подтверждении факта экспорта, — говорит Сергей Романов, директор табачного бизнес-комплекса “Группы Агроком”. — Оптимальный вариант такого взаимодействия представляет собой следующую схему: участник ВЭД подаёт заявление в налоговые органы с указанием номера экспортной таможенной декларации и наименования пункта пропуска на границе, при этом прикладывая заверенную копию экспортной таможенной декларации. Налоговые органы самостоятельно находят декларацию с отметкой пункта пропуска о вывозе товара в базе данных таможенных органов». Основные предложения по целому ряду процессов — автоматизация, сокращение временных издержек. Например, упрощение процедур реимпорта и реэкспорта, чтобы быстрее возвращать бракованную продукцию, переход на электронный документооборот при проведении таможенного оформления.
МСБ начинает с информации и контактов
Если попытаться обобщить проблемы МСБ, то здесь часто говорят не просто о льготном кредитовании, а вообще о доступности какого-либо финансирования. Существенной проблемой малого бизнеса оказываются сам небольшой масштаб операций и при этом отсутствие специальных компетенций для работы с внешними рынками. При этом любая трата очень чувствительна.
Первая проблема, с которой сталкиваются предприятия сегмента МСП — нахождение и установление контактов с зарубежными контрагентами. Их надо, во-первых, найти, а во-вторых, как-то убедиться в безопасности работы c ними, хотя бы в первом приближении. «Нам нужна помощь в проверке наших потенциальных иностранных контрагентов (их платёжеспособность, наличие судебных разбирательств по невозврату долгов), так как самостоятельно их проверить довольно сложно», — поясняет Вячеслав Епифанов.
«Небольшим компаниям очень непросто провести грамотное маркетинговое исследование потенциальных зарубежных рынков, ввиду отсутствия свободных ресурсов для заказа таких аналитических отчётов, не говоря уже о приёме в штат квалифицированных специалистов, способных развивать данные направления, — говорит Роман Лабурцев, генеральный директор АО “ПромТяжМаш”. — Такой же проблемой для небольших компаний является участие в зарубежных выставках и даже организованных центром поддержки экспорта бизнес-миссиях, ввиду существенных затрат на перелёт и проживание». По мнению г-на Лабурцева, экспортёрам из сектора МСБ помогли бы совершенствование работы торгпредств, более детальная проработка экспортных заявок и помощь в проведении маркетинговых исследований. Пригодилось бы и субсидирование затрат, понесённых предприятием на проведение маркетинговых исследований.
Предложение государству субсидировать участие экспортёров в зарубежных выставках — одно из самых частых предложений в анкетах компаний. И, как видим, этот вид поддержки весной появился в линейке РЭЦа. А маркетинговое исследование в центре может заказать бесплатно любая компания-экспортёр. Но при этом о недостатке информации нам говорили постоянно — неизвестно, когда начинается и заканчивается приём заявок на разные формы субсидий, нет открытой информации о том, какие сертификаты на каких зарубежных рынках нужны, об обучающих программах для потенциальных экспортёров. В работе с МСБ роль мощного информационного ресурса сильно возрастает. Впрочем, частных сюжетов ещё достаточно.
«Основным барьером в экспортной деятельности малого бизнеса являются высокие ставки на перевозку товаров как экспресс-службами, так и авиаперевозчиками, — считает Роман Старовойтов, гендиректор ЗАО “Особое конструкторское бюро «РИТМ»”. — Проблематично осуществлять мелкие отправки, когда вес груза — не более 15 килограммов. В то время как минимальный вес и цена за перевозку у авиаперевозчика начинается от 50 кило».
Директор НПП «Монитор» Юрий Попов подтверждает: «Статус таможенного перевозчика в РФ имеет лишь компания DHL, что заставляет нас, возящих небольшие по объёму грузы, прибегать к услугам только этой компании, за счёт чего происходит значительное удорожание комплектации и отгружаемой на экспорт продукции. Ведь не всегда целесообразно отправлять грузы авиалиниями. Часто нужно осуществить отгрузку срочно, а объём посылки небольшой. В этом случае альтернативы недешёвому DHL нет».
По сути, бизнес указывает на нишу, в которой должна появиться качественная B2B-услуга, но пока её нет.
Далее, компаниям МСБ необходима помощь в сертификации. «Сейчас, согласно информации Центра поддержки экспорта, реализуется программа поддержки получения сертификата, — рассказывает Вячеслав Епифанов. — Но сначала ты тратишь деньги, а постфактум тебе эти деньги, возможно, компенсируют. При этом для получения поддержки, например, в размере 220 тысяч рублей с экспортёра требуют план продаж на новом рынке. И если ты запланировал столько-то, а по факту продал меньше, то необходимо эти 220 тысяч вернуть обратно в связи с невыполнением плана. Но проблема заключается в том, что изначально невозможно оценить реальный объём продаж. И возникает вопрос: а обращаться ли вообще за получением субсидии? Я думаю, что здесь надо как-то более гибко подходить к экспортёру».
Центр поддержки экспорта — одна из форм работы РЭЦа в регионах. Центры, как правило, создаются местными исполнительными властями в партнёрстве с РЭЦем на базе существующей инфраструктуры. За минувший год на юге России создано лишь два центра поддержки экспорта — в Ростовской и Волгоградской областях, в ближайших планах — появление такой структуры в Ставропольском крае. На Дону центр открыт на базе местной ТПП. Одна из задач центров поддержки экспорта — запуск обучающих программ. Замысел — научить экспортировать тех, кто не имеет таких компетенций. Часто в малых компаниях задача по работе с внешними агентами взваливается на плечи сотрудников, которые просто не готовы к этому. Но, как рассказывают участники обучающей программы в Ростовской области, её пропускная мощность очень невелика, а реально на курсах сидят не те, кто готовит себя к экспорту, а те, кто реально им занимается. Научиться вовлекать в программы обучения широкие массы МСБ — задача, которую только предстоит научиться решать.
«Нужно снизить цены ТПП! — добавляет Юрий Попов. — Заверить одну копию сертификата происхождения (или любого другого документа) стоит тысячу рублей. Хотя сам сертификат — две тысячи рублей. Сейчас отправляем груз туда, где нужно 11 заверенных копий сертификата происхождения для каждого конечного покупателя оборудования. Сертификат — две тысячи рублей, копии — 11 тысяч».
«Если говорить об экспорте, нужно прежде всего начинать с развития малых и средних производственных предприятий, — считает Игорь Бирзула. — И, конечно же, тогда, когда мы сможем научиться производить и продавать какой-либо продукт на внутреннем рынке, мы уже можем говорить об экспорте. В отношении производителей надо предпринимать конкретные шаги. Мы закупаем импортное оборудование, например, в Китае, Болгарии. Мы платим 10 процентов пошлины и 18 процентов НДС — надо освободить производителей от этих пошлин. Ведь мы не в состоянии купить оборудование у нас, в России. Конечно, когда доллар вырос в два раза, часть рынка перестроилась на некоторых российских производителей оборудования. Но что мы в итоге получили? Это постоянно ломающееся, неработающее оборудование, которое приводит не к росту производительности труда, а к её потере». Резюмируя этот комментарий, нужно сказать о том, что невозможно развивать экспорт там, где нет и долгое время не было промышленной политики. Если интерес к экспорту пришёл надолго, ею придётся заниматься.
