За 13 лет с момента основания агрофирма «Целина» стала одним из самых динамичных растениеводческих предприятий региона. Выручка компании за пять лет (по данным Rusprofile, с 2012 года по 2016 год) выросла на 75% составив 1,6 млрд рублей.

За годы существования от государства получено 238 млн рублей в виде дотаций. Это позволило закупить высокоэффективную технику и повысить уровень производительности труда с 268 тысяч рублей на одного работающего до 4 млн рублей, рассказывает генеральный директор ООО «Агрофирма “Целина”» Виктор Бородаев. По его словам, основной барьер, мешающий стратегическому развитию его компании — это неуверенность в завтрашнем дне, страх перед новыми санкциями и пошлинами. Как и на других участниках рынка, на деятельности компании отразились прошлогодние негативные факторы: перепроизводство зерна в России и низкие мировые цены. Значительную роль в ухудшении обстановки сыграла и принятая в мае 2017 года хартия в сфере оборота сельхозпродукции, инициированная Федеральной налоговой службой. Участники рынка, согласно ей, обязались не участвовать в схемах с незаконным возмещением НДС и не работать через посредников. В итоге это обернулось снижением закупочных цен на зерно, а посредники при этом стали агентами трейдеров и работают по доверенности. Тем не менее, «Целина» показывает отличную рентабельность (до 80%), и в этом году планирует самостоятельно экспортировать зерно и поправить ситуацию с выручкой.

— Какой была динамика растениеводства в вашей компании в прошлом году?

— В 2017 году мы получили большой урожай. Продали 110 тысяч тонн пшеницы, что на 18 тысяч тонн больше, чем в 2016 году. Но из-за того, что цены очень сильно упали, наша выручка выросла всего на 43 миллиона рублей, составив 803 миллионов рублей. Подписанная хартия обрушила цены. Ростовская область на 70 процентов потеряла доходность от продажи зерна по сравнению с 2016 годом. Рентабельность нашей агрофирмы тоже снизилась. Однако трейдеры нажились хорошо.

— Пшеница и подсолнечник — не единственные культуры, выращиваемые хозяйством, но ключевые. Также компания сеет ячмень, сахарную свёклу, горох, кукурузу. За эти годы не возникло желания пересмотреть структуру посевных площадей?

— Нет. Объясню почему. Агрофирма имеет 40 тысяч гектаров земли, из которых 22 тысячи гектаров засеивается пшеницей, 7–8 тысяч гектаров — подсолнечником, 2 тысячи гектаров — горохом, 1,5 тысячи гектаров — ячменем, около 2 тысяч — кукурузой, 4,5 тысячи гектаров вспахано под пары. И мы принципиально не меняем структуру посевных платежей, придерживаемся научно обоснованной системы. Мы не бросаемся из стороны в сторону. Хотя некоторые считают, что если цена на пшеницу падает, её нужно чем-то заменять. Наша задача — получать максимальную отдачу от одного гектара земли. Мы к этому долго шли. И как результат — последние несколько лет один гектар приносит нам почти 20 тысяч рублей. Мне забавно наблюдать, как некоторые чиновники отчитываются о высокой урожайности: мол, собрали 70 центнеров с гектара. Но что это дало? Как эти центнеры улучшили жизнь селян, подняли экономику, увеличили бюджет? В нашей агрофирме урожайность зерновых в 2017 году составила 56 центнеров с гектара, подсолнечника — 27 центнеров. Но это не значит, что мы получили высокую прибыль. Урожайность можно повысить, но окупить понесённые затраты будет сложно, так как цена реализации просто не позволит покрыть расходы. К примеру, Канада вполне может получать 40-50 центнеров с гектара, но она поставила себе цель 30 центнеров, потому что при высокой урожайности растениеводство становится нерентабельным.

— Каков сегодня средний уровень рентабельности по основным культурам, которыми вы занимаетесь? Как он изменился за последнее время?

— Самая высокорентабельная культура — это подсолнечник, 100–120 процентов в зависимости от сезона. Также могу сказать о сахарной свёкле. Далее идёт пшеница, её рентабельность от года в год варьируется в пределах 60–80 процентов. А вот горох в этом году на нулевой рентабельности, у кукурузы — 20 процентов. Но, тем не менее, мы сеем эти культуры, просто потому что хотим сохранить севооборот. Их невозможно убрать. Всем известно, что горох хороший предшественник озимой пшеницы. В целом рентабельность агрофирмы «Целина» доходит до 80 процентов. Мы, конечно, недовольны этой цифрой. Мы стремимся к 100 процентам, и были периоды, когда мы доходили до поставленной цели. Ни для кого не секрет, что если рентабельность предприятия ниже 50 процентов, то перспективы у него не радужные.

— Какая доля продукции уходит на экспорт?

— Ранее мы не являлись прямыми экспортёрами. В этом году мы хотим всю продукцию экспортировать самостоятельно. К этому нас подвела новая система налогообложения, а именно переход на НДС. Если мы этого не сделаем, наше налоговое бремя сильно вырастет. Поэтому сейчас мы не только готовимся к уборке урожая, но и к новой схеме его реализации. Исключением станет подсолнечник. Его нет смысла экспортировать, так как внутри страны он имеет довольно рентабельную цену. Надеемся, это позволит нам поправить ситуацию с выручкой и по итогам года показать значительный рост.

— Где вы сегодня видите наибольший резерв для повышения эффективности растениеводства?

— Необходимо совершенствовать технологии. Стремиться к лучшему сохранению влаги в почве. Сеять как можно раньше. Что касается техники, то, когда мы начинали в 2005 году, у нас было 220 тракторов. Сегодня — в три раза меньше, но их производительность выше. Если «Кировец» вспахивал 14 гектаров за смену, то его современный аналог — 100 гектаров. Комбайнов было 90 штук, с их помощью мы молотили 3–4 тысячи тонн зерна в сутки. А как стало 55 штук, то суточная производительность выросла до 10 тысячи тонн. Мы сегодня потратили немало денег, закупив импортные самоходные опрыскиватели. Если раньше, чтобы подкормить, обработать 22 тысячи гектаров озимой пшеницы, нам требовалось десять дней, то в настоящее время — максимум пять. Мы стараемся, чтобы все наши агрегаты были с сигнализацией. Таким образом мы исключаем человеческий фактор. Если сеялка забилась, то сирена обязательно оповестит. Всё это повышает эффективность работы растениеводов.

— Насколько остра проблема квалифицированных кадров для вашей компании?

— Проблемы с кадрами у нас нет. Как нет и вакансий. У нас много молодых специалистов. Средний возраст работников — в пределах 37–40 лет.

— Каковы, на ваш взгляд, основные барьеры, мешающие развитию компаний, которые занимаются растениеводством?

— Первое, что меня настораживает — это неустойчивые внешнеполитические отношения России с другими странами. Санкции. То мы запретили ввоз турецких помидоров, то разрешили. Турция сначала поставила запрет на нашу пшеницу, затем сняла. Сначала мы теряем рынки сбыта, потом их с трудом завоёвываем. Как я могу что-то планировать на долгую перспективу, если не уверен, будут ли у меня запчасти на мои импортные комбайны? Сегодня мы разорвали отношения с какой-нибудь страной, и моя техника встала.

Помимо прочего, затрудняет работу нестабильная налоговая политика. Второе — в нашей стране оказывается большая поддержка мелким фермерам. А вот Америка все годы с момента разделения земель шла к их объединению, укрупнению. Потому что очень трудно обрабатывать небольшие участки. И вот результат — Америка сегодня кормит полмира. Я не большой сторонник США. Но это яркий пример правильного земледелия. В Ростовской области было около 700 колхозов и совхозов, это почти пять миллионов гектаров пахотной земли и 700 управленцев. Их ещё как-то можно было контролировать, и они в равной степени приносили одинаковый результат. В настоящее время в регионе насчитывается несколько тысяч собственников разной величины. Как ими управлять? Мы своей политикой только усугубили ситуацию в растениеводстве.

— Каких мер государственной поддержки не хватает растениеводам?

— Наши аграрии часто ищут оправдания за плохой урожай, жалуясь то на засуху, то на недостаточную поддержку со стороны государства. Но это неправильно. На мой взгляд, собственник, работающий на земле, должен сам заботиться о том, чтобы его поля каждый год давали хороший урожай. Всё сельское хозяйство в России частное. Это такой же вид бизнеса, как, к примеру, производство обуви. Почему тогда обувщик, в отличие от агрария, не просит у государства денег? Во всём мире сельское хозяйство имеет поддержку только по одной причине — «чтобы не было голодных». А вообще вся ответственность за сельское хозяйство лежит на собственнике земель. К сожалению, за последние почти 30 лет его портрет резко изменился. Не смогли воспитать хороших аграриев. Что мы видим? На совершенно одинаковых полях, при одинаковых погодных условиях может быть абсолютно разный результат. К чему я этого говорю? А к тому, что многое зависит от отношения собственника к земле. От того, как он возделывает поля, как их удобряет, орошает, какие применяет технологии. К сожалению, по этой причине большая часть российских земель не даёт среднестатистической отдачи по зонам. Я много раз бывал в Америке, проезжал по три тысячи километров. На всем протяжении моего пути поля ничем друг от друга не отличались. Они в отличном состоянии.

— А у нас?

— Разные собственники — разные поля. И такая картина вырисовывается буквально на одном километре пути. Многие гонятся за прибылью. Пошла мода на лён, потому что он в цене, поэтому все его сеют. При этом забывают про научно обоснованную систему земледелия Ростовской области, расписанную по климатическим зонам. Над ней сотню лет работали учёные, и пренебрегать ею не стоит. Пшеница, подсолнечник, ячмень — вот наши культуры, а лён и ему подобная экзотика у нас расти не могут. Возможность получить высокий урожай есть у каждого, но если ты не умеешь работать на земле, значит, её необходимо у тебя забрать.