В 2016 году АНО «Институт региональной экономики и социального проектирования» стало лауреатом в номинации «Поддержка культуры» в организованном «Экспертом ЮГ» конкурсе «Социальные инвестиции юга России». Это был яркий проект «Извините, а вы не видели Лосева?» в Волгограде. Институт оживил городскую послевоенную легенду о бедном художнике Викторе Лосеве, раздарившем свои картины всему городу. Организация инициировала исследование его работ, а также сбор коллекции картин у горожан. Главным событием проекта стал большой городской культурный фестиваль. До проекта о художнике знали только музейные работники, высоко ценившие его картины, а организация представила его городу и создала целую серию ежегодных событий в культурной жизни Волгограда. Научный руководитель института Дмитрий Грушевский считает, что главное в работе — построение коммуникаций, благодаря которым происходят изменения как в культуре, так и в образовании. «Эксперту ЮГ» он рассказал, какие ещё проекты реализует организация и почему работать с частными фондами эффективнее, чем с государством.

— Какие проекты сейчас в работе и в каких сферах?

— Мы работаем в сфере социального проектирования и образования. У нас продолжается проект «Извините, вы не видели Лосева?», который теперь стал ежегодным городским фестивалем. Второе большое направление — совместная работа с Минфином РФ, мы являемся операторами федерального проекта повышения финансовой грамотности в Волгоградской области. Совместно с Комитетом финансов Волгоградской области открыли центр финансовой грамотности в 2016 году и продолжаем там работать. Третий проект — это «Летняя школа миллионеров», где мы учим детей предпринимательскому мышлению.

— Как в последние два года менялись количество ваших проектов и объём привлекаемых средств?

— В этом году нам пришлось отказаться от организации региональной международной конференции «Альтернативы регионального развития», с которой начиналась наша деятельность, потому что мы не смогли получить финансирование. Мы сейчас оставили базовые проекты и занимаемся консультированием НКО и бизнеса.

— А какой сейчас бюджет у организации? И какова структура источников этого бюджета? Как вы оцениваете сегодняшнее состояние организации?

— Бюджет в 2018 году — около 10 миллионов рублей. Мы крепко стоим на ногах. На Юге и в стране в целом мы как социальные проектировщики достаточно известны. Что касается финансов, то сейчас стало тяжелее. Раньше нам активно помогали местный бизнес, региональные и городские власти. Но кризис внёс свою лепту, а в Волгоградской области доходы населения упали ниже, чем в среднем по России. Мы практически остались без финансовой поддержки региона и города. Так, 90 процентов средств, привлечённых в 2017 году, поступили из других регионов. В 2018 году была похожая картина. Наши финансовые доноры — это крупные федеральные фонды, такие как фонд Владимира Потанина (финансирует проект «Извините, а вы не видели Лосева?»), федеральные ведомства (Минфин РФ), крупный федеральный бизнес.

— Какие источники финансирования проектов вы считаете наиболее перспективными?

— Частные фонды и частные пожертвования горожан. Гранты частных фондов сильно отличаются от государственных, а мы работали и с теми, и с лругими. Для государственных фондов главное — отчёт, чтобы сошлась копейка с копейкой. Для того же фонда Потанина, по нашему опыту, важнее результат и идея, реальные социальные изменения. Хочу отметить и другие фонды. Фонд Геннадия Тимченко и фонд «Пери» Зиявудина Магомедова работают потрясающе. Их отличают и очень высокий уровень экспертизы, и помощь при реализации проектов. Когда мы делали фестиваль «Извините, вы не видели Лосева?» на грант фонда Потанина, мы постоянно общались с его сотрудниками, нам всячески помогали.

Второе перспективное направление — горожане, которые, к примеру, финансируют городские социальные проекты и меняют обстановку вокруг себя. Мне близка идея перемен снизу. Это всегда тяжёлый путь, но он очень правильный с точки зрения ответственности самого сообщества за те решения, которые оно принимает.

Правда, наш налоговый кодекс не очень поощряет такое социальное проектирование. К примеру, в США человек может перечислить свой подоходный налог не только государству, но и в некоммерческую организацию по тем направлениям, которое государство сделало приоритетными. Поэтому там так развиты фонды целевого капитала, за счёт которых живут как вузы, так и крупные благотворительные организации.

Третье наше направление — это консалтинг, который мы сейчас активно развиваем.

— Кого вы консультируете?

— Малый бизнес, например, консультировали передвижной кинотеатр «Победа», учебно-оздоровительный центр «Касатка» и т.д. Их запрос в том, чтобы выстроить коммуникации со своей целевой аудиторией. Мы помогаем определить аудиторию и способы взаимодействия с ней.

— Какие задачи вы ставите перед организацией на ближайшую перспективу?

— Мы хотим создать фонд целевого капитала, чтобы быть финансово устойчивыми. Сейчас изучаем практики других организаций. Ещё мы думаем, как перезапустить «Летнюю школу миллионеров». Идеи разные, вплоть до открытия частной школы. В России не хватает школьного образования, где бы развивалось проектное и предпринимательское мышление, а спрос на него на рынке очень велик.

— Какие ресурсы вам для этого нужны?

— Инвесторы, которые готовы сделать первоначальный взнос около 10 миллионов рублей, чтобы фонд целевого капитала был не меньше годового бюджета организации. Ищем инвестора в бизнесе, и, скорее всего, это будет не региональный бизнес.

— А какие ресурсы сегодня обеспечивают ваши конкурентные преимущества?

— Кадры. Люди — это главное, что у нас есть. Дело в том, что в Волгоградской области мы были первыми, кто ввёл термин «социальное проектирование», когда об этом никто не говорил. Я вообще в Берлине учился проекты делать, другие сотрудники учились по всей стране. И, конечно, сильная репутация, которая сложилась за несколько лет.

— Как далеко организация сегодня планирует свою деятельность?

— Мы прекрасно понимаем, что хотим делать на пять лет вперёд. Другое дело, что это всё корректируется, исходя из финансовой ситуации. У нас четыре раза в год заседает совет директоров, где протоколом оформляются наши стратегические цели.

— Как вы сами измеряете свою эффективность? Какие показатели являются ключевыми?

— Все наши проекты, по сути, — это налаживание коммуникаций между разными людьми, аудиториями. Вот в проекте «Извините, вы не видели Лосева?» мы смогли подружить горожан с музеями, нашли язык фестиваля и народного исследования, который стал интересен городу. С Минфином мы делаем работу финансового мира понятной для обычных людей. Такие коммуникации и создают социальные изменения.

— Что вас побудило зарегистрировать некоммерческую организацию?

— Мы её зарегистрировали в 2010 году. И в 2010-2012 годах у нас был только один проект — проведение международной конференции «Альтернативы регионального развития», посвящённой памяти первого губернатора. Это был обмен кейсами по развитию региона. За эти годы у нас порядка 40 стран побывали. Конференция делалась вместе с ВолГУ, где я работал. Но университет неповоротлив, поэтому всю креативную работу вывели за рамки вуза.

— Почему выбрали форму АНО?

— Она самая простая с точки зрения управления. К примеру, в общественной организации должно быть много членов правления, постоянные заседания. В АНО этого не нужно. У нас три учредителя, которые постоянно собираются. У фондов сложная публичная отчётность, а мы искали форму, исходя из скорости принятия решений. АНО — идеальна с точки зрения оптимизации управленческих и временных затрат. И с точки зрения грантов это тоже идеальная форма: мы подходим практически под все грантовые частные и государственные конкурсы, кроме социальных стартапов в бизнесе.

— Тяжело было регистрировать организацию? Какие у вас отношения с Минюстом?

— Нет, в Волгограде хорошее управление Минюста, они сами редактируют документацию и во всём помогают. Регистрацию мы очень быстро прошли. И сейчас никаких проблем с Минюстом у нас нет.

— Как вы формулируете миссию организации и какую функцию она выполняет?

— Миссия звучит просто. Это цитата из «Маленького принца» Экзюпери: «Встал поутру, умылся, привёл себя в порядок — и сразу же приведи в порядок свою планету». Но она больше работает для сотрудников организации, для внутреннего понимания, зачем нам это. А наша цель — строить коммуникации, чтобы получать синергетический эффект социальных изменений.

— Через какие каналы в сфере публичных коммуникаций вы взаимодействуете со своей стратегической аудиторией?

— У нас огромное количество таких партнёров. Это и библиотеки, и волонтёрские организации, и вузы, и чиновники, и городские сообщества, и СМИ. Мы просто со всеми дружим. Мы, когда реализуем проект, стараемся вовлечь как можно больше людей.

— Что для вас значит профессиональное НКО?

— Качество НКО измеряется ценностью их труда и тем, что они способны изменить. Эти изменения должны быть реальными, и их возможно проследить. Частные фонды, кстати, хорошо это понимают.

— Какие препятствия для развития некоммерческого сектора вы считаете главными?

— Первое — это бюрократизация сектора, когда отчёт становится важнее дела. Появилось много организаций, которые умеют хорошо отчитываться, а не предлагать качественные проекты. И второе — экономическая ситуация в стране. Понятно, что «третий сектор» лучше себя чувствует, когда у людей есть возможность заниматься чем-то ещё, кроме зарабатывания денег. У людей нет времени на социальные вещи.

— А изменения к лучшему какие?

— Выросла общая грамотность по отношению к благотворительности и социальным темам. Растут профессионализм и инструментальные навыки самих НКО.

— Кто сегодня является локомотивом развития некоммерческого сектора?

— Крупные частные фонды и граждане. Государство тоже активно, но оно вносит слишком много бюрократии в нашу деятельность.

— А что вас заставляет заниматься некоммерческой деятельностью?

— Ощущение свободы. Я сам определяю, чем хочу заниматься. И возможность сделать что-то большее для города, чем просто зарабатывать деньги на какой-нибудь должности.