Когда сдавался этот текст, мы ещё не знали, как проголосовал донской избиратель 13 сентября на выборах главы региона. Теперь мы знаем — скорее всего, мы не очень удивлены. Сейчас, когда праздник народного волеизъявления окончен, можно обозначить ключевую проблему, которую по-хорошему надо как-то решать губернатору. Эта проблема — управление Ростовом-на-Дону. Опыт города показывает, что в случае, когда речь идёт о миллионнике, стандартная модель управления через сити-менеджера, подконтрольного губернатору, не работает. Мегаполис просто не имеет возможности развиваться — он существует в режиме латания дыр.

В 2010 году Василий Голубев сменил на посту губернатора старожила Владимира Чуба, тот занимал должность 17 лет. Работавший в связке с Чубом мэр Ростова Михаил Чернышёв протянул в своём кресле на четыре года дольше. В 2014 году в Ростове, вслед за рядом городов, была введена система двойного правления: есть выбираемый думой глава города (спикер гордумы) и наёмный сити-менеджер (глава администрации), который занимается городским хозяйством. Казалось, что эта система — способ заставить глав городов работать, а не заниматься политическими спекуляциями. Однако следующие два сити-менеджера Ростова-на-Дону фактически бежали со своих постов — один через два, другой через два с половиной года работы. А тем временем клубок нерешённых проблем в городе растёт.

Сегодня проблема у Ростова одна, она стратегического характера — ни у кого нет позиции ни по какому стратегическому вопросу, а потому нет правил. Одни проекты почему-то реализуются, другие почему-то нет, ни те, ни другие не обсуждаются никаким экспертным сообществом. Самый частый тезис о градостроительной политике города, который приходится слышать от землевладельцев, инвесторов, застройщиков, архитекторов, проектировщиков, общественников, состоит в том, что она отсутствует.

Ростов-на-Дону разделяет 25 место в стране с Липецком и Пермью в рейтинге городов России по уровню жизни в 2019–20 годах — это данные исследования, проведённого Центром стратегических исследований, его основа — опросы жителей городов. Для сравнения, в рейтинге российских регионов по качеству жизни от РБК Рос­товская область занимает в 2020 году строку номер 19. Ростовская область заметно выше в своих рейтингах, чем город в своих.

Когда Госдума разрешила регионам самостоятельно определять порядок избрания муниципальных глав, это была тихая политическая революция, устранившая последнюю ступень влас­ти, на которой ещё имели место прямые выборы. Это очень удобный для губернаторов инструмент. В момент прихода Голубева выборы мэра в Новочеркасске выиграл коммунист Анатолий Кондратенко. Это была ситуация, о которой новый губернатор вспоминал и годы спустя. Неугодный и ершистый Кондратенко стал настоящей головной болью для губернатора. Публичной критики было очень много, но Голубев фактически не мог ничего с оппонентом поделать. Через полтора года у Кондратенко сдали нервы, и он ушёл по собственному желанию, а Василий Голубев говорил и спустя годы о том, что он более не хотел бы попадать в ситуацию, когда граждане выбрали мэра, который не хочет работать, а он, губернатор, не может ничего с ним поделать. Однако Ростов — это совсем не Новочеркасск по роли в экономике региона. В идеале — это витрина Ростовской области на карте России и мира.

Ещё мэр Чернышёв потерял то, что политологи называют «политической субъектностью». Он сначала полностью отдал ключевые решения губернатору, а когда губернатор сменился, просто исчез из эфира, становясь всё более привлекательным объектом критики горожан. Ему на смену пришла сильная фигура — бывший вице-губернатор Сергей Горбань, который вычистил старую команду мэрии, запустил стройки, ринулся разгребать срочные задачи. Однако только срочные. Он управлял с большим риском и решительностью — и упёрся в стратегические вопросы. А это, ни много ни мало, экономическая и градостроительная политика — и просто политика. Решение реальных проблем города требует политической субъектности. Горбань ушёл через два года — просто исчез однажды. Ему на смену пришёл тихий и непубличный технократ Виталий Кушнарёв. Он ушёл в период, когда правоохранительные органы начали разбираться в том, как осваивались госденьги при подготовке к чемпионату мира по футболу. Его сменил другой технократ. Особенность технократов в том, что они никогда не бывают в диалоге с людьми.

Казалось бы, элемент политики остался в городских думах. Спикер думы, получивший звание главы города, формально политической субъектнос­тью обладает. Однако реально глава находится в ситуации, когда он должен либо этой субъектностью пожертвовать, либо допустить возможность конфликта с исполнительной властью в лице поставленного губернатором сити-менеджера. По факту глава города чаще всего отходит в тень — именно так произошло и в Ростове-на-Дону, где главой города до сих пор является тот же человек, который был спикером думы ещё при Чернышёве, — Зинаида Неярохина. Хотя в некоторых случаях именно председатель думы — реальное первое лицо. Например, все знают, что Октябрьским районом области руководит Евгений Луганцев, хотя по должности он председатель районного собрания депутатов. Вряд ли кто-нибудь на память сможет назвать фамилию главы администрации этого района.

Алексей Логвиненко в качестве сити-менеджера — это решение, результат которого мы уже видели. Как только речь заходит о стратегии, разговаривать не с кем — завхозы этим не занимаются. В результате у губернатора три сценария: 1) самостоятельно делать чужую работу, 2) получать разрастающееся слепое пятно на месте, где должен быть драйвер экономики, 3) допустить появление реального лидера. Вот такая задачка.