Стратегия социально-экономического развития Краснодарского края до 2030 года построена на идеях устойчивого развития. Темпы роста валового регионального продукта за восемь месяцев — практически 11%. Половина из них — это опережающий рост, половина — восстановительный рост. Почему такие высокие темпы? Примерно такие же мы наблюдали в 1999-м году после дефолта. С тех пор ни Олимпиада, ни строительство Крымского моста не дали такого импульса для развития. Прирост обусловлен правильной ставкой на отрасли, которые соответствуют принципам устойчивости развития. Это отрасли, которые получают более дешёвое финансирование, отрасли, спрос на продукцию которых растёт опережающими темпами.
Региональная экономика, которая не будет построена на принципах устойчивого развития, не имеет будущего. Это аксиома. Сейчас вся экономика ориентирована на предпринимателей, которые переходят на эти принципы; именно для них создаются будущие рынки. Они могут получать более комфортный доступ к рынкам капитала, рынкам трудовых ресурсов. Есть вторая часть экономики, которая в ближайшей перспективе уйдёт в прошлое. Классический пример — это угольные разрезы. Цены на уголь достигли исторических максимумов, при этом сама отрасль не имеет перспектив, энергетический уголь запрещён в Европе и ряде стран. Особенно в контексте задач по достижению углеродной нейтральности. Поэтому не учитывать устойчивое развитие и не закладывать стратегии — бессмысленно. Это путь в никуда.
Для нас устойчивое развитие — это исполнение национальных целей развития. Вся наша деятельность строится вокруг этих показателей, определённых президентом: пять национальных целей и двадцать четыре показателя, которые характеризуют эти пять целей. Поэтому мы призываем бизнес к работе по этим показателям. Мы договорились о том, что те предприятия, которые являются участниками национальных проектов, автоматически признают приверженность ESG-принципам и, как следствие, получают более дешёвое финансирование. Это до 1,5% снижения ставки, при нынешней ставке это существенно влияет на бизнес. Иногда именно этих 1,5% может не хватить на инвестиционный проект. Второе — наши инструменты поддержки, субсидии предпринимателям выстроены таким образом, что сейчас больше получает субсидий тот, кто является участником национальных проектов. Так, субсидии промышленникам на компенсацию по процентной ставке на 25% больше у тех, кто является участником нацпроекта «Производительность труда». Нашу задачу мы видим в том, чтобы бизнес услышал нас и поверил нам, стал участником нацпроектов.
Мы собрали крупнейшие мировые компании, в том числе присутствующие на территории Краснодарского края, чтобы посмотреть, как компании реализуют проекты, связанные с ESG-принципами, в мире, в России и на Кубани. Цель — найти проекты, которые реализуются в стране, но не реализуются в крае, и привлечь их на территорию региона. За полгода мы увидели, что нет таких мировых примеров проектов, которые реализуются в мире, но не реализуются в России.
Также нужно отметить, что налоговая нагрузка становится особенно тяжела для тех компаний, которые не принимают и не понимают целей ESG. Нам нужно научиться стимулировать инвесторов через субсидии и соглашения с банками о предоставлении более доступного кредитования проектов, которые соответствуют ESG-принципам. Мы заключили первое за последние десятилетия соглашение, где мы как государство не даём ни рубля банковской организации, но при этом снижаем нагрузку на конечного заёмщика. Это пример того, каким образом работает институциональное партнёрство, не требующее бюджетных последствий.
Мы на Кубани пытались посчитать, как выглядит наша структура экономики с точки зрения выделения СО2. Увидели, что реального регионального мониторинга не существует. Кто и как считает? Какие используются методики? Где стоят датчики, которые считают? Именно для этого создаются карбоновые полигоны. У нас есть один в Геленджике, мы рассматриваем возможность строительства ещё одного, например, в Сочи. Эти полигоны должны дать понимание того, как можно измерять выбросы и оценить возможности улавливания. Для понимания масштаба нового рынка приведу несколько цифр. По оценкам экологов, лесная зона Сочи поглощает примерно 2 млн тонн СО2 в год. Стоимость 1 тонны «карбона» на EU ETS составляет 47,25 евро в текущий момент. Прогноз цены на 2026 год — 59 евро за тонну. Иными словами, только на поглощении углекислого газа город может обеспечить до 8 млрд рублей дополнительных доходов. Объём, сопоставимый с собственными доходами бюджета.
Нефтегазовые компании видят для себя в политике углеродной нейтральности большие возможности. Есть международные биржи и котировки стоимости хранения 1 тонны СО2, за которые можно уже сейчас получить финансирование. Финансовая модель показывает, что, начиная с июля текущего года, впервые за мировую историю экономики стоимость хранения стала рентабельной, то есть улавливать, транспортировать СО2 и закачивать в пласты становится выгодным. Мы видим для себя, как и весь мир, три пути: как минимизировать ущерб природе (уменьшить выбросы СО2 в организациях базовых отраслей экономики), как улавливать, транспортировать и хранить.И ещё один вектор — производить больше кислорода.
Сегодня, таким образом, требуется перестройка работы госаппарата. Это можно назвать НЭП-2.0, и здесь нельзя бежать за коротким рублём. Краснодарский край — один из немногих регионов, которые получат максимальную выгоду от перехода на ESG-принципы.
Колонка написана на основе выступления на краснодарском бизнес-форуме «Устойчивое развитие: взгляд бизнеса» 29.09.2021
