В апреле мы провели опрос южных производителей «Живой поставщик», задача которого — оценить, насколько критичны разрывы в цепочках поставок, а также зависимость от импортных технологий и комплектующих у производственных компаний. Нас интересовали именно производственные компании — потому что, с одной стороны, они играют ключевую роль в экономике, с другой — они в наибольшей степени подвержены указанным рискам. В опросе приняли участие 79 производителей. В рамках того же проекта, поддержанного банком «Центр-инвест», была проведена конференция, на которой выступило больше двух десятков руководителей промпредприятий. Всё это — достаточно серьёзная база для обобщения.
Если попытаться ранжировать ключевые проблемы, стоящие перед большинством южнороссийских производителей, они будут выглядеть так. Во-первых, отсутствие оборотных и тем более «длинных» денег. Этот дефицит подстёгнут ростом цен, почти повсеместным введением стопроцентной предоплаты поставщиками, повышением ставок по кредитам. Второй блок — отсутствие необходимых комплектующих, технологий, оборудования и необходимость существенно корректировать ассортимент с использованием доступных технологий или ставить вопрос о создании в России новых производств, а это очень сложная задача, учитывая проблему номер один. Третий блок — несоответствие мер господдержки новым условиям и нуждам производителей, а также забюрократизированность системы поддержки производителей. В ряде случаев мы понимаем, что бизнес видит вместо политики импортозамещения политику импортёрозамещения, при которой вместо развития собственной производственной базы отечественная промышленность просто получит новых поставщиков. При системном подходе государства к развитию промышленности разрывы, которые образовались не за последние два месяца, а гораздо раньше, можно было бы ликвидировать в течение полутора-двух лет. В этой статье мы хотели бы максимально дать возможность высказаться самому бизнесу.
Производители настроены оптимистично
Но сначала приведём некоторые данные опроса. Подавляющая часть респондентов видят перспективы развития своего бизнеса в связи с политикой импортозамещения — 47% однозначно в этом уверены, 39% выбирают вариант ответа «скорее да» (см. график 1). На самом деле можно было ожидать гораздо более безрадостных оценок. Об оптимистичном настрое отечественных компаний свидетельствуют не только результаты нашего опроса, но и данные опросов, проведённых банком «Центр-инвест» и Союзом работодателей Ростовской области. «Картина, которая вырисовывается из опросов, абсолютно не критическая — руководители предприятий надеются на производство собственными силами, либо на поставку необходимых материалов, оборудования за счёт посредников из третьих стран», — говорит Василий Высоков, председатель совета директоров банка «Центр-инвест».
Уровень влияния санкционного давления обусловлен тем, насколько компании зависят от иностранных комплектующих в своей деятельности. Пятая часть опрошенных заявила о сильной зависимости от импорта и связанных с этим проблемах, из них половина заняты в производстве. 42% некритично зависимы от импорта, испытывают некоторые трудности. 23% практически не зависят от импорта и в новых условиях работают над повышением эффективности. 15% полностью независимы (см. график 2).
Отвечая на вопрос «Каков главный критерий выбора поставщика сегодня?», респонденты распределились примерно поровну: по 26% выбрали «стабильность поставок» и «оптимальные цены», 19% — «определённое качество продукции» (см. график 3). Сроки поставок в качестве главного критерия не выбрал никто.
В нынешней ситуации, в которой очень много разнонаправленных оценок, нам было очень важно понять, актуален ли в текущих условиях для производственных предприятий региона вопрос о расширении бизнеса — или он в принципе отложен до мирных времен. Ответы респондентов показательны: 74% участников опроса выбрали положительные ответы: для 54% расширение «скорее актуально», для 20% — «актуально как никогда» (см. график 4).
Однако расширение требует дополнительных ресурсов. Задавая вопрос о текущей потребности в инвестиционных средствах, мы рассчитывали увидеть размер бреши, которая сегодня не закрывается банковскими кредитами — их всё же стоит отличать от инвестиционных денег. Результат: о потребности в привлечении инвестиционных средств заявляют 58% респондентов, то есть большая часть опрошенных (см. график 5). Это позволяет сделать вывод о том, что очень небольшая доля предприятий, которые видят в текущей ситуации потенциал расширения, имеют достаточные ресурсы для того, чтобы его осуществить. Кажется, что, разрабатывая дополнительные меры поддержки бизнеса, этот пункт нужно обязательно учитывать.
«Длинные» деньги решают все
В обсуждении сложившихся проблем производителей с руководителями предприятий вопрос о финансировании сегодня неизменно выходит на первый план. Это говорит о том, что заявленных мер поддержки бизнеса для развития недостаточно — даже в случае, когда речь идёт о системообразующих предприятиях.
Евгений Березин, генеральный директор ООО «Завод Конорд», производящего бытовые котлы, обозначает три основные проблемы своего предприятия: «Во-первых, основная часть нашего оборудования — немецкого, японского производства. И сейчас основная сложность — с расходниками и сервисным обслуживанием, потому что мы не можем знать, когда оборудование выйдет из строя. Мы пытаемся найти какие-то обходные пути доставки комплектующих. Во-вторых, даже если мы находим китайские аналоги, то возникает проблема очень длительной доставки из Китая. В-третьих, что касается льготных финансов, мы работаем с Региональным фондом развития промышленности, но предоставляемые им суммы для нас недостаточны. 20 миллионов рублей для нас ничего не решают, это только частичное пополнение оборотных средств. Один станок стоит примерно полмиллиона евро. Так, недавно мы заплатили полмиллиона евро за станок, который должен был поступить, но застрял в Америке. Теперь для того, чтобы приобрести аналогичное оборудование китайского производства, сопоставимое по характеристикам, надо вытащить из оборотки большие деньги».
Василий Мячин, генеральный директор ООО «Энсет», производящего балансировочное оборудование, также уверен, что всё упирается в необходимость «длинных» денег: «У нашего предприятия много заказов, некоторые мы не в состоянии удовлетворить из-за нехватки комплектующих, так как их производители ушли с рынка. Какие-то комплектующие мы нашли возможность заменить, а какие-то заменить нечем. Что-то пытаемся импортозаместить силами собственного производства. Так, наши электронщики разрабатывают частотные преобразователи, но электронных компонентов в стране практически нет, а срок поставки компонентов в прошлом году составлял семь-восемь месяцев. Это очень долго. При этом поставщики переориентировались на работу по принципу “деньги вперёд” — то есть мне сейчас нужно заплатить, чтобы я мог выпускать продукцию через полгода. Кроме того, некоторые контрагенты не платят по выполненным контрактам, а это означает выпавшие оборотные средства. Нужны “длинные” деньги».
«Мы являемся участниками национального проекта по бережливому производству. Но срок получения займа в Фонде развития промышленности — порядка двух лет, при этом 20 миллонов рублей — это очень маленькая сумма для любого промышленного производства, — сетует Игорь Цесарский, генеральный директор Ростовского трубного завода. — Нужно ждать, пока какие-то процессы сформирует государство, пока выстроим логистику, пока поднимется банковский сектор. Сейчас государство должно принимать какие-то решения, меры».
«Первое, на что я бы хотел обратить внимание, — наступили новые времена, а методы поддержки, развития остались старыми, — говорит Константин Анисимов, руководитель управления интеграции инноваций промышленной группы “ТЕГАС”, общественный представитель АСИ в Краснодарском крае. — Так, когда фонды развития промышленности стали в массовом порядке создаваться и выдавать льготные кредиты, большинство промышленных предприятий уже было закредитовано. Чтобы получить новые кредиты, нужно представлять залоговую массу и в банки, и в Фонд развития промышленности. Но где её взять? На данный момент ничего не изменилось. В связи с чем возникает предложение списать кредитную задолженность производственных предприятий. Нам возражают, что это подстегнёт инфляцию. Но если оставить всё как есть, упадут объёмы производства, и, как следствие, инфляция вырастет. А если сделать наоборот — дать предприятиям те деньги, которые они платят банкам по кредитным договорам, то они смогут направить их на собственное развитие и увеличить объёмы производства. Сейчас нам субсидируют контракт, но где же мы возьмём затраты, если у нас “оборотка” падает? Нужно менять саму структуру взаимодействия. Мы, средние предприятия, поставляем Газпрому, Роснефти оборудование за свой счет, тогда как у них три месяца рассрочки. Раньше только они были под санкциями, а теперь мы все под санкциями, поэтому надо перестраивать взаимоотношения хозяйствующих субъектов».
Некоторые комплектующие нечем заменить
«Мы как производители робототехники столкнулись с большими сложностями, потому что практически все производители промышленных манипуляторов ушли с рынка, — рассказывает Олег Корнелюк, главный инженер ООО “Пластик Энтерпрайз”. — На сегодняшний день мы разворачиваемся в сторону корейских, китайских производителей. Активно включились в процесс реинжиниринга, то есть то оборудование, которое мы не можем купить, мы срисовываем и пытаемся воспроизвести собственными силами, насколько это нам позволяют возможности. Если на первом уровне электроники и микроэлектроники мы ещё можем что-то купить на нашей территории, то дальше сложнее — например, микроконтроллеров у нас в стране практически нет. Здесь пока об импортозамещении речи не идёт, налаживаются поставки, меняются логистические цепочки».
«Мы как предприятие космического приборостроения какого-то глубокого кризиса пока не наблюдаем, поскольку изначально были ориентированы на полное импортозамещение, — говорит Владимир Подопригора, главный конструктор ОАО “Научно-производственное предприятие космического приборостроения «Квант»”. — А вот конверсионную продукцию, безусловно, ситуация затронула – всё, что завязано на импортных комплектующих, многократно подорожало либо труднодоступно. Последние два года российская промышленность находилась в условиях кризиса полупроводников, сейчас эта ситуация только ухудшилась. Мы попытались переориентироваться на российскую базу. Результат по микропроцессорам, микроконтроллерам пока отрицательный. Даже там, где мы попросили предоставить нам образцы, мы столкнулись с ситуацией, когда российский поставщик микроконтроллеров требует стопроцентную предоплату, через полгода они обещают поставить нам микропроцессоры партией минимум 50 тысяч штук. Для нас это, безусловно, неприемлемо. В таких условиях мы пытаемся находить третьи промежуточные компании, прослойки, которые могут поставлять необходимые компоненты из Китая посредством “серых” схем. Это позволяет нам поддерживать производственный цикл, но не могло не сказаться на цене конечных изделий: она выросла в два-два с половиной раза».
Впрочем, есть и удачные примеры. Анна Донцова, директор по закупкам и логистике ООО «Завод ТерраФриго»: «Поскольку у нас азиатское оборудование, то в этом плане с какими-то сложностями мы не столкнулись. Морские пути доставки мы заменили на железнодорожные. Что касается комплектующих, которые мы используем, то в течение двух месяцев мы активно искали варианты импортозамещения либо переориентации на азиатский рынок. Сейчас достаточно успешно ведутся переговоры с новгородскими партнёрами о замещении контроллеров итальянского производства. Уже есть опытная разработка, идут полевые испытания этих установок».
«Глобальная проблема, которая всегда была, сейчас достигла колоссальных размеров, — говорят сестры Ольга Коваленко и Анна Алексеева, учредители ООО DNK Russia и создатели одноимённого бренда дизайнерской одежды. — Во-первых, вся ткань — турецкого и китайского производства. Сейчас даже поставщики в России, которые закупают её за рубежом, торгуют в условных единицах по своему собственному курсу. У нас практически нет производств трикотажа и текстиля, но есть производители качественного наполнителя для верхней одежды. Те производства, которые есть, не удовлетворяют стандартам качества, их очень мало. Во-вторых, сейчас потребительский спрос очень сильно падает, а себестоимость растёт из-за индексации зарплат, аренды, налоговых платежей и т. д. А цены, которую предлагают масс-маркеты или любые другие бренды, которые производятся за границей, намного ниже. Тех сумм, которые сейчас предоставляют производителям в качестве мер поддержки (от 5 до 20 миллионов рублей), хватит только на одну партию ткани, тогда как нужно к этой проблеме подойти системно и наладить производство ткани внутри страны».
«Возможно, мы ещё не понимаем, где мы находимся, в силу того, что на сегодняшний день есть в наличии какие-то запасы, — говорит Сурен Обаян, генеральный директор ОАО “Молзавод Мясниковский”. — Когда запасы начнут подходить к концу, станет ясно реальное положение дел. Внушает сдержанный оптимизм намерение большинства западных партнёров по открытию своих представительств в нейтральных странах и продолжения сотрудничества с российскими компаниями. Насколько это будет рабочая схема — покажет время».
Условия новы, меры поддержки — старые
«Как только нас начали обкладывать более жёсткими санкциями, у нас импортозамещение стало превращаться в импортёрозамещение, — отмечает Константин Анисимов. — Некоторые производители пытаются найти поставщиков не на Западе, так на Востоке, тогда как нужно направлять совместные усилия всех участников на завершение процессов именно имортозамещения. У нас сегодня условия новые, а меры поддержки — старые».
Юрий Малик, исполнительный директор ООО «Зена» (Студия вина «Галина»), считает, что импортозамещению мешает забюрократизированность системы: «Мы очень сильно зависим от критически важных импортных комплектующих, но это всё решаемо, поскольку наши поставщики не меньше нас заинтересованы в том, чтобы мы в дальнейшем эти вещи покупали. Основные наши проблемы — внутри. Я, например, хочу развивать на винодельне туристическое направление. У меня есть деньги, инвесторы, земля, потребность, но я не могу зарегистрировать предприятие: моя заявка была отклонена, потому что в системе ФИАС здание, которое принадлежит мне, зафиксировано как “здание”, а в ЕГРН — как “дом”. На этом основании мне второй раз отказывают. Очень много требуется документов для того, чтобы оформить вывоз вина. Мы никого не глупее, мы все готовы заняться импортозамещением, но нужен какой-то план, поддержка, координирующий центр. Если государство захочет, чтобы у нас всё было своё, а не китайское, я думаю, за несколько лет всё сможем наладить».
«”Квант” – это системообразующее предприятие, но какую поддержку мы можем получить благодаря этому статусу, мы не знаем, — говорит Владимир Подопригора. — Если это преимущество в рамках 44-ФЗ или 223-ФЗ, то было бы хорошо, если бы регионы вышли с инициативой внести изменения в федеральное законодательство. Если бы это давало дополнительные льготы и преимущества в рамках субсидий ФРП, то вдвойне приятно. Если бы это давало льготы, например, в каких-то разрешительных процедурах — Роспотребнадзор, Росстандарт, Минпромторг — это было бы важно. Нужны новые стимулы системообразующим предприятиям в новых условиях. Второе — есть предложение вдохнуть новый смысл во фразу “Сделано на Дону”. Попадая в реестр “100 лучших товаров Дона” или в реестр “Сделано на Дону”, мы с этими товарами не можем попасть в реестр по 719 постановлению правительства (“О подтверждении производства промышленной продукции на территории РФ”. — “Эксперт ЮГ”). Нелогичная ситуация. Хотелось бы, если мы попадаем в донские производители, то либо автоматически, либо через специализированную процедуру попадали и в российский реестр».
«Государственные и муниципальные закупки — направление, где мы ищем основной рынок сбыта нашей продукции», — продолжает Подопригора. По его словам, муниципальный заказчик пока ещё не понимает позицию государства о том, что надо помочь российскому производителю. Есть попытки сохранить старые потоки, ориентированные на Германию, Новую Зеландию и т. д.
«К сожалению, мы также сталкиваемся с ТЗ, где на региональном уровне продукции местных производителей, как правило, не существует, — говорит Инна Лобова, и.о. генерального директора ООО “Торговый дом РТИ”. — Мы хотели бы включить в перечень на закупку нашу продукцию, могли бы осуществлять поставки в садики, школы, больницы. В ТЗ на госзакупках прописаны такие параметры, которые на месте невозможно удовлетворить, то есть, по сути, эти ТЗ — под импортную продукцию».
Как выразился один из наших собеседников, отличие сегодняшнего кризиса от предыдущих в том, что в 1998 или 2020 годы всё самое худшее случалось в один день — и после этого нужно было, по возможности, максимально быстро восстановиться. На этот раз никто не уверен в том, что самое страшное уже произошло, более того — очевидно, что предприятия пока используют запасы. А вот когда они закончатся, начнётся реальная структурная трансформация. Государство же пока действует либо точечно (помогая системообразующим предприятиям), либо просто откладывает нагрузку по налогам и проверкам; но для того, чтобы структурная трансформация прошла успешно, а не обернулась закрытием четверти предприятий, этого совершенно недостаточно — именно это пытается сейчас объяснить государству бизнес. Время же, отпущенное на то, чтобы донести эту мысль, иссякает вместе с остатками на складах.
