Банковская система лишилась за прошлый год 98 (13%) кредитных организаций — это максимум с начала века. Уральских банков среди них не было.
Выжившие
Самые проблемные — малые московские банки (за пределами топ-200): их выбыло 21%; малых региональных — лишь 10%.
В группе средних у москвичей также существенные потери — 11%, у регионалов — лишь 2% (тольяттинский Фиа-банк). Если бы не крах Татфондбанка и проблемы других банков региона, можно было бы подумать, что крупные локальные банки значительно устойчивей. Впрочем, Татфондбанк, занимавший на начало года 44 место по активам и имевший офисы в 16 регионах страны, перерос статус регионального.
В 2016 году проблемными стали (включая полуживые пока Татфондбанк и «Пересвет») восемь банков из первой сотни. Главный вопрос, который по-прежнему волнует клиентов, — не мой ли банк следующий. Оглядываясь, можно констатировать: одним из признаков проблемности остается быстрый рост активов, кредитного портфеля или вкладов физлиц (об этом мы писали и год назад, см. «Нулевой рост», «Э-У» № 9 от 29. 02. 2016).
Банкротства компаний, у которых заемные средства намного превышают собственный капитал, происходят зачастую по одной схеме: в какой-то момент наступают тяжелые времена по причинам (пусть отчасти и внешним — вроде экономического кризиса), которые не учитывались руководством. Перед менеджментом встает дилемма: объявить себя банкротом или чуть-чуть залезть в карман клиентов в надежде временно закрыть дыры. Вот только спасения это не приносит. (Ситуация равно знакома застройщикам, туроператорам, авиакомпаниям-дискаунтерам, страховщикам или банкам.) Регулятор призван препятствовать таким действиям, и банки идут на нарушение «федеральных законов и нормативных актов ЦБ, регулирующих банковскую деятельность» (такая формулировка присутствует во всех приказах об отзыве лицензии). Практика не чисто российская, можно вспомнить и реальное дело «Энрон» и голливудские фильмы типа «Уолл-стрит».
Тут возникает два вопроса — ответственность собственника и ответственность менеджмента. К сожалению, общим правилом стало иметь нулевой капитал, так что деньгами владельцы не рискуют, да и до них самих добраться нелегко. А менеджмент порой обманывает не только клиентов и регулятора, но и владельцев (случай с Татфондбанком, похоже, тому пример). Есть ощущение, что чем сложнее и запутаннее схема владения банком (эта информация публикуется на сайте ЦБ), тем больше вероятность ведения сомнительных операций.
Долго прятать скелеты в шкафах сложно: сокрытие просрочки, приносящей убытки, и рисование прибыли возможно в определенных пределах. За год доля убыточных банков возросла с 19% до 28% (считая только ныне действующие), а убыточных еще до создания резервов — с 10% до 23%. В группе московских убыточен каждый третий банк, среди региональных — каждый пятый.
Переход количества в качество
За год активы банковской системы в номинальном выражении сократились на 4%, за счет укрепления рубля и отрицательной переоценки валютной составляющей, без учета переоценки (далее все цифры будем приводить без нее), рост составил 1,7%. У госбанков — 1,5%, крупных частных — 0,7% (за счет сокращения валютной и роста рублевой составляющей), у региональных — 7%.
Корпоративный кредитный портфель подрос в рублях на 3%, в валюте — сократился на 4%. Всего рост составил около 1%. При этом у госбанков — плюс 2,2%, у частных — минус 3,5%, у регионалов — плюс 8%. Уральские банки (четыре крупнейших и два санируемых в расчет не берем) сократили вложения на 7%. Сокращение показали и большинство филиалов федеральных банков, предоставивших отчетность. Сокращают банки (за исключением ряда крупных региональных, в том числе уральских Запсибкомбанка, Челиндбанка, Челябинвестбанка) и кредиты ИП.
На рынке потребкредитования совокупный рост в 2,8% обеспечивается за счет госбанков, увеличивших портфели на 8%, в то время как частные показали падение на 6,2%. Впрочем, у ряда региональных банков — рост: среди уральских это Сургутнефтегазбанк, Челиндбанк, Быстробанк, Кредитуралбанк и другие. Этот сегмент теперь ориентируется не на массовость, а на качество, и умеренный рост у банков, имеющих огромную клиентскую базу, вполне оправдан.
Частные банки охотнее вкладываются в ценные бумаги: по рублям рост составил 15% против 1% у госбанков. Малые и средние банки кредитуют крупные государственные и частные, за год чистое размещение на рынке МБК у регионалов выросло на 20%, у москвичей — более чем в два раза.
Посмотрим на изменение ресурсной базы. Укрепление рубля в течение всего последнего года привело к сокращению валютных счетов и депозитов в пользу рублевых (что выгодно банкам, так как по рублям маржа больше). В целом средства юрлиц сократились на 1,6%, при росте в рублях на 6%, падении в валюте на 12%. По рублям госбанки показали плюс 10% при 1% у всех прочих (у региональных — минус 1%).
Остатки на счетах выросли у банков всех групп. Рублевые — в равной мере у государственных и частных (по 10%), вот только у первых — преимущественно за счет государственных денег (плюс 35% , у частных — минус 12%), а у вторых — за счет счетов ИП, которые попадают под систему страхования вкладов (плюс 31%, у госбанков — 23%).
Счета обычных коммерческих организаций растут значительно меньшими темпами, предприниматели проводят расчеты по возможности через ИП.
Срочные депозиты в рублях увеличились у госбанков (за счет средств госкомпаний) и уменьшились у остальных.
Частные вклады показывают почти одинаковую динамику у банков всех групп: срочные рублевые выросли на 18%, валютные — сократились на 3%. Текущие счета физлиц увеличились в рублях на 13%, в валюте — на 57%. Граждане предпочитают делать новые сбережения в валюте, но так как по срочным вкладам ставки низкие, держат ее на счетах.
Обороты средств в банкоматах (это индикатор оборота средств по зарплатным счетам) выросли на 5%, у госбанков — на 8,5%. У частных в целом — падение на 4%. Эти цифры недотягивают до уровня инфляции: для сравнения в 2013 году аналогичный показатель увеличился на 21%, в 2012-м — на 29%. Но надо учитывать, что растет доля безналичного оборота.
Критерии успешного банка за последние два-три года поменялись: раньше это был рост активов и кредитного портфеля, теперь же — стабильность доходов. Из всех банков 28% сократили работающие активы в рублях, у 39% вложения в ценные бумаги и межбанковские кредиты превысили вложения в кредиты (из госбанков — только у Сбера), у 33% — наоборот. Доходы от ссуд в 2016 году составили 64% всех доходов банков, по 14% — доходы от ценных бумаг и комиссии, 6% — доходы от МБК. При этом за год доходы по ссудам сократились на 3%, а комиссионные — выросли на 15%. В лидерах госбанки: у них прирост комиссионных доходов составил 24%, у частных — лишь 7%. Зато доходы от ценных бумаг выросли на 58% у частных и сократились на 4% у государственных, в сумме же они увеличились на 27%. Наращивать кредитование — прерогатива государственных и крупных кэптивных банков, остальные предпочитают надежность и ликвидность.
