Новость о том, что Россия направила в Международное бюро выставок заявку на проведение «ЭКСПО-2025» в Екатеринбурге, застала нас в Китае, где делегация уральских и сибирских журналистов по приглашению Генерального консульства КНР в Екатеринбурге знакомилась с особенностями экономического и социального развития Поднебесной.
Первая мысль — в случае победы Екатеринбурга уральская столица, получив масштабное федеральное финансирование и открывшись миру, имеет шансы совершить качественный рывок в своем развитии, как это произошло с олимпийским Сочи, Казанью после Универсиады или Владивостоком после саммита АТЭС. Мысль вторая — почему у российских городов и регионов есть только шанс (причем мизерный) развиваться вот так, скачками? И как при этом выживать небольшим территориям, вроде Кургана или Ижевска, у которых возможности стать мировым центром на период проведения крупных международных мероприятий нулевые?
А знаете ли вы, сколько, например, в том же Китае центральное правительство выделило средств городу Ханчжоу на организацию и проведение в 2016 году саммита лидеров стран «Группы 20»? Ноль юаней. Потому что развитые китайские города и провинции оставляют себе достаточные объемы налоговых сборов, чтобы не выпрашивать себе у Пекина субсидии как дотационные территории. И это при том, что в отличие от российских краев, областей и республик, китайские провинции не имеют статуса субъектов федерации, то есть не наделены частью государственного суверенитета. В России же федеральное правительство сегодня демонстрирует полную неспособность предложить более-менее эффективную стратегию регионального развития, вот и приходится рассчитывать только на проведение мероприятий мирового масштаба. Хоть это и шанс, выпадающий раз в столетие.
Опыт КНР ценен для российских регионов тем, что китайские провинции, в отличие от гиперцентрализации в РФ, развиваются сбалансированно, а также тем, что современная внешнеэкономическая стратегия Китая «Один пояс и один путь» включает в свою орбиту в том числе и Уральский регион. И, пока мысли федерального центра сконцентрированы на программе реновации Москвы, этот последний фактор может существенно поспособствовать экономическому подъему уральских субъектов РФ, особенно Челябинской, Оренбургской, Свердловской областей и Башкирии.
Помечтаем с китайцами
Есть у китайцев мечта, официально закрепленная в документах последних партийных съездов и пленумов. Она более приземленная и реальная, чем советская мечта о построении коммунизма. Сформулировал ее председатель КНР Си Цзиньпин: «К середине XXI века (к 2049 году, столетию основания КНР. — Ред.) мы построим сильное, богатое, демократическое, цивилизованное и гармоничное современное социалистическое государство и осуществим мечту всех китайцев о великом возрождении китайской нации».
Если бы такие слова произнесла, к примеру, фрау Меркель о «великом возрождении германской нации», то столкнулась бы, мягко говоря, с недоумением всего мирового сообщества. Китай — иное дело.
С начала XIX по середину XX века он пережил неприкрытую агрессию со стороны практически всех ведущих мировых держав, в результате существенно отстал в развитии. Поэтому возрождение китайской нации воспринимается как наверстывание упущенного, в том числе во внешнеэкономической деятельности, чтобы занять причитающееся и никем не оспариваемое высокое место.
— У китайцев есть мечта. Однако, во-первых, это не мечта Германии и Японии времен Второй мировой войны: мы не ставим перед собой цель, подобно им, завладеть ресурсами и установить господство над миром с помощью войны. Во-вторых, это не мечта Советского Союза времен холодной войны: мы не станем, подобно бывшему СССР, устраивать противостояние в рамках холодной войны, проводить внешнюю экспансию и стремиться к гегемонии. В-третьих, это и не мечта США, которые развиваются за счет огромного энергопотребления и расходования ресурсов, — поясняет ученый, член Постоянного комитета Народного политического консультативного совета Китая Ли Цзюньжу. — Это означает, что Китай в процессе борьбы за индустриализацию и модернизацию преследует свою, китайскую мечту, а именно — строит социализм с китайской спецификой и отстаивает уникальный путь мирного развития.
Можно сказать, что во внешнеэкономической деятельности китайская мечта выражена в доктрине «Одного пояса и одного пути», которая уже активно реализуется на пространствах Евразии и Африки. Нас, уральцев, в первую очередь интересует ее сухопутная составляющая — «Экономический пояс Шелкового пути» (ЭПШП). Например, в декабре прошлого года начал функционировать на регулярной основе железнодорожный грузовой маршрут из Сианя (провинция Шэнси, Северо-Западный Китай) в Москву. Поезд преодолевает расстояние 7,4 тыс. км по территории Китая, Казахстана и России (включая Южный Урал) за 11 суток. Формируются и другие железнодорожные и автомобильные грузовые маршруты из Китая в Европу, в том числе через российские регионы.
Но в корне неверно представлять ЭПШП исключительно как способы ускоренной доставки китайских товаров российским и европейским потребителям. Всё гораздо круче.
— В странах ЕАЭС, особенно в России и Казахстане, из-за экономической структуры, зависящей от экспорта энергоресурсов, экономика сталкивается с большими трудностями на фоне спада международных цен на энергоносители. Поэтому модернизация отраслевой структуры для них не менее актуальна. Китай в настоящее время переходит от экспорта товаров к наращиванию экспорта инвестиций, производственных мощностей и услуг, — отмечает доцент Института экономики китайского Народного университета Чжан Гофэн.
Эту тенденцию подтверждает и сопредседатель Китайского аналитического центра по вопросам глобализации, бывший замминистра иностранных дел Китая Хэ Яфэй:
— Экономическая глобализация вступает в новый этап развития, как следствие, китайские инвестиции за рубежом также сталкиваются с важным переломным моментом. С первых шагов проведения политики реформ и открытости осуществляется переход от старой модели, при которой приоритет отдается привлечению иностранного капитала, к новой, при которой одновременно осуществляются привлечение иностранного капитала и внешнее инвестирование. К тому же на сегодняшний день последнее опередило первое.
При этом китайцы понимают, что геополитическая ситуация в мире меняется: расширяются введенные США и другими развитыми странами дискриминационные ограничения на китайские инвестиции, особенно на инвестиции госпредприятий. В этих странах набирают обороты тенденции деглобализации и протекционизма. В то же время китайским инвесторам все более открываются рынки развивающихся стран, к которым китайцы причисляют и Россию.
Инфраструктурное строительство — основа для прихода ЭПШП в реальное хозяйство, в том числе российских регионов. Речь идет о перспективном участии китайских инвесторов в развитии современной сети автомобильных и железных дорог, складской логистики, телекоммуникаций, модернизации промышленных производств, обеспечении финансовой поддержки. Но для этого должны быть созданы особые правовые условия. Год назад начались переговоры Евразийского экономического союза (ЕАЭС) с Китаем о строительстве зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках сопряжения ЭПШП и ЕАЭС.
— Безусловно, создание зоны свободной торговли между Китаем и ЕАЭС столкнется с рядом трудностей. Это длительная работа, — прогнозирует Чжан Гофэн. — В ходе продвижения проекта о ЗСТ необходимо учитывать правила и положения в разных странах, эффективно осуществлять свободное обращение товаров, капитала, технологий и рабочей силы. Необходимо с учетом возможного ситуативного спектра устанавливать и таможенные тарифы, должны быть четко сбалансированы интересы сторон и обеспечен общий выигрыш. В этом смысле можно заимствовать опыт строительства ЗСТ между Китаем и АСЕАН, когда она выстраивалась снизу вверх, после «созревания условий» шла модернизация, а затем осуществлялся выход на более высокий уровень. Китайские ведомства должны требовать от отечественных предприятий, особенно государственных, чтобы они ответственно инвестировали в страны
ЕАЭС, соблюдая принципы сотрудничества и взаимной выгоды, местные законы и правила, уделяя повышенное внимание сохранению экологии, стараясь увеличивать количество наемных работников среди местного населения и реально содействуя развитию местной экономики.
Черешня на торте
Выстраивание ЗСТ снизу вверх подразумевает в том числе развитие практики экономического сотрудничества России и Китая на уровне регионов. Но субъектов РФ и китайских провинций много. Кому и с кем именно заводить связи? Если рассматривать уральские субъекты, то целесообразнее выстраивать отношения с центральными и северо-западными провинциями Поднебесной — именно там начинаются сухопутные маршруты Экономического пояса Шелкового пути, и для некоторых из них Урал как раз является срединной точкой, где выгоднее всего развивать всю сопутствующую инфраструктуру — транспортно-логистическую, промышленную, финансовую.
Безусловно, китайское правительство также осознает важное стратегическое значение своих центральных и западных районов, уже два десятка лет всемерно расширяя их открытость и укрепляя их сотрудничество с сопредельными странами Средней Азии и Россией. Делается это в целях снижения концентрации китайской экономики в приморских районах и чрезмерной зависимости от морских транзитных маршрутов. Вот он, образец сбалансированного развития территорий.
Мы посетили два главных города центрального Китая — восьмимиллионный Сиань (провинция Шэньси) и пятнадцатимиллионный Чэнду (провинция Сычуань). Сотрудничество в рамках ЭПШП ведется по множеству направлений. Один из примеров — сельское хозяйство. Неподалеку от Сианя функционирует Янлинская образцовая зона высоких аграрных технологий, образованная государством в 1997 году. Это единственная свободная экономическая зона сельскохозяйственного профиля из восьми СЭЗ, созданных в Китае (как видим, все китайские СЭЗ в силу различной специализации не конкурируют друг с другом за привлечение инвестиций).
— Государство поставило перед нами главную задачу — совершенствование технологий в области сельского хозяйства и внедрение их на практике, — рассказал нам директор администрации Янлинской образцовой зоны Бай Хонгвей. — На площади 135 кв. километров (из них 100 кв. километров занимают показательные поля) работают около 7 тыс. научных сотрудников в области сельского хозяйства. Экономический эффект от внедрения их научных разработок уже превысил 200 млрд юаней. Например, здесь впервые в мире в 2000 году удалось клонировать козу. Главное — она смогла рожать. Коза прожила десять лет, уже есть пять поколений ее потомков.
Сегодня в Янлинскую образцовую зону благодаря налоговым льготам удалось привлечь свыше тысячи крупных предприятий в области сельского хозяйства, деревообработки и производства продуктов питания, не считая средний и малый бизнес. Здесь создана комфортная среда для проживания сотрудников компаний: рядом с жилыми многоэтажками располагаются социальные и культурные объекты — больницы, школы, стадионы. Вкупе с прекрасными дорогами создается идиллическая картина сельскохозяйственного района будущего.
Здесь же проводится одна из четырех высокотехнологических выставок в Китае — единственная, посвященная сельскому хозяйству. Ежегодно в течение пяти дней эту выставку посещают полтора миллиона человек.
В рамках Янлинской образцовой зоны работает созданный еще в 1934 году Северо-Западный сельскохозяйственный университет — ведущий в Китае в области сельского хозяйства. Кстати, первый корпус университета был построен с помощью Советского Союза, существует он (в смысле корпус) и поныне. Тут-то как раз и воплощается идея внедрения новых технологий в практику сельского хозяйства, например, выращивание сельскохозяйственных культур без грунта и гидропоники, с помощью аэрозольного питания.
Еще один из таких примеров связан с семейным фермерским хозяйством Ли Сяо Фэна, который вдвоем с женой выращивает на арендованном у государства земельном участке черешню. Говорит, что не использует химикаты. Поверим на слово.
— Выращивать дерево черешни по традиционной технологии требуется семь лет, прежде чем соберешь первые ягоды. А мы работаем по новой технологии, получая не семена, а саженцы из лаборатории, это прививки к основному дереву. Поэтому ягоды получаются уже через три года. Здесь восемь видов черешни, все пятьсот деревьев — из лаборатории. Смотрите, деревья очень низкие, не больше полутора метров в высоту. Это специальные сорта, удобные для сбора ягод, — рассказал Ли Сяо Фэн.
Дело в том, что фермер практикует модный нынче в Китае сельскохозяйственный туризм, когда городские семьи с детьми приезжают за фруктами и ягодами не на рынок, а непосредственно на садовые участки, собирая плоды самостоятельно. Так происходит общение с природой и получение малышами знаний о сельском хозяйстве. Фермерское хозяйство Ли Сяо Фэна стало пользоваться бешеной популярностью именно благодаря внедренным инновациям: с низких деревьев туристам собирать ягоды гораздо удобнее, чем с высоких. Теперь на низкорослую черешню быстро переключились и соседние фермеры. Кстати, на рынке Сианя полкило (традиционная в Китае мера веса) черешни стоит около 20 юаней, а собрать ее самостоятельно на загородном участке выйдет на треть дороже.
В свой сельскохозяйственный проект Ли Сяо Фэн вложил 170 тыс. юаней (курс юаня к российскому рублю по ЦБ 1 к 8,3): купил саженцы на 20 тыс. юаней и три теплицы по 50 тыс. юаней каждая. Часть деревьев он выращивает в теплицах, чтобы уже в апреле получать первый урожай черешни (еще одно преимущество низкорослых сортов). Инвестиции окупились за два года.
Интересно, что на Янлинскую образцовую зону высоких аграрных технологий государством, по сути, возложена задача осуществления взаимодействия со странами-партнерами ЭПШП в части сельского хозяйства. Так, на базе Янлинского профессионально-технического колледжа с 2005 года действуют трехнедельные курсы для иностранных специалистов. Слушатели из Египта, Южного Судана, Монголии, Зимбабве, Казахстана и многих других стран изучают новые технологии по управлению фермой, выращиванию животных, исследованию генов и т.д. Двери открыты и российским фермерам, агрономам и управленцам в области сельского хозяйства. Все расходы на обучение полностью берет на себя Китай.
В Янлинской образцовой зоне начал функционировать и Центр международного сотрудничества по сельскому хозяйству в рамках инициативы «Один пояс и один путь». Среди уральских субъектов РФ активность здесь уже проявила Челябинская область. Так, Янлинская образцовая зона и Южно-Уральский государственный аграрный университет договорились об обмене специалистами в области сельского хозяйства. В 2016 году руководство Челябинской области заключило соглашение с компаниями Янлинской образцовой зоны о создании на Южном Урале совместной технико-экономической зоны высоких аграрных технологий, подобной Янлинской.
Повторим, развитие масштабного проекта Экономический пояс Шелкового пути имеет многовекторную основу, в том числе образовательную. В частности, в Чэнду крупнейший вуз на Западе Китая — Сычуанский университет два года назад выступил с инициативой о создании университетской ассоциации в рамках ЭПШП, сегодня в нее входят университеты 38 стран, планируется проводить даже межуниверситетские соревнования роботов. В Сычуанском университете для иностранных студентов введены стипендии «Один пояс и один путь» по 3 тыс. юаней каждая… Смогут ли уральские субъекты РФ использовать полный спектр возможностей, которые открывает Экономический пояс Шелкового пути? Москва, только не ревнуй.
Редакция «Э-У» выражает благодарность Генеральному консулу КНР в Екатеринбурге госпоже Гэн Липин за организацию визита журналистов в Китай
