Генри Резник 

<…> Сталин для минимум трех последних поколений превратился в миф о сильном и мудром правителе. Его имя — персонифицированная форма общественной критики, недовольства нынешним положением вещей.

Но я о другом событии — локальном. <…>. Примерно неделю назад в коридоре Московской государственной юридической академии (МГЮА), на стене центральной аудитории появилась мраморная мемориальная доска с тиснением: «здесь выступал в июне 1924 года после XIII съезда РКП Иосиф Виссарионович Сталин». Мне об этом стало известно вчера, я не поверил. <…> Почему не поверил. <…> Первое, что сделал большевистский вождь — он похоронил право. Сталин — это массовые внесудебные органы и репрессии: особые совещания, тройки и двойки, узаконенные пытки, ликвидация независимого суда, презумпции невиновности и принципа состязательности, депортации целых народов. Традиции сталинской «социалистической законности» до сих пор не можем преодолеть. Сталин — это антиправо. И в честь могильщика ПРАВА — главной ценности современной цивилизации — памятная доска устанавливается в храме юридической науки. Нет, увольте. Это край. Из числа профессоров МГЮА выбываю.

P.S. Общаясь с согражданами, наш президент сказал, что «не нужно излишне демонизировать Сталина». <…> То есть демонизировать, получается, можно — но не излишне. Как провести грань между допустимой и неприемлемой демонизацией? Но над разъяснениями трудиться не надо. Беса нельзя демонизировать. На то он и бес. Проблемой для власти должна стать не демонизация, а отбеливание Сталина. Заигрались наверху для накачки электората с фигурой Иосифа Виссарионовича. <…> 

Всеволод Чаплин

Опять поднялись информационные шумы вокруг Сталина. <…> Но кто шумит и зачем? Наверное, те, кто до дрожи в коленках боятся сильной руки — а без нее, увы, нет будущего у России. <…> Да, Сталин был безбожником — по крайней мере большую часть жизни. Да, он виновен в гибели многих невинных людей — особенно крестьян, казаков, священнослужителей. Но он был бичом Божиим против кровавых творцов революции и «красного террора». Невольным (или вольным?) Божиим слугой, «отмстителем в наказание делающему злое». <…>. И не потомки ли — биологические, идейные и духовные — тех палачей, которые по высшей справедливости были истреблены Сталиным, сегодня так трепещут, слыша его имя? Справедливость вновь должна водительствовать сильной рукой. И основание у этой справедливости должно быть не безбожно-революционное, а христианское. Над чем и трудимся по мере сил. Потому что политика «фиксации» несправедливостей, доставшихся нам от 90-х годов, обязательно кончится «революцией», управляемой извне.

Александр Зеличенко

<…> опрос Левады о самых выдающихся деятелях всех времен и народов дал интересные результаты. <…> Первое место — Сталин, 38 процентов. Затем два «Пу»: Путин и Пушкин. По 34. Далее Ленин — 32. Петр 1-й — 29. Гагарин — 20. Лев Толстой и Жуков — по 12. Екатерина 2-я и Лермонтов — по 11. Ломоносов, Суворов и Менделеев — 10. Наполеон — 9. Брежнев — 8. Эйнштейн и Есенин — по 7. И, наконец, Кутузов с Ньютоном и Горбачевым — по 6.

Что бросается в  глаза? Первое — пластичность сознания по отношению к СМИ. О чем больше твердят, то и втемяшивается. Здесь же видна и наивность, малое знание предмета. Чтобы не  сказать — глупость. <…> Второе — местечковость. Почти все самые великие — русские. Мы не знаем мира и не хотим знать. <…> Рядом с  географическим эгоцентризмом — исторический: до XVII века — никого. XVII — один Ньютон. XVIII — четыре человека. XIX — шесть. XX век — девять человек (если не относить Путина к XXI). <…> Сознание полностью атеистично. Ни Иисуса, ни Мухаммеда. Ни Богородицы, ни  Николы-угодника. Впрочем, нет ни философов (если не считать Ленина), ни инженеров-изобретателей, ни художников <…>, ни композиторов <…>. Третья <…> какое мы видим соотношение царей, полководцев, ученых и литераторов. <…> Первая пятерка — четыре царя, один поэт. Из этих четырех царей два (или три, с Путиным) — коммунисты. И все четверо — жесткие правители. Это особенно бросается в глаза — желание сильной руки. Ну, и понятно — сексизм: женщина в двадцатке только одна.

<…> Просматриваются три тенденции. Начну с хорошей. В обществе присутствуют ростки выздоровления: спрос на человечность государства, стремление жить в единстве с миром, потребность в искусстве и  науке. Оно не так заметно на первый взгляд, но ясно видно: расщепление общественного сознания. Рядом с кровопийцами присутствуют литераторы и ученые. И даже иностранцы. И даже один из них еврей. <…>

Плохая — ростки эти все же надо рассматривать с лупой. <…> доминирует комплекс побежденных и желание величия, добываемого кулаком. Пусть боятся. Тогда и уважать будут. Психология шпаны. «Им бы гипсовым человечины — они вмиг обретут величие». Доминирует стремление к сильной власти, к государству, игнорирующему человека. Говоря проще — доминирует желание фашизма, которое само по себе уже психологический фашизм. И в этом отношении результаты левадовской биопсии неутешительны: фашизм в обществе метастазирует. <…>

Но есть и третья линия, о которой нужно сказать. <…> Общество хочет правды, справедливости и прогресса. Это с одной стороны. Об этом свидетельствует сила коммунистической составляющей левадовской двадцатки. И общество хочет величия <…> на первых местах те, кто делали нас великими (или нам кажется, что делают).

Жажда правды, прогресса и величия — это то, чем можно пользоваться, чтобы манипулировать простыми людьми. Что власть и делает. Но на этих же потребностях общества можно строить и серьезную государственную политику вылезания из нашей выгребной ямы. Здесь яд, яд фашизации. Но здесь же и противоядие. Если только суметь донести до общества, что величие достигается не кулаком и что не в кулаке правда. Тогда яд превратится в лекарство. Сумеем это сделать — будем жить. А нет?.. Нет, надо суметь.