По данным Российского экспортного центра (РЭЦ), объем вывоза несырьевых неэнергетических товаров из России в январе — мае 2017 года составил 45,5 млрд долларов. Это на 16% больше, чем за аналогичный период 2016-го. Глава РЭЦ Петр Фрадков признает: фактор, внесший основной вклад в положительную динамику, — рост цен. В физическом весе мы тоже растем, но не так быстро. В структуре экспорта на первый план выходят четыре товарные группы: металлопродукция (54% суммарного прироста), продовольствие (16%), химические (12%) и лесобумажные (7%) товары.
Ведущими контрагентами России по несырьевому экспорту в январе — мае 2017 года стали страны СНГ (11 млрд долларов), Восточная Азия (6,62 млрд долларов) и Западная Европа (5,58 млрд долларов ). Лучшую динамику продемонстрировали поставки в Финляндию (+85%), Японию (+50%) и Казахстан (+39%).
Ключевая задача, стоящая сегодня перед российскими экономическими властями, — резкое наращивание несырьевого экспорта. По мнению главы Центра стратегических разработок Алексея Кудрина, без его удвоения к 2025 году о росте ВВП в 3,5 — 4% говорить не придется.
Очевидно, что одна из ключевых ролей в этом процессе будет отдана РЭЦ и двум его структурам, отвечающим за финподдержку — ЭКСАРу и Росэксимбанку. Первый в 2016 году заключил 263 договора страхования и перестрахования на общую сумму 8,7 млрд долларов. Второй — 128 договоров о предоставлении кредитов и финансирования несырьевым компаниям на 36 млрд рублей.
— 8,7 миллиарда — это на 30% больше, чем в 2015-м, — замечает управляющий директор по клиентской работе и андеррайтингу группы компаний РЭЦ Никита Гусаков. — По предварительным оценкам, в первом полугодии 2017-го преодолена планка в 5 млрд долларов. В 2016-м мы заключили ряд знаковых сделок. Крупнейшая из них — по проекту «Ямал СПГ». Благодаря ей в нашем портфеле появился новый продукт — страхование кредита на создание экспортно ориентированных производств.
— Какое место в деятельности ЭКСАРа занимает Уральский регион?
— В списке наших клиентов крупнейшие региональные холдинги — Синара, ТМК, ЧТПЗ, Уралкалий, Пермские моторы. За пять лет объем поддержанного ЭКСАРом
экспорта в УрФО составил 4,57 млрд долларов (показатель поддержки ЭКСАР за все время существования по России — 23,8 миллиарда. — Ред.). Всего мы участвовали в 37 сделках.
— Кто является целевой аудиторией ЭКСАРа?
— В первую очередь непосредственно компании-экспортеры. Во вторую — российские и иностранные финансовые организации, участвующие в предоставлении кредитов экспортерам или их покупателям, а также лизингодатели.
— Есть ли у агентства приоритеты по отраслевой принадлежности или размеру компаний-экспортеров?
— Почти со всеми крупными предприятиями мы в том или ином виде уже работаем. Соответственно, одна из главных наших задач — увеличить проникновение в секторе малого и среднего бизнеса.
В принципе нам это удается: в прошлом году перечень клиентов ЭКСАРа расширился на 50 компаний.
С отраслевой точки зрения у нас на данный момент четыре приоритета — автомобилестроение, железнодорожное и сельскохозяйственное машиностроение, авиастроение. В последнем секторе мы в том или ином виде поддерживаем две трети экспорта, в сегменте ж/д — около четверти.
Не исключено, что в ближайшем будущем в число приоритетных направлений попадет пищевая промышленность (по итогам 2016-го на нее пришлось 6% общего объема страховой поддержки. — Ред.). Экспорт продовольствия в последние годы активно растет. И речь не только о зерне, но и о готовой продукции. Для продвижения российских товаров мы устраиваем специальные миссии под названием Russian Gastro Week. Они уже прошли в Китае, Индии, ОАЭ, Вьетнаме.
— Куда сегодня российские производители экспортируют продукты питания?
— Традиционное направление — страны СНГ. Из дальних территорий для нас наиболее интересны Китай и Ближний Восток. Огромным потенциалом обладает Индия, но там только началось изменение структуры потребления и подавляющее большинство жителей пока предпочитают местные, а не западные продукты.
Территория риска
— Что ЭКСАР предлагает рынку?
— Можно сказать, что мы разработали классическую для экспортного агентства линейку. Экспортерам мы предлагаем страхование краткосрочной дебиторской задолженности (речь в этом случае идет о регулярных поставках однородных товаров постоянным покупателям и отсрочке платежа в рамках года) и страхование кредита поставщика (в данном случае покрытие распространяется на отдельный контракт).
Для банков разработано сразу пять продуктов: страхование подтвержденного аккредитива, страхование кредита покупателю (в том числе банку покупателя), страхование экспортного факторинга, страхование кредита на пополнение оборотных средств экспортера и, наконец, уже упомянутое мной страхование кредита на создание экспортно ориентированного производства.
Мы также осуществляем защиту российских инвесторов от риска утраты вложений в результате событий политического характера. Помимо этого у нас есть специальные решения для МСБ-сектора, предполагающие защиту от рисков, облегчение пред- и постэкспортного финансирования. По каждой застрахованной сделке ЭКСАР может покрывать до 95% убытков в случае реализации политического риска и до 90% — коммерческого.
— Что из перечисленного пользуется наибольшей популярностью у экспортеров?
— Страхование краткосрочной дебиторской задолженности. Это самый простой продукт, востребованный и крупными, и небольшими компаниями. Отраслевой охват чрезвычайно широк. Среди потребителей — Евраз, Уралкалий, Камаз, Renault — Nissan, а также предприятия, производящие продовольственные, спортивные, детские товары.
Второй по популярности продукт — страхование кредита покупателю (защищает банк от риска невозврата займа, предоставленного иностранному заемщику для оплаты российских товаров или услуг).
Среди МСБ самым популярным решением является предэкспортное финансирование. Речь о страховании кредита на пополнение оборотных средств.
— Каковы, с вашей точки зрения, ключевые барьеры для развития российского экспорта?
— Самая главная трудность — финансирование. Именно поэтому в свое время были созданы ЭКСАР и Росэксимбанк. Глобально перед государством стоит задача доведения стоимости заемного капитала до конкурентного на мировом рынке уровня. И мы видим, что власти идут по этому пути: создан РЭЦ, реализуются программы льготного финансирования Минпромторга и рефинансирования экспортных кредитов Банка России. По уровню ставок мы в принципе приближаемся к европейским странам, но с наличием длинных денег в системе у нас по-прежнему проблемы. Предлагать займы на срок больше десяти лет российские банки пока не могут.
Еще одна явная проблема — узнаваемость. У нас не очень много брендов, известных на международном уровне. Мы остро нуждаемся в качественном позиционировании как страны в целом, так и отдельных компаний. В связи с этим РЭЦ запустил программу Made in Russia, которая должна повысить узнаваемость российских товаров за рубежом, а также помочь в борьбе с контрафактной продукцией.
Замечу, что поддержка экспорта в России имеет относительно короткую историю
(в Европе аналогичные институты работают уже несколько десятков лет). И эффект от нее с каждым годом будет нарастать.
— Понятно, что по длине истории поддержки экспорта мы серьезно уступаем западным и развитым восточным странам. Но насколько сравнимы объемы этой поддержки?
— По этому показателю мы в принципе сравнимы с Италией, Испанией и другими некрупными европейскими странами, а также с Бразилией. Индия, США и Германия сегодня играют в другой лиге. Китай для нас — космос. Sinosure — это 40% глобального рынка страхования экспортной деятельности.
— В чем проблема? У нас мало денег или экспортеров?
— Наша экономика не сравнима с китайской, немецкой или американской. И, объективно, у нас не так много конкурентоспособных экспортеров (если мы говорим о несырьевом секторе). С деньгами в текущем моменте проблем нет.
— Вы говорили о том, что Россия не может похвастать большим количеством известных в мире брендов. Не так давно я беседовал с директором федеральной ИТ-компании, который полностью разделяет этот тезис. Однако он полагает, что запущенная РЭЦ программа Made in Russia в этих условиях не может быть успешной. Гораздо эффективнее делать ставку на концепцию Powered by Russia и запуск совместных предприятий, основанных на наших технологиях и локальном маркетинге. Что вы думаете о таком подходе?
— Он определенно имеет право на существование. Более того, в ряде стран он реализован (пример — программа Made with Italy, заточенная на создание международной кооперации). Но он, как в общем и концепция Made in Russia, не является универсальным. В случае с ИТ, где границы размыты, где технологии легко доставляются до места производства, кооперация вполне оправдана.
В целом, я считаю, что мы не должны распыляться (желание помочь всем понемножку, к слову, является одной из самых запущенных болезней российской экономики). Продуктивнее — сфокусироваться на чем-то одном, добиться результата, а затем двигаться дальше. Поэтому пока мы сосредоточимся на выборе и поддержке национальных чемпионов, приоритетных отраслях и продвижении брендов.
А на следующем этапе, быть может, поговорим о проекте Made with Russia.
