К акие направления банковского бизнеса в этом году могут обеспечить банковской системе доходность? Об этом мы разговаривали с управляющим директором Национального рейтингового агентства, генеральным директором агентства «БизнесДром» Павлом Самиевым.
Кредит рулит
— В последнее время стало модно говорить о том, что акцент в банковской деятельности будет смещаться в сторону сервиса. Так ли это?
— Действительно, в мировой банковской культуре банки давно не принято называть кредитными учреждениями. В мировой практике банки делятся на три типа: кредитно-депозитные, инвестиционные и расчетные, операционные. Конечно, есть универсальные модели, сочетающие все три функции.
У европейских банков процентная маржа составляет меньше половины их дохода.
В нашей стране, наоборот, процентная (кредитная) маржа в структуре доходов достигает 80%. У нас кредитный бизнес является определяющим для рынка, и его динамика и показатели крайне важны. Хотя комиссионные доходы банков наконец-то показывают устойчивый рост, но не за счет развития и роста РКО, а за счет продаж страховых и инвестиционных продуктов. Это сейчас реальный драйвер.
— Из кредитных сегментов пока самые высокие темпы показывает ипотека.
С чем это связано?
— Первый фактор — эффект низкой базы. В 2015 году ипотека просела сильнее других сегментов. Если в корпоративном кредитовании и рознице было хоть небольшое, но движение, то ипотека практически год была в состоянии заморозки.
А это означает, что на рынке появился «отложенный спрос». Заемщики, которые собирались купить недвижимость еще в конце 2014 года, отложили планы из-за высоких ставок по кредитам и вышли на рынок в 2016 году. Именно поэтому по итогам 2016 года мы получили двузначные темпы роста выдачи ипотеки.
В первом квартале прошлого года, несмотря на продолжающееся снижение ставок по ипотеке, темпы роста сегмента резко упали. Во-первых, эффект отложенного спроса не может быть вечным. Во-вторых, расширения клиентской базы не происходит: доходы населения не растут. Для дальнейшего роста сегмента нужны другие макроэкономические предпосылки. Так что если в ближайшее время по ипотеке мы и увидим положительный график, то это будет связано с тем, что на фоне падения ставок на рынок пришли менее качественные заемщики.
Банки уже начали активно выдавать ипотеку с очень низким первоначальным взносом или даже вообще без первоначального взноса. Это вызвало отрицательную реакцию со стороны регулятора: регулятор изменил требования к резервированию — резко повысил коэффициент риска по ипотечным кредитам без первоначального взноса. И теперь банки, скорее всего, либо будут отказываться от такой практики, либо предлагать клиентам значительно большую ставку. За год доля ипотеки без первоначального взноса выросла с 3 — 4% до почти 20%. То есть действительно получается, опережающими темпами росла выдача именно этой части ипотеки, которая считается более рискованной.
Между тем есть часть потенциальных заемщиков, которая ждет, когда ставки упадут еще больше. И когда они будут уверены, что ставка стала максимально низкой, возьмут ипотеку. Так что, я думаю, можно ожидать небольшого всплеска роста выдачи ипотечных кредитов в ближайшее время.
В долгосрочном периоде, конечно, ипотека будет расти, но медленно. Впрочем, динамика будет зависеть от того, как будут изменяться макроэкономические параметры, прежде всего доходы населения.
— А как вы оцениваете вклад господдержки в динамику этого сегмента?
— Да, действительно господдержка в виде субсидирования продукта влияла на ипотеку довольно сильно, потому что доля кредитов, которые выдавались с субсидированием, была достаточно велика. Вопрос: если бы эта программа в каком-то виде продолжалась в 2017 году, позволило бы это сохранить темпы роста, как в 2016-м? Ответ: нет, потому что ставки в 2017 году по ипотеке были ниже, чем в 2016 году с господдержкой. Ключевая ставка упала, и получается, что господдержка ничего нового не добавила бы. Почему в 2016 году это было важно? Потому что действительно были очень высокие ставки, и снижение стоимости кредита даже на несколько пунктов было принципиально важно для заемщика. Когда рыночная ставка, допустим, 15%, то с господдержкой она составляла 12%, и это было заметно. Сейчас, когда ставка в принципе опустилась ниже 10%, падение с поддержкой составило бы не более 1 — 2%, что уже не играет особой роли.
Раскрыть карты
— Можно ли рассчитывать на быстрое восстановление автокредитования?
— Автокредитование начало сжиматься задолго до экономического спада. Уже за 2014 год в этом сегменте начался провал. Поэтому сейчас этот сегмент не перешел даже к стабилизации, что уж говорить о росте. Кроме того что платежеспособный спрос резко упал, так еще и цены на автомобили резко выросли. С февраля-марта прошлого года можно заметить, что начинается оживление на авторынке. По итогам года очевидно, статистика покажет рост продаж автомобилей, вырастут портфели автокредитов, но ненамного, скорее всего, на 7 — 8%.
— Потребительское кредитование, как показывает практика, быстрее всего выходит из кризисов. Что будет на этот раз?
— Это достаточно адаптивный сегмент. Но на этот раз резкого всплеска не будет. Прежде всего потому, что изменилась регулятивная среда, и жестче стало регулирование розничного кредитования, особенно беззалогового. Так что двузначных темпов выдач кредитов наличными мы не увидим. Кроме того, какая-то часть заемщиков переместилась в смежные сегменты, например в микрофинансирование. Мне кажется, потребкредитование будет показывать умеренный рост с возможными сезонными встрясками. Тем более что банки-монолайнеры перестали доминировать в этом сегменте и скорее всего уже не будут играть существенной роли на рынке.
На мой взгляд, интересный сегмент, который имеет все шансы показать наибольший прирост к концу года, — кредитные карты. Здесь видна большая активность банков, сюда идет больше всего маркетинговых усилий. И, как мне кажется, кредитные карты — это тот сегмент, который и в этом, и в следующем году покажет наибольший прирост, а доля его в розничном кредитовании будет устойчиво расти. Это будущее розницы.
— А что происходит в корпоративном сегменте?
— Корпоративный сегмент показал в первом полугодии-2017 небольшое падение по объемам. Разворот может быть связан только с макроэкономическими факторами и с общим восстановлением экономики. Многие корпорации снизили долговую нагрузку, что в принципе тоже логично и ожидаемо, а новых проектов пока никто не начинает.
Красная зона
— С какими параметрами в части качества обслуживания кредитов банковская система подошла к началу этого года?
— В крупном и среднем бизнесе, где просрочка формально не очень высока (менее 6%), реальное качество активов гораздо хуже: пролонгации, реструктуризации, зачастую это скрытые дефолты, которые могут очень долго висеть на балансе, снижая оборачиваемость портфеля, и в конечном счете могут обрушить банки. Реально стрессовые активы, по моим оценкам, не менее 15% от корпоративного портфеля, а доля проблемных в широком смысле — не менее четверти. Эта доля стабильна уже более года, но плохой сигнал в том, что она не сокращается — а ведь после кризиса всегда именно так и происходит. Ну есть, конечно, и антилидеры: у строительства и девелопмента вообще запредельно высокие цифры — 23% просрочки и, по всей видимости, более половины стрессовых кредитов. Есть сегмент, где традиционно также высокая доля просрочки — сельское хозяйство, там более 10% просрочки, но она, по крайней мере, не растет. Высок уровень просрочки и в портфеле малого бизнеса.
Фабрики закрылись
— В чем причины проседания кредитования малого бизнеса?
— Кредитование малого бизнеса — это аутсайдер среди кредитных сегментов, который начал падать еще до 2014 года. Малый бизнес испытывал проблемы с платежеспособностью уже в 2013 году. И тогда же начала расти просрочка. Кроме общих экономических факторов, на малый бизнес усилилось фискальное давление, что существенно ухудшило экономику субъектов предпринимательства. И просрочка росла каждый год очень сильно: сейчас она достигла рекордной отметки: порядка 14% для портфеля малого бизнеса. Разумеется, есть еще и скрытые проблемы, которые в просрочке не видны. И это рекорд среди вообще всех отраслей кредитования, даже в рознице доля просрочки меньше. И, конечно же, малый бизнес оказался для многих банков в «красной зоне»: его кредитовать не хотят, даже если заявляют, что это интересный сегмент.
— Этот сегмент получил бурный рост во многом благодаря внедрению технологий, позволяющих сократить время рассмотрения заявки. Какова будет значимость скоринговых моделей в будущем? Можно ждать их возвращения?
— Действительно, кредитные фабрики в свое время придали заметный импульс росту кредитования малого бизнеса. Но во многих банках менеджеры пришли к выводу, что именно кредитные фабрики, то есть конвейер с быстрыми решениями и лояльными условиями, привели к высокому уровню просрочки. Поэтому сейчас некоторые крупные банки даже стесняются говорить о том, что у них были кредитные фабрики. Но я думаю, что в какой-то момент технологии начнут восстанавливаться. Да, должен быть осмотрительный риск-менеджмент, должны быть правильные критерии, но, как мне кажется, без технологий развитие этого сегмента невозможно.
Конечно, к устойчивому росту сегмента мы вернемся еще не скоро. Тем более что малый бизнес все-таки очень активно начал использовать альтернативы — лизинг, факторинг, микрокредиты.
— Какую роль в восстановлении кредитования малого бизнеса может сыграть система государственной поддержки?
— Пока господдержка не смогла дать большой импульс росту кредитования. Во-первых, малый бизнес до сих пор мало о ней информирован, опросы показывают, что предприниматели не очень знают про инструменты поддержки. Ну и, во-вторых, это, безусловно, бюрократия. Это проблема, о которой говорят сами институты поддержки, их деятельность очень зарегламентирована. Чтобы не получить обвинения в свой адрес из-за коррумпированности или неэффективного распоряжения, они предпочитают вести осторожную политику.
