В конце января агентство Moody's повысило прогноз по суверенному рейтингу РФ со «стабильного» до «позитивного», подтвердив его на уровне «Ва1». Ключевым фактором, повлиявшим на пересмотр прогноза, эксперты агентства называют «организационную прочность», которая позволила России справиться с двумя внешними шоками: от падения цен на нефть и от введения санкций. По сути, Moody’s констатирует возросшую жизнеспособность российской экономики и финансовой системы. Старший вице-президент, ведущий аналитик международного рейтингового агентства Moody's по суверенному рейтингу России Кристин Линдоу сказала в интервью агентству Bloomberg, что санкции не помешают возможному повышению суверенного рейтинга России: «Россия может финансировать дефицит бюджета без инвесторов из США». Все это происходит на фоне опубликования «кремлевского списка», куда вошли почти все российское руководство и крупные предприниматели страны — всего более 200 человек. Обнародование списка не подразумевает автоматического введения санкций против фигурантов, но предполагает, что какие-то ограничения могут последовать. Об экономической и финансовой политике страны в сегодняшних условиях «Э-У» рассказал заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак.

— Сергей Анатольевич, почему пересмотрен прогноз? Что подразумевается под «организационной прочностью» — стабилизация цен на нефть, грамотная кредитно-денежная политика, позволившая остановить рост инфляции?

— Изменение прогноза прежде всего связано с тем, что темпы экономического роста в РФ заметно ускорились. И происходить это стало при сохранении устойчивости бюджетной системы к внешним шокам. По новым методикам, которые в последнее время рекомендует Всемирный банк использовать для оценки наличия у властей страны «фискального пространства» (fiscal space), в том числе для оценки состояния ее долговой устойчивости, применяют 28 коэффициентов. У нас все эти коэффициенты в «зеленой зоне». Они лучше, чем средние медианные значения для экономик сопоставимой структуры. Примечателен сам факт опубликования нового прогноза накануне ожидаемого обнародования Соединенными Штатами новых ограничений в экономике и финансах. В Moody’s считают, что российская экономика самодостаточна. И в этом они, наверное, правы.

Равновесие

— Стабильный курс рубля при росте цен на нефть — результат действия нового бюджетного правила?

— Конечно. Как вы знаете, новое бюджетное правило подразумевает, что дополнительные нефтегазовые доходы, полученные от цены на нефть выше установленной планки (40 долларов за баррель в ценах 2017 года с ежегодной индексацией на 2% с 2018 года), будут направляться не на расходы, а в резервы. Это призвано сглаживать резкие колебания валютного курса, что, смею утверждать, отвечает интересам и экспортеров, и импортеров России.

— Критиков у новой бюджетной конструкции хватает. Самое распространенное мнение — доходы должны работать на развитие, а не идти в резервы.

— Новая конструкция бюджетных правил способствует выводу российской экономики в ситуацию равновесия с устойчивой и предсказуемой макроэкономической средой. По крайней мере, могу точно сказать: министр финансов и его замы до конца будут биться за то, чтобы при принятии мер стимулирования экономического роста бюджетное правило не было размыто, а тем более отменено. Об этом неоднократно говорил и министр, и идеологи бюджетного правила — заместители Алексей Лавров и Владимир Колычев.

— Мы стали меньше зависеть от внешних рисков?

— Мы все-таки часть глобальной экономики. Думаю, что российские компании — и государственные, и частные — стали лучше оценивать риски, лучше ими управлять. Безусловно, не всеми рисками можно управлять, но приспосабливаться можно ко многим из них. Кто-то это делает за счет диверсификации бизнеса, кто-то — за счет переориентации на новые рынки, кто-то — за счет повышения эффективности использования ресурсов. Постепенно, мне кажется, у нас подрастает поколение предпринимателей, которые кончиками пальцев чувствуют, что желательно делать, а что не нужно. Пока, к сожалению, предпринимательская инициатива не всегда приводит к появлению окупаемых проектов. Это серьезная проблема не только для России, но и для наших партнеров по «Группе 20». Будучи в Тюмени, я был приятно удивлен тем, что на Урале и в Западной Сибири новые производства появляются с завидной регулярностью. Из Москвы особенно ярко смотрится проект Ямал СПГ, благодаря, разумеется, масштабным инвестициям. Но Тюмень, например, берет частотой. Много проектов в АПК. Один из них — тепличное хозяйство стоимостью 7 млрд рублей. Согласитесь, это очень внушительная цифра.

Самостоятельность

— Как вы оцениваете бюджетную политику в уральских регионах? Насколько она была сдержана в 2017-м?

— По факту, я могу быть совершенно уверен, что практически все регионы УрФО, за исключением одного, имеют очень устойчивое финансовое положение. Долг всего округа составляет 153,8 млрд рублей — 6,6% от объема долга всех субъектов РФ. Свердловская, Тюменская, Челябинская области, Ханты-Мансийский и Ямало-Ненецкий автономные округа относятся к группе заемщиков с высоким уровнем долговой устойчивости. У них соответствующие показатели лучше средних.

— Нужно ли такие сильные территории стимулировать на дальнейшее развитие?

— Кто-то из коллег говорил, что регионы стали побаиваться показывать Москве истинную картину своего финансового положения. Мол, тогда центр сократит дотации, субсидии. На самом деле это не так. Насколько я знаю, запущен и реализуется федеральный проект, цель которого поощрять в форме грантов те регионы, которые увеличивают в частности собираемость налогов. Поэтому тут опасаться нечего! Кто демонстрирует повышение эффективности фискального администрирования, модернизирует налоговую политику, добивается повышения самодостаточности, тот претендует на упомянутый грант. Причем достаточно приличный. Федерация только приветствует укрепление финансовой самостоятельности и независимости регионов.

Стабильность

— Каковы направления роста экономики в 2018-м? Инфраструктурные проекты, человеческий капитал, новые технологии?

— С моей специфической точки зрения, основа роста — это макроэкономическая стабильность, которую мы получили в результате многолетних усилий. Все, что вы перечислили, имеет место, плюс еще воз и маленькая тележка разных факторов. Что касается конкретных отраслей, то думаю, что сельское хозяйство как было, так, видимо, и будет локомотивом экономического развития.

В текущем году благодаря росту уверенности населения в стабильности кредитно-денежной политики даст больший прирост ипотечное жилищное строительство. Судя по статистике, население возвращается к массовому использованию этого финансового инструмента. Люди видят, что государство помогло и помогает решать проблемы долевого строительства, более того, меняет акценты в сфере обеспечения населения жильем. Очень надеюсь, что будет востребована идеология найма жилья. Это существенно повысит мобильность рабочей силы. Кстати, один из челябинских предпринимателей, Юрий Федоров, уже достаточно давно предлагает развивать формат доходных домов. Похоже, его услышали. Я, кстати, тоже пытался его идеи продвигать, хотя это и не моя зона ответственности в министерстве. Данное направление обеспечения жильем только становится на ноги. Надеюсь, что предпринимательская хватка сибиряков не даст инициативу в обиду: для развития Урала и Сибири она играет особенно важную роль. Россияне являются маломобильными не столько из-за нежелания куда-то переезжать, сколько из-за больших трудностей, связанных с наймом жилья.

— Последуют за кремлевским списком новые санкции?

— Не исключено, хотя и маловероятно, если говорить о попытках влиять на наши суверенные заимствования. Тем не менее мы уже готовимся к тому, чтобы по крайней мере в финансовой сфере больше опираться на собственные возможности. Наверняка тот же Moody’s консультировал американских специалистов, что такое российский финансовый сектор, российский рынок с фиксированной доходностью или долговой рынок, какое место он занимает в глобальной экономике и т.п. Хорошо зная наши реалии, специалисты рейтингового агентства, если их, конечно, спрашивали, наверняка рекомендовали американским властям воздержаться от «санкционного давления» на Россию в данной области.