— В последние три года ваша компания сдала в эксплуатацию масштабные энергообъекты в Свердловской области — энергоблок на быстрых нейтронах БН-800 на Белоярской АЭС

и ТЭЦ «Академическая» в Екатеринбурге. Какие компетенции наработал «Уралэнергострой» благодаря этим стройкам?

— Мы и в советское время, занимаясь строительством крупных промышленных объектов, позиционировали себя как генподрядчик. Сегодня поставили перед собой задачу стать исполнителем EPCM-контрактов, когда подрядчик не только выполняет строительные и пусконаладочные работы, осуществляет выбор и закупку материалов и оборудования, но и сам производит проектные работы. Так, как работают аналогичные организации на Западе. И, проходя такие масштабные стройки, мы постепенно приближаемся к этой цели — полностью отвечать за объект, от замысла до его ввода в эксплуатацию.

Сегодня проблема в том, что в триаде «заказчик-проектировщик-генподрядчик»

в самом бедственном положении находится технический заказчик. Готовятся очень плохие проекты, поэтому  на конкурсы выставляются объекты, где заложены практически неисполнимые условия. Строители вынуждены рисковать, браться за эти работы и уже в их процессе исправлять ошибки проекта.

В части проектирования мы уже вышли на стадию подготовки рабочей документации. Так работаем на строительстве Казанской ТЭЦ, этот объект должны сдать в июне 2018 года. При разработке рабочей документации мы внесли экономические предложения, удешевляющие этот объект на 300 млн рублей.

Необходимо приобрести опыт технического заказчика, для этого создаем специальное —

дочернее — предприятие.

— Откуда у вас для этого кадры?

— В первые годы после создания Управляющей компании в основном мы продержались на кадрах советских времен. Но параллельно готовили молодежь, оплачивая обучение. Совместно с Союзом строителей Свердловской области подготовили порядка 80 человек. У нас есть программа «Династия»,  детям работников строительной отрасли создаем более благоприятные условия для поступления на строительные специальности в вузы. Но самый лучший вариант — когда специалист получает образование в техническом колледже, мы берем его к себе в компанию и помогаем финансово получать высшее образование параллельно с работой. Это дает свои плоды, уже многие после тридцати лет занимают у нас ответственные должности.

— Какие сложности в развитии промышленного строительства вы могли бы выделить?

— Все, кто занимается промышленным строительством в России, чувствуют себя нелегалами. Наш основополагающий документ — Градостроительный кодекс, который регламентирует всю строительную деятельность. А там есть только одно загадочное слово, связанное с промышленным строительством, — «сооружение». Хотя у каждого вида промышленного строительства есть свои особенности. Например, в ходе строительства БН-800 нами было внесено около четырех тысяч дополнений и замечаний в техническую документацию, на ТЭЦ «Академическая» — порядка полутора тысяч.

И все эти технические решения требовали экспертного заключения. Сейчас эти вопросы отданы на откуп Ростехнадзору, который может оштрафовать и даже остановить стройку, если к делу подойти  формально.

Вторая важная проблема — система ценообразования, в которой много неучтенных вопросов. Цены притянуты за уши. Они еще более-менее пригодны для гражданского строительства, но в строительстве промышленном гораздо более сложные условия. В итоге происходит массовое разорение подрядчиков, даже тех, кто работает на крупные государственные нефтегазовые холдинги. С 1 августа Минстрой собирается отменить существующее ценообразование и перейти на ресурсный метод с более объективной оценкой затрат на строительство, с учетом реальной зарплаты и стоимости материалов. Надеемся, что это случится.

— Много ли в Уральском регионе крепких организаций, имеющих достаточный уровень компетенции и способных возводить крупные промышленные объекты?

— Единицы. Например, в сфере строительства электростанций даже на федеральном уровне таких организаций, способных взять на себя функцию генподрядчика, не больше трех, и мы в их числе. На строительстве объектов атомной энергетики — тоже не больше трех. Если не решать названные проблемы, то некому будет строить.

Иностранные компании, те что на российском рынке, тоже сдулись. Сейчас мы строим

в Пермском крае два объекта для «ЕвроХима». На соседних объектах работают турки. Видим, что по производительности и по качеству мы на голову выше них. Одна итальянская компания решила строить производственный объект в России, но только с помощью российского генподрядчика. Обратились к нам.

— В таком случае вы можете с успехом выходить и на зарубежные рынки?

— Мы готовы работать за рубежом по атомной тематике, планируем участвовать в строительстве венгерской АЭС. Посмотрим, какие предложат условия.

— Какие объекты сегодня строите?

— «Уралэнергострой» имеет шесть действующих контрактов. Помимо строительства Казанской ТЭЦ и объектов «ЕвроХима» сооружаем многоцелевой исследовательский реактор

в Димитровграде Ульяновской области, завод по производству топлива для быстрых реакторов в Томске, электростанцию на Ванкорском месторождении. А сейчас приступили к строительству ряда объектов комплекса по производству аммиака-карбамида-меламина для

«Метафракса» в Губахе Пермского края.

— Каковы перспективы проектирования и строительства БН-1200 на Белоярской АЭС?

— Предпроектные работы по коммерческому реактору БН-1200 подошли к концу, внесено много хороших новаций, благодаря чему он по стоимости стал сопоставим с водо-водяным реактором аналогичной мощности. Думаю, в 2019 — 2020 годах будет принято решение по проектированию и строительству. Мы это очень ждем.