Тренды развития сегментов металлургического производства и факторы влияния на конъюнктуру мы обсуждаем с директором центра экономического прогнозирования Газпромбанка Айратом Халиковым.
Против своих
— Нынешний деловой сезон сталелитейщиков начался с неприятной новости о введении США 25-процентных пошлин на импорт стали. Как вы расцениваете влияние этого события на мировые рынки?
— Президент США ввел пошлины, чтобы поддержать национальные металлургические компании. Но, как показывает опыт, такая мера не эффективна. Этот путь уже проходил Евросоюз, который пару лет назад ввел пошлины на горячекатаный российский лист. В итоге это практически не отразилось на показателях выплавки стали на европейских заводах. В теории считается: при росте цен на любой металл из-за пошлин национальным производителям выгоднее наращивать собственное производство. Но на практике получается, что они предпочитают сохранять текущие мощности и получать бо?льшую прибыль за счет более высоких цен: если компании внутри страны будут увеличивать выплавку, то цены упадут и сверхприбыли исчезнут. Мы думаем, что в США будет примерно то же — экономика получит скорее негативный эффект. И это уже проявляется. Пошлины на импортную сталь в США введены в размере 25%, а внутренние цены на стальной прокат выросли на 40 — 50%. То есть проиграли американские потребители проката. В США один из главных драйверов роста потребления на сталь — компании трубной промышленности. Бурно развивающаяся добыча сланцевой нефти и газа создает предпосылки для роста спроса на эту продукцию. Технология добычи сланцевой нефти и газа построена на непрерывном бурении, чтобы высвобождались ресурсы, которые находятся в сланцах. В итоге основные потребители стали столкнутся с ростом себестоимости труб.
— В какой степени введение пошлин затронуло интересы российских сталелитейщиков?
— У российских производителей широкая география поставок — Ближний Восток, Турция, европейские страны. США в этом списке занимают далеко не первое место. Тем более мировая конъюнктура весьма благоприятна. Сейчас очень хороший экспортный паритет, что позволяет и нашим производителям развернуть поставки на другие рынки.
— С чем связана хорошая конъюнктура?
— Крупнейший сталелитейщик мира Китай продолжает реализацию экологической программы, начатой в 2017 году, в ее рамках закрываются избыточные мощности. Планируется, что в Китае более 20% сталелитейных заводов закроется, а простаивающие будут ликвидированы. Это первый фактор роста цен на сталь в мире. Второй связан с высокой стоимостью коксующихся углей и перебоями с их поставкой.
В 2016 году причиной послужили наводнения в Австралии и Северном Китае,
в 2017-м — тайфун ближе к Австралии. Кроме того, в начале этого года Австралия объявила о планируемом капитальном ремонте железных дорог, что приведет к снижению их пропускной способности.
— Какие факторы поддерживают спрос на сталь на внутреннем рынке?
— У российских сталелитейщиков три основные категории потребителей — строительный сектор, трубная и машиностроительная промышленность. Строители потребляют половину стальной продукции на внутреннем рынке. Предварительные данные за пять месяцев 2018 года указывают на рост закупок арматуры, труб и прочего компаниями сектора на 1,3 — 1,9%, впервые после снижения в 2015 — 2017 годах.
Трубники обеспечивают около 30% потребления стали на внутреннем рынке. Они демонстрировали бурный рост производства в прошлом году, в этом, возможно, продолжат увеличивать закупки.
Машиностроительный сектор также начал проявлять активность. Первая большая группа потребителей — производители вагонов. В 2017 году они показывали значительный рост закупок: в России выполнялась программа модернизации вагонного парка, в ее рамках шло ускоренное списание вагонов. Но потенциал роста производства за счет этого фактора скоро будет исчерпан. Мы ожидаем, что в 2018 — 2019 годах спрос со стороны вагоностроителей в силу сворачивания программы начнет снижаться. Сейчас в России — один из самых молодых вагонных парков в мире.
Второй машиностроительный сегмент — автомобильная промышленность. Автомобильный рынок показывает хорошие темпы восстановления, и спрос на продукцию национальных производителей растет. Но этот сегмент вносит маленький вклад в потребление стали, около 3 — 4%.
— Есть основания для разворота российских компаний в сторону продукции более высоких переделов?
— Металлурги давно начали инвестировать в производство оцинкованного проката и проката с полимерным покрытием, объем мощностей уже превышает спрос на эту продукцию в России. Похоже, мы увидим замедление роста инвестиций в этом направлении и лишь завершение уже начатых проектов.
Китайский след
— Дональд Трамп ввел пошлины не только на сталь, но и на алюминий. Каков будет эффект?
— В этом сегменте работают все те же закономерности. Американский президент, по сути, подорвал экономику потребителей алюминиевой продукции в стране. Импортная пошлина введена в размере 15%, а алюминий в США сейчас на 25% дороже, чем на Лондонской бирже.
— Чем характеризуется мировая конъюнктура на рынке алюминия?
— Еще пару лет назад ожидания динамики индикаторов по рынку алюминия были очень консервативны. Новое правительство Китая начало борьбу с проблемами перепроизводства через сворачивание программы стимулирования строительства, в том числе ограничения ипотечного кредитования. В итоге строительный сектор, а это главный потребитель стали и алюминия, начал снижать темпы. Но выплавка этих металлов продолжала расти. Избыточные объемы экспортировались, что негативно влияло на цены.
В 2017 году власти КНР объявили, что закрывают часть алюминиевых заводов и тормозят ввод новых мощностей, в том числе по экологическим соображениям. Стало понятно, что риск избыточного производства не будет реализован, и это подстегнуло рост цен. Сейчас алюминий довольно дорог, наш прогноз — 2,2 — 2,5 тыс. долларов за тонну. Это цена, которая позволяет большой части заводов быть рентабельными. Всего два года назад производители жили при цене тонны 1,5 — 1,7 тыс. долларов. То есть конъюнктура кардинально изменилась. Конечно, сейчас все следят за планами правительства Китая. Будут ли китайские производители вновь наращивать выплавку? Наш анализ показывает: есть основание полагать, что борьба с избыточными мощностями серьезна. И если на протяжении десяти лет китайская металлургия непрерывно наращивала инвестиции, строила новые заводы, то с 2016 — 2017 годов прослеживается тенденция сокращения уровня капитальных затрат и уровня кредитования. При этом министерство промышленности Китая сообщило, что ожидает рост внутреннего потребления на 5% в год.
— Какие факторы будут определять долгосрочные тенденции алюминиевого сегмента?
— Основной компонент себестоимости алюминия — электроэнергия. Китай отходит от дешевой угольной энергетики и развивает возобновляемую. Эта страна сейчас активно строит солнечные и ветровые электростанции, но такая электроэнергия в два с лишним раза дороже. Кроме того, власти Поднебесной запретили алюминиевым заводам строить собственные электростанции. Несколько лет назад именно это позволило местным производителям получить значительные конкурентные преимущества: 1 кВт•ч на рынке стоил около 8 центов, а у собственной электростанции можно было покупать за три. Сейчас новые китайские алюминиевые заводы будут работать в условиях дорогой электроэнергии, и это негативно отразится на себестоимости. Другой вектор — модернизация уже работающих мощностей для снижения их давления на окружающую среду. Кроме того, в Китае все более очевидна проблема истощения собственных запасов бокситов, он будет более зависим от импорта этого сырья, что также влияет на себестоимость в долгосрочном периоде.
Смотри внутрь
— Все это говорит о том, что доминирующая несколько лет роль китайских производителей на рынке алюминия будет слабеть. Но ведущий российский и мировой игрок Русал не сможет в полной мере воспользоваться благоприятными обстоятельствами из-за санкционных ограничений…
— Предприятия Русала уже несколько лет целенаправленно работали над снижением себестоимости, вошли в число лидеров по дешевизне производства. Сейчас в компании есть все возможности для того, чтобы развернуть поставки на внутренний рынок. Предпосылки для роста потребления алюминия в России тоже есть: автомобильная промышленность в 2017 году увеличила его на 12%, машиностроители — на 4%, производители кабеля — на 6%. К сожалению, строительный сектор дал минус 1%.
— Для экономики Урала важнее ситуация на рынке меди, поскольку в регионе расположены два из трех крупнейших российских производителей медной продукции — УГМК и РМК. Здесь тоже виден китайский след?
— Да, но совсем другой. Китай был одним из самых крупных потребителей меди (более 50% мирового потребления), значительная часть мощностей по ее производству также располагалась внутри страны. Но отрасль находилась в сильной зависимости от импорта сырья, поэтому Поднебесная не стала источником проблемы избыточного выпуска. Китай много закупал и сырья, и готовой продукции, благодаря этому в последний кризис 2014 — 2015 годов медная промышленность пострадала меньше других сегментов. В никелевой промышленности, например, был период, когда более половины мировых производителей работали в убыток, похожая ситуация была и в алюминии, и в стали. А на рынке меди благодаря высокому спросу со стороны Китая в самом худшем моменте только четверть самых дорогих предприятий оказалась в убытке.
— То есть сворачивание программ стимулирования китайской экономики негативно повлияет на мировое потребление меди в перспективе?
— Отчасти да. Ежегодные темпы роста потребления меди в Китае замедлятся с 6% в 2013 — 2017 годах до 1,5 — 2% в 2018 — 2022 годах. Но в целом для мировой промышленности гораздо более серьезный вызов представляет, на мой взгляд, все острее ощущаемая проблема дефицита сырья на рынке меди. Горнодобывающие компании начали сокращать инвестиции в добычу где-то с 2012 года. И сейчас уже очевидно, что с 2019 — 2020 годов рынок столкнется с ситуацией дефицита концентрата, и в конечном итоге с дефицитом выплавки меди. Это ожидание отчасти стимулировало рост цен на медь в 2017 году, стало еще очевиднее в текущем. Если раньше об этом говорили отдельные аналитики, то сейчас заявляют горняки. Проблема низкого уровня инвестиций в добычу усугубляется забастовками на ключевых месторождениях.
В прошлом году на рынок повлияли забастовки на крупнейших рудниках в Чили, Индонезии. Сейчас таких сбоев нет, но они могут в любой момент снова дестабилизировать ситуацию. Этот риск остается всегда.
Уровень цены в мире, с которого начнут наращивать вложения в разработку месторождений, должен быть не ниже 6,5 — 7 тыс. долларов. Иначе проблема дефицита будет углубляться. В России добыча первичного медного сырья выросла в 2017 году благодаря старту Быстринского проекта «Норильского никеля». Михеевский ГОК (группа РМК) увеличит выпуск до уровня производственных возможностей за 2018 — 2019 годы на 21 тыс. тонн до 84 тыс. тонн, в результате объем добычи сырья группы достигнет 110 тыс. тонн (масса меди в сырье).
— Какие изменения вы видите со стороны потребления на рынке меди?
— На динамику потребления все больше влияют новые сегменты, в частности возобновляемая энергетика. В производстве солнечных панелей используются медные, а не алюминиевые провода. Второй большой перспективный потребитель — автомобильная промышленность, переходящая на производство электромобилей. Электромобиль требует меди в четыре раза больше, чем автомобиль с двигателем внутреннего сгорания. Еще недавно об этом говорили шепотом. В прошлом году, когда аналитики делили потребление меди по секторам, впервые отдельной строкой пошли возобновляемая энергетика и электромобили. Потому что это стало уже заметно. В этом году это одна из главных тем дискуссии среди отраслевых экспертов в мире. Да, пока в статистике доля потребления производителей электромобилей и сектора возобновляемой энергетики невелика. Но тренд очевиден. Возобновляемая энергетика все больше доказывает конкурентоспособность: если раньше она развивалась только благодаря поддержке государства, то сейчас во многих странах — США, Латинской Америке, Индии — выходит на уровень самостоятельной отрасли.
В России ведется строительство объектов возобновляемой энергетики в соответствии с государственной программой, которая предусматривает ввод 5,5 ГВт мощностей к 2024 году, что составит 2,2% общей мощности энергосистемы РФ. В 2017 году была запущена первая промышленная ветровая электростанция мощностью 35 МВт, а также 11 солнечных электростанций суммарной мощностью 104 МВт, что более чем в три раза превышает объемы 2016 года.
Спрос на медь на внутреннем рынке растет. Возможно, мы увидим рост конкуренции между алюминиевыми и медными проводами. В прошлом году был утвержден новый ГОСТ по алюминиевым проводам. Алюминий в качестве электропроводника использовался преимущественно при поставке электроэнергии от электростанций до зданий. Внутри зданий применять алюминиевый провод было нельзя из-за его пожароопасности. А сейчас принят ГОСТ в отношении сплава, в составе которого несколько металлов, но основной — алюминий. И этот сплав более стойкий. Это не новое изобретение. Провода из этого сплава с 90-х годов используются в США и ЕС. По нашей оценке, использование проводов из алюминия в России вырастет на 10 — 20%, в результате доля меди в изготовление проводов и кабелей сократится с 64% в 2017 году до 60 — 62% в 2022 году. Сокращение использования медных проводов в России значимого влияния на российских производителей меди не окажет: экспорт привлекательнее поставок на внутренний рынок как минимум с 2014 года.
