Колониальная геополитика была всегда, но научно-технологическое состязание ее изменило: захват не нужен, достаточно «обустройства» за счет отстающих. А что с Россией? Она быстро становится периферией евроазиатских цивилизаций, и политикой это осознано. Из послания: «…Глобальная конкуренция все больше смещается в область науки, технологий, образования, <…> отставание — вот главная угроза и наш враг». И далее о темпах роста экономики: опережать мировые, создать мощную научно-технологическую базу. Иными словами, сделать за 5 — 6 лет больше, чем успели разрушить за 25.
Но разговор о целях — это в первую очередь разговор о средствах: о чиновниках — им выполнять. Вспомним суть нацпроекта «Наука» — организовать связь науки с полной цепочкой внедрения. В этой цепи должно быть и звено «чиновный аппарат», но осмыслено ли это им как круг обязанностей?
В послании громадье программ — в искусственном интеллекте, обработке больших данных, интернете вещей, робототехнике, генетических исследованиях, передовых агротехнологиях: «В середине следующего десятилетия мы должны войти в число лидеров по этим научно-технологическим направлениям <…>, законодательство нужно настроить на новую технологическую реальность<…>, в государственных стандартах и программах важно отразить приоритеты научно-технологического развития. <…> На основе новых технологий и цифровизации — формирование конкурентоспособных отраслей и как результат — увеличение несырьевого экспорта более чем в полтора раза за шесть лет».
В состоянии ли чиновные механизмы так развернуться? Мозги у них инерционны, да и с логикой проблемы. Цитируем академика РАН А.Г. Забродского, научного руководителя ведущего в России и мире ФТИ им. А.Ф. Иоффе: «Чиновники принуждают ученых со ссылкой на Минфин: раз идет рост зарплаты в академических НИИ, то ученые тем самым как бы подписались под обязательством пропорционально увеличить число публикаций в журналах, индексированных в международных базах данных. Но тут логические ошибки — одна на другой! И по наукометрии: если выделить один параметр в управлении наукой как контрольный, скажем, число публикаций, то научные сотрудники начинают работать именно на этот один параметр, смысл же научного поиска извращается.
И по повышению зарплаты в НИИ, о котором говорят чиновники: зачастую это фикция, игра на бумагах, что уже детально в прессе разъяснено обществу. Далее, всем бюджетникам — военным, врачам, учителям, чиновникам — возвращают съеденные инфляцией суммы, значит, надо не принуждать ученых, которые тоже бюджетники, а извиниться за задержку выплат и просто вернуть им недоданное — без всяких условий по увеличению числа публикаций. Наконец, не зарплата — основное, что влияет на результативность труда ученого. Влияет многое — и крайне несбалансированный бюджет НИИ, и 30-летнее отсутствие техперевооружения институтов, и немотивированность отечественного бизнеса на поддержку прикладных исследований… С какой стати речь о принудительном повышении числа публикаций? Это вредительство — цитируемость публикаций российских ученых резко падает от искусственного увеличения их числа, так мы можем легко потерять уровень научных работ. Это российской науке надо?».
Обратимся к реальности: преодолеть толщу чиновного отставания, нежелания и сопротивления — выше человеческих сил. Следовательно, в обществе должна быть найдена сила, которая осуществит его поворот.
Чиновник, разумеется, думает, что он и есть главный. Их не случайно заносит над обществом: функционально они действительно большая сила, и многие из них это абсолютизируют. Стало быть, когда им станет очевидна невозможность исполнения поставленной задачи, не будет ли от них встречного взбрыка? И как гасить его без казней и репрессий?
Думается, искомая сила — это моральное большинство общества, то есть то меньшинство, за которым пойдет большинство. Назовем составляющие силы. Первое — настойчивая, усиливающаяся линия политики по разъяснению резкого обострения в развитии страны в связи с почти состоявшимся необратимым технологическим отставанием. Второе — формирование с помощью всех СМИ установки на «скачок» в развитии, доведение дискуссии до формата «сарафанного радио». Третье — обращение к чиновникам. Президент в послании: «Я уже слышу, что “там нельзя”, “здесь слишком сложно”, “там слишком высокая планка”, “не получится”». Это он про кого? Заходить к нему в кабинет с суждениями могут чины самого высокого ранга. То есть замешательство идет на высшем управленческом уровне? А остальные чиновники пока в неведении: пусть наверху порешают, потом нам скажут, что делать. Не поэтому ли и сказано сразу всем во всеуслышание: «Если кто-то предпочитает работать по накатанной, не напрягаясь, избегать инициативы и ответственности, то лучше сразу уйти». В этом смысл послания — феномен служения целям государства существует (в нем наше спасение), но его надо сделать легитимным. Иначе с чиновным корпусом, его массовой инерционностью сознания, не всегда чистыми склонностями, тотально рассаженными по всей вертикали сыночками и племянничками, не справиться.
Четвертое. Составляющей той силы, что осуществит поворот, может стать Академия наук. За годы реформы ее принизили и обескровили, но пока она наиболее ясно из всех в обществе видит реальность: и экспертно, и стратегически. При этом она наименее коррупционна. Уместно сопоставить чиновную логику с академической. Пример — академическое самоуправление: это когда решение принимается коллективно, при тайном голосовании, и участвуют в нем те, кто сам десятикратно как ученый проходил через эту процедуру. Именно сформированное компетентное решение — залог многовековых успехов Академии. И выжила она в последние драматичные четверть века исключительно с опорой на процедуру академического самоуправления — как, кстати, мало какая отрасль. Чиновники же все это реформой 2013 года заменили на регламент: я — начальник, ты — ученый. И сейчас, вопреки задаче, поставленной политиками, мы руками чиновников снижаем уровень российской науки.
Это все про послание? Увы, нет. Как бы в ход дел не вмешалась диалектика: происходят количественные изменения незаметно, и вдруг, скачком, меняется качественное состояние. Вот это «скачком» как раз и пугает. Для политики «скачок» небезопасен: какая ломка в каких структурах как аукнется? История говорит — это всегда рубцы на судьбе страны. Значит, главное — минимизировать «вскипание».
Поэтому, наверное, в послании, не было конкретных обвинений, но были предупреждения: «Тот, кто использует эту технологическую волну, вырвется далеко вперед. Тех, кто не сможет этого сделать, эта волна просто захлестнет, утопит. <…> В начале следующего года подведем первые итоги работы по национальным проектам. И сделаем соответствующие выводы о качестве и результатах работы всех уровней исполнительной власти».
Это, может, самое важное послание общественности за весь период путинского правления — ответ на смятение «верхов» перед вертикальным взлетом.
