Май 2018-го: число выдач Яндекса по запросу «умный город» — 6,5 тысячи. Май 2019-го: 66,5 тысячи. Это диагноз — Россия однозначно заразилась темой smart city. Прогноз — неопределенный. Все зависит от того, поймут ли власти, для чего им цифра, как скоро они найдут общий язык с ИТ-компаниями и насколько правильно будут выбраны приоритеты.
Зачем
Если отбросить весь технологический флер, экономию ресурсов, оптимизацию, улучшения, окажется, что ум городу нужен по трем причинам. Первая — удержание на территории самой активной части человеческого капитала, людей 25 — 35 лет. Это наиболее зарабатывающая (а значит, приносящая доходы казне), платежеспособная и творческая аудитория. Именно она вносит наибольший вклад в конкурентоспособность территории.
— Главный интересант здесь, правда, пока вовсе не чиновник, — сетует директор группы Перспективные технологии КПМГ Россия и СНГ Сергей Вихарев. — Чтобы молодежь «увязла» в городе, с ней нужно работать на протяжении пяти-семи лет, что примерно в 2 — 2,5 раза превышает средний период ротации государственного или муниципального служащего. Борьба за людей — жизненная необходимость корпоративного сектора. Условный металлургичнский гигант понимает: формирование более-менее качественной среды в Норильске или Магнитогорске сегодня позволит за удержание хорошего специалиста доплачивать завтра не 100, а, допустим, 30 тыс. рублей.
Вторая причина — это переход от активно жалующегося гражданина к проактивному чиновнику. Цифра уже сейчас позволяет городу знать о себе если не все, то очень многое: где скапливаются пробки или какая температура горячей воды в той или иной трубе. И совершенно очевидно, если последняя не 70, а 50 градусов, то в администрацию обязательно посыпятся официальные обращения, которые придется отрабатывать.
А теперь представим: лежит потенциальная жалобщица в ванне и понимает, что из крана бежит вовсе не то, что должно. Она тянется к телефону, чтобы писать претензию, и видит push-уведомление «Дорогая Мария Александровна, я знаю, что у вас проблемы с горячей водой, и тоже этим очень недоволен. Обязуюсь все исправить в течение трех дней. Ваш мэр». Обращения нет, в карме — одни плюсы. Вся идея customer journey (или в данном случае citizens journey) в том и заключается: если проблемы не избежать, важно вовремя извиниться.
Наконец, третья причина — возможность управления проектами развития на основе удовлетворенности граждан качеством городских сервисов. Здесь все опять-таки замешано на детальном понимании территории самой себя.
— Технологии сегодня позволяют измерять практически все и везде, — продолжает Сергей Вихарев. — Заполненность транспорта на том или ином маршруте, загруженность конкретной поликлиники, объем озеленения в каждом квартале. Таким образом, мы можем уйти от малоинформативных усредненных показателей, выявить очаги неудовлетворенности и принимать действительно полезные решения в пределах имеющегося бюджета.
Что
Приоритеты — краеугольный камень цифровизации. Денег на то, чтобы автоматизировать все и сразу, у городов нет и никогда не будет. Приходится выбирать. Муниципалитеты к снаряду подходят преимущественно с трех сторон. Одни пытаются ориентироваться на граждан.
— Мы четко решили: диджитализация должна начаться с областей, близких населению, — замечает начальник отдела ИТ, связи и защиты информации администрации Каменска-Уральского (Свердловская область) Александр Храмов. — Эффект от внедрения должен быть видимым. В противном случае люди не поддержат цифровизацию, и она будет пробуксовывать.
Мэрия Полевского (также Свердловская область) пошла еще дальше, позволив жителям самим определять, какие сферы городского хозяйства требуют модернизации в первую очередь. Горожанам предложили на выбор 16 тем, среди которых уличное освещение, фото- и видеофиксация нарушений ПДД, внедрение в детсадах и школах интеллектуального видеонаблюдения, автоматический учет коммунальных ресурсов, публичные Wi-Fi сети, умные остановки общественного транспорта.
Другие муниципалитеты в своих действиях опираются на «Базовые и дополнительные требования к умным городам», выпущенные в марте федеральным Минстроем. В числе первостепенных мероприятий там выделены разработка платформы по вовлечению граждан в решение городских вопросов, информсистемы обеспечения градостроительной деятельности, интеллектуальной транспортной модели и схемы обращения с отходами, оснащение многоквартирных домов автоматизированными приборами учета, внедрение энергоэффективных технологий уличного освещения.
Третьи города пытаются объединить два подхода, да еще присовокупить к ним статистические выкладки, исследования российских и зарубежных ИТ-компаний, лучшие практики зарубежных городов.
От себя заметим: нам больше импонируют подходы, при которых власть спрашивает жителей. И объяснение здесь очень простое: города — они для людей, а не для галочки. Люди, а не Минстрой, будут главным потребителем внедренных решений.
Одновременно нам бы хотелось обратить внимание на риск, о котором при формировании матрицы приоритетов часто забывают. Речь о несвязанности в самом широком смысле этого слова. Сегодня одно ведомство не знает, какие системы разрабатывает и внедряет другое. Никаких единых протоколов или стандартов обмена данными даже в границах одного города не существует. Нет и площадки для обмена лучшими практиками в области цифровизации. В эпоху больших данных замкнутость систем может обернуться проблемами и необходимостью огромных дополнительных затрат.
— То, чему мы сегодня являемся свидетелями, называется спонтанной цифровизацией, — замечает директор компании «Сумма технологий» Роман Рублевский. — Это когда каждое ведомство-интересант образует свои данные, что-то с ними делает внутри себя и ни с кем не делится. В итоге мы получаем зоопарк нестыкующихся друг с другом сервисов. На мой взгляд, к процессу цифровизации должно подходить комплексно, ему нужен интегратор, который бы понимал, как сочетаются между собой все элементы системы, стал бы инициатором разработки открытых протоколов и стандартов обмена данными.
Как
В конце прошлого года мы констатировали: большинство проектов в области цифровизации городской инфраструктуры реализуется на средства ИТ- и телеком-компаний. Застройщики и тем более местные администрации без историй успеха и доказанного эффекта вкладываться в цифровизацию не спешили (подробнее см. «Однозначная цифра», «Э-У» № 50 от 10.12.2018).
Сегодня ситуация, похоже, начала меняться.
— Я бы обозначил четыре основных механизма, используемых при цифровизации, — комментирует директор проектов макрорегионального филиала «Урал» компании «Ростелеком» Владислав Сюркаев. — Первый и самый популярный — энергосервисный контракт. Общий принцип прост: компания за свой счет реализует проект модернизации (например, городского освещения), а затем возвращает инвестиции из возникшей экономии. Второй механизм предполагает финансирование через фонды капремонта. Закон использовать эти средства для создания умных решений не запрещает. Главное здесь — найти понимание у ТСЖ или УК. Третий вариант — получение субсидий по федеральной программе создания комфортной городской среды. Согласно методрекомендациям Минстроя, опубликованным в апреле, деньги можно использовать для создания платформы «Активный гражданин», а также проектов энергоэффективного освещения. Наконец, четвертый механизм предполагает взаимодействие с застройщиками. Они поняли, что цифра добавляет квадратным метрам ликвидности, и стали более активно заниматься автоматизацией.
Несмотря на существенные подвижки, проблемные поля во взаимоотношениях власти и бизнеса остаются. Одно из них — регулирование. По словам эксперта по развитию проектов B2G «ЭР-Телеком Холдинга» Ильи Васкецова, в российском законодательстве до сих пор содержится масса устаревших норм, которые тормозят развитие цифрового сектора. Они есть и в секторе обеспечения безопасности, и в ЖКХ, и в энергетике. Чтобы избавиться от них, нужна политическая воля (сродни той, что была реализована при переходе с ламп накаливания на светодиоды).
Другое поле — дефицит информации о потребностях властей с одной стороны и возможностях ИТ-компаний с другой.
— На мой взгляд, необходимо создать максимально комфортный механизм общения чиновников с компаниями и между собой, — считает руководитель проекта Контур.Гособлако Евгений Шонов. — Было бы разумно сделать некие витрины потребностей муниципалитетов и готовых проектов с описанными эффектами. Давайте будем честными: в России и мире каждый день появляется масса решения в области умного города, но мы этот процесс никак не отслеживаем, никак им не управляем. Если создать инструмент, который бы позволил разработчикам не просто попасть в кабинет чиновника, а понять, зачем им туда идти, уверен, мы бы увидели довольно много взаимовыгодных проектов.
Но самое обширное проблемное поле во взаимоотношении бизнеса и власти сегодня касается вопроса о данных.
— Закон разрешает реализовывать цифровые инфраструктурные проекты на основе ГЧП, однако при такой модели владельцем данных остается государство, — развивает тему генеральный директор компании «Тандем Информационные системы» Андрей Иваницкий. — Компания, вложившаяся в сервис или платформу, решающие госзадачи, использовать их в своих целях не может. Зачастую это ведет к тому, что проект становится для частного инвестора неокупаемым и, соответственно, неинтересным. Тема доступа к данным очень непростая, но разрубить этот узел, тем не менее, придется.
Кто
Этот вопрос разбивается на две логические части. Одна — про стартапы. Останавливаться на ней долго не будем. Скажем лишь, что в России среду для выращивания начинающих технологических компаний идеальной назвать нельзя. Венчурных капиталистов и бизнес-ангелов в стране сравнительно немного, фондов, готовых осуществлять pre-seed или seed-финансирование, также почти нет. Ситуация усугубляется тем, что один из крупнейших акселераторов Европы ФРИИ в 2019 году принял решение отказаться от новых наборов и сосредоточиться на развитии портфельных проектов. Заместить потерю пока не удалось.
Вторая часть — про кадры. И здесь сплошь провалы. Чиновников, готовых к диджитализации, почти нет. По словам начальника управления технического развития министерства ИТ и связи Челябинской области Константина Макаренко, ему не раз приходилось сталкиваться с закостенелостью руководителей властных структур. Причем видна четкая корреляция: чем менее высокий пост занимает человек, тем более негативно он настроен к цифре.
— Интерес к теме диджитализации сегодня чрезвычайно высок, это один из ключевых элементов ряда национальных, федеральных и региональных проектов, — констатирует помощник полномочного представителя президента РФ в УрФО
Евгений Гурарий. — Постепенно к нам приходит осознание, что цифра является залогом конкурентоспоосбности и успешности территории. Однако проблем в этой сфере по-прежнему остается довольно много. И ряд из них, на мой взгляд, обусловлен разницей между темпами развития технологий и скоростью созревания государственного и муниципального заказчика. Мы прекрасно понимаем, что информатизация связана со сломом стереотипов, изменением процессов управления и нормативных рамок. Это большой вызов. И ответ на него, как мне кажется, тесно связан с появлением у чиновников четкого понимания, какие выгоды, какой эффект может дать внедрение цифры.
Другая сторона кадровой проблемы — острый дефицит специалистов. Андрей Иваницкий предельно конкретен: категорически не хватает архитекторов и продактов, знающих, как взаимодействовать с рынками и потребителями, умеющих ставить задачи программистам. Требуются те, кто может управлять разработкой решений с точки зрения не техники, а сущности, — «Стивы Джобсы от программирования», уточняет Иваницкий.
Евгений Шонов придерживается несколько иной позиции. Он указывает, что дело не в дефиците конкретных специалистов: «Нужны думающие люди. Если вы проанализируете наши вакансии, то увидите, что мы ищем аналитиков, разработчиков с#, проектировщиков интерфейсов, тестировщиков. Проще говоря — всех. Качественных на рынке сегодня явно недостаточно. И пока единственный способ исправить эту ситуацию — поиск талантов на самой ранней стадии и воспитание их под себя».
Какой ценой
— Во многих территориях дижитализация сегодня не идет из-за того, что социальная среда не готова к принятию и освоению новых технологий, — уверен первый проректор УрФУ Сергей Кортов. — Говоря о смарт-сервисах, искусственном интеллекте, нейронных сетях, мы должны обязательно учитывать и негативные эффекты их внедрения. Сколько работников выбросит на рынок труда автоматизация того или иного процесса? А не последует ли за запуском в городе N «Активного гражданина» массовое увольнение не справившихся с потоком задач чиновников? Не поступят ли роботы с нами так же, как мы поступаем с менее эволюционно развитыми организмами? Этим вопросам до сих пор уделяется недостаточно внимания.
Триединство
Важнейшими элементами экосистемы smart city является грамотное правовое регулирование, комфортная ИТ-среда и качественные кадры, уверен директор центра промышленного интернета компании «Интерсвязь» Олег Плотников
— Первым и главным условием достижения успеха в области smart city является принятие профильного закона. В нем должны быть прописаны механизмы и инструменты реализации цифровых инфраструктурных проектов, раскрыта тема использования данных, возможно, определены технологические коридоры, касающиеся, например, автоматизации дорожного движения и общественного транспорта, диспетчеризации многоквартирных домов.
Второе немаловажное условие — формирование максимально комфортной среды для ИТ-сектора. Надо четко понимать, что у большинства городов необходимых средств на реализацию диджитал-проектов нет (и в ближайшем будущем они вряд ли появятся). Пока большинство решений внедряется за счет компаний (потом они отбивают затраты через энергосервисные контракты или иными путями). И с этими реалиями надо считаться.
Третье условие успеха — кадры. Самое деятельное участие в их подготовке должны принимать сами ИТ-компании. Мы, например, устраиваем ежегодную конференцию для программистов, на которой делимся своими решениями, ставим новые задачи. Интерес к событию огромный: первое мероприятие, прошедшее три года назад, собрало около 200 участников, последнее — больше тысячи.
Одновременно мы запустили в Челябинске ряд образовательных проектов. В конце прошлого года на базе Института информационных технологий ЧелГУ была организована школа машинного обучения, в начале этого — школа начинающих ИТ-специалистов. Последняя позволяет за два месяца интенсивной подготовки освоить программу, на которую в вузах требуется не менее четырех лет. Лучшим выпускникам мы предлагаем работу. И это, пожалуй, наиболее эффективный способ удержать молодых профессионалов на Южном Урале.
