- Хочешь выучить кунг-фу? — пожилой китаец в традиционной для восточных единоборств одежде заранее жмурится от удовольствия, предполагая, какой эффект вызовут его слова. — Держи визитку. Можем начать завтра.
И пусть половина слов непонятна и произнесена со странным акцентом, в памяти всплывают подростковые занятия ушу в полузаброшенном зале с налепленными на импортную жвачку плакатами Брюса Ли и обязательным просмотром видеокассет с «Храмом Шаолинь», «Детьми Шаолиня», «Боевыми искусствами Шаолиня» и т.п. В моем дворе все пятиклассники знали, чем стиль журавля отличается от стиля змеи и что многие виды китайских боевых искусств так или иначе вышли из Шаолиня. Что сам монастырь был основан в 495 году по указу императора Сяо Вэньди. И что только спустя 30 лет после основания в храм пришел буддийский монах Бодхидхарма, которого и принято считать основоположником шаолиньского кунг-фу. Именно он после долгих медитаций в пещере делал особую разминку, имитируя пластику диких животных. Эти движения мы перерисовали через копирку из потрепанной книги, которую случайно купил в Казахстане отец школьного товарища.
А тут старец кунг-фу предлагает выучить. Смешанные чувства.
Из состояния зомби помогает выйти другой китаец, менее колоритный, но почти полная копия знаменитого Джета Ли, мастера ушу и главного актера из той самой шаолиньской трилогии:
— Видел, как вы разговаривали. Наш стиль более продвинутый. Приходите в школу, я покажу.
— Почему более продвинутый? Здесь есть еще одна школа?
— Вы получите диплом, который подтверждает владение шаолиньским стилем.
В городе Дэнфэн провинции Хэнань десятки школ по изучению «шаолиньского ушу/кунг-фу»: официальных, деятельность которых курирует государство, всего около четырех-пяти, а неофициальных, которые эксплуатируют близость города к храмовому комплексу Шаолинь (в 10 — 12 километрах от Дэнфэна, у подножия горы Суншань), великое множество. Есть даже «сезонные», открывающиеся при большом наплыве туристов, без четкого представления чему и как надо учить. Главный клиент — иностранец, напитанный мифами о монахах и их нечеловеческих способностях. Такой выучит несколько простых приемов за неделю, получит этому бумажное подтверждение с печатью и довольный улетит домой.
По словам востоковеда Алексея Маслова, несколько лет назад настоятель монастыря попытался ограничить рост школ, называющих себя «шаолиньскими», и потребовал получать особое разрешение:
— Часть школ была закрыта, причем под ограничение подпали даже некоторые настоящие шаолиньские монахи — в основном
молодые бойцы, которые частным образом и за неплохую плату обучали иностранцев. Тем не менее ситуация оказалась значительно сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Во-первых, никто не обладает монопольным правом на название «шаолиньский», поэтому никакого юридического основания для подобных требований не было. Во-вторых, часть крупных институтов, известных во всем мире, уже имели официальный статус и зарегистрированное название. В-третьих, многие школы ушу, не имеющие прямого отношения собственно к Шаолиню, традиционно назвали себя «шаолиньскими» еще с XVII — XVIII веков (например, «Шаолиньский тигр» из провинции Сычуань) и не понимали, почему они должны теперь брать на это разрешение. В конце концов, все это вызвало резкий протест известных мастеров и даже недовольство официальных властей.
Разобраться в нюансах «шаолиньского» кунг-фу «Э-У» помогло Генконсульство КНР в Екатеринбурге.
Легенда, бренд…
Попасть в Шаолинь (Суншань Шаолиньсы) из Чжэнчжоу — административного центра провинции Хэнань, куда я прилетел из Пекина, несложно: до монастыря 1 — 1,5 часа езды. Ежедневно к храму устремляются тысячи туристов. Вход на территорию комплекса стоит 80 юаней. Еще до турникета вам придется потолкаться с местными торговцами сувениркой, благовониями и одеждой. Меня такое общение не напрягало: российские путешественники пользуются уважением — с ними нередко фотографируются, а те, кто постарше, могут перекинуться парой фраз на русском языке, который когда-то был обязательным в школьной программе. К монастырю можно пойти пешком или поехать на электрокаре. На электромобиле, конечно, быстрее, но практически не удается разглядеть сотню, а то и две учеников, методично выполняющих упражнения на огромном стадионе. Но слышно прекрасно: такими боевыми криками запросто можно демотивировать противника.
Монастырь состоит из нескольких соединенных храмовыми павильонами дворов, обрамленных длинными галереями и красными стенами высотой в 2,5 — 3 метра. Каждый двор чуть выше предыдущего, поэтому все время поднимаешься, преодолевая ступени, пороги, ярусы. По обеим сторонам от входа в храм, перед Горными воротами (Шаньмэнь), на постаментах сидят два мраморных льва, вырезанные еще во времена династии Цин. На воротах доска с золотыми иероглифами «Храм Шаолиньсы», надпись сделал император Канси в 1704 году. В первом дворе монастыря, между входными воротами и залом Небесных правителей, стоят каменные стелы — знак глубочайшего почтения Шаолиню от китайских и иностранных школ боевых искусств. Зал правителей, сгоревший в 1928 году (во время гражданской войны монастырь сожгли правительственные войска), восстановили только в 1982 году: обитель простояла в руинах почти полвека, после Второй мировой на развалинах жили всего семь монахов. Внутри — фигуры четырех небесных владык. По буддийским представлениям, они управляют четырьмя сторонами света. Большая часть храма — новодел, максимально приближенный к оригиналу. Древними традициями веет от столетних деревьев со следами отработки ударов, от двух огромных духов — генералов Хэна и Ха, застывших в боевых позах, и, конечно, от дворов, заросших бамбуком, где медитируют монахи. Их около сотни, и свободное место для духовной практики им приходится поискать: туристы с фотоаппаратами и смартфонами буквально атакуют послушников. Впрочем, к такому вниманию они привыкли и активно используют его для пополнения казны монастыря: продают послания на табличках, четки, мыло, горные травы и даже брендированные овощи. Помидоры и огурцы под маркой «Шаолинь» — это реальность.
Главным залом комплекса считается «Зал трех Будд». Три огромных золоченых изваяния символизируют великих просветленных учителей прошлого, настоящего и будущего: центральная фигура — Шакьямуни, по разным сторонам от него — Лекарь и Анитабха. Последний — один из наиболее популярных в Китае. Перед алтарем на каменном полу есть подушки для медитаций и подставки для поклонов. Можете бросить несколько монет в ящик, взять курительные свечи и поставить в большой сосуд. Люди толпятся возле Колокольни (использовалась для подачи сигнала тревоги и сбора монахов), Барабанной башни, где хранились изречения мудрецов, написанные на барабанах, и огромного железного чана весом в 750 кг, который раньше использовался для приготовления овощей.
Я хорошо запомнил зал шести патриархов, первым из которых стал Бодхидхарма, вторым — Хуэйкэ, отрезавший руку, чтобы доказать свою искренность и решимость, и аскетичную резиденцию настоятеля. Хотя сейчас настоятель (как и монахи) пользуется мобильной связью, компьютером и даже личным авто.
Самой дальней и большой постройкой монастыря считается зал тысячи будд с бронзовой статуей будды на цветке лотоса. На полу 48 пар углублений, выбитых ногами учеников в процессе длительных упражнений.
От туристов можно убежать в Лес пагод в западной части монастыря. Здесь около 260 сооружений разной высоты, первая была установлена в VIII веке. Башни венчают могилы выдающихся мастеров и настоятелей Шаолиня. Их высота доходит до семи ярусов и зависит от заслуг монахов.
Окончательным подтверждением перевоплощения монастыря в популярную достопримечательность, зарабатывающую до 1 млрд долларов в год, является обязательное вечернее шоу в амфитеатре под открытым небом: огромные декорации, подсветка гор, масштабные батальные сцены из истории монастыря с участием сотни артистов. Заточенность храма на туристов китайцев не смущает. Большинство моих собеседников называют его местом силы, точкой перезагрузки сознания, хотя и понимают, что мастеров кунг-фу там практически не осталось, они стали отшельниками, а научиться ушу без хорошего учителя невозможно.
— Даже многие последователи различных «институтов ушу» вокруг монастыря Шаолинь практикуют совсем не то, что когда-то было частью традиции. Какие-то вещи забылись, многие мастера ушли из жизни, последние великие наставники «старого Шаолиня», которые придерживались всех норм поведения, по сути, прекратили преподавать в 90 — 2000-х годах, — констатирует Алексей Маслов. — Сегодня существует «новый Шаолинь», новое «шаолиньское ушу/кунг-фу» и новые последователи, которые уже не застали старую традицию. Свое «шаолиньское ушу» изобретают и китайцы, и тем более иностранцы, которые не получили никаких наставлений.
… и мечта
В поисках истинного кунг-фу, по рекомендации канцелярии провинции Хэнань, я возвращаюсь в Дэнфэн, в известную многим Yanlu Kungfu School of Songshan Shaolin. 30 тыс. учеников, от пяти лет и старше, закреплены за учителями и делятся на отряды. «Были ученики из России и других стран, — рассказывает глава школы Ши Янь Лю. — Рабочими в школе являются два языка — китайский и английский». Дисциплина как в армии: подъем в 5:30, зарядка, завтрак, тренировка, общеобразовательные предметы, обед и снова тренировка. Компьютерных игр и смартфонов нет, а с родителями можно связаться только по стационарному телефону. Общежития расположены на территории школы, за окнами белье: я приехал в выходной день — тренировки есть, но нет учебы, а значит, можно постирать вещи. Повсюду тренажеры — турники, боксерские груши, манекены для отработки ударов, столбы мэйхуа.
— К тренировкам привыкаешь быстро, учиться мне интересно, правда, медитировать пока скучно, да и в монахи я не стремлюсь, лучше буду полицейским, — откровенничает 11-летний воспитанник.
У его старшего брата иное понимание: «Кунг-фу — это же познание самого себя, своих возможностей, своего духа. Каждое движение имеет смысл. Цель может быть одна — обрести внутренний покой, стать настоящим мастером».
По словам Ши Янь Лю, в кунг-фу можно научить только технике движений, остальное — вы сами, ваше желание и настойчивость в познании боевого искусства.
Показательные выступления «старшеклассников» вселяют веру в сохранение традиций: это уже не просто эффектные гимнастические трюки как на вечернем шоу, это демонстрация особых умений. Да, они не летают, но как будто зависают в воздухе. Разбивают кирпичи, выдерживают удары острых мечей и копий, поднимают невероятные тяжести, удерживают тело на двух пальцах и разбивают стекла маленькими иглами.
Выпускники школы часто остаются работать учителями, поступают в высшие учебные заведения или в армию. Только небольшая часть учеников продолжает движение к мечте — стать монахом Шаолинь. Это сложно, можно два-три года ждать, пока вас примут в монастыре, но сегодня для этого не придется отрезать руку.
…А визитку старца я выбрасывать не стал: потом внукам привру, что мог стать настоящим послушником Шаолиня. Поддержу китайскую легенду, что познать истинное кунг-фу может каждый, кто откроет для него свое сердце.
