В 2021 году «Завод ВСП» — резидент ТОСЭР «Варгаши» (Курганская область) — увеличит производственные мощности в два раза. Предприятие специализируется на выпуске сборных комплектов арматуры для нефтегазового комплекса, было создано в апреле 2019 года. Новое производство подарило вторую жизнь цехам бывшего завода железобетонных изделий, который прекратил существование из-за банкротства. Ключевые потребители нового завода — ЛУКойл и «Газпром нефть». Объем инвестиций — 92 млн рублей, до 2025 года — 135 миллионов. Сейчас здесь ремонтируют помещения, закупают оборудование и подбирают персонал. Предприятие пользуется всеми налоговыми льготами и мерами поддержки, которые действуют на территории региона. В течение первых пяти лет налог на прибыль для него в региональной части составляет 5%, вторых — 10%. Есть освобождение от уплаты земельного и имущественного налогов в течение десяти лет, возмещение затрат первоначального взноса по лизингу оборудования на сумму в 10 млн рублей.
20 января завод посетил курганский губернатор Вадим Шумков, оценил его как «очень высокотехнологичное производство»: «Здесь будет образовательный центр, рекреационная часть и достойные условия труда, передовое оборудование. Пока заработал только первый цех. Готовятся запустить второй цех до конца года. Здесь рядом, буквально километр по прямой — индустриальный парк, где мы тоже ожидаем появление нескольких новых заводов. Это будущее Варгашей, Варгашинского района и Курганской области».
Почему собственники запустили производство именно в этом регионе и как собираются его развивать, нам рассказали топ-менеджеры «Завода ВСП» — директор Николай Кочарин и директор по развитию Дмитрий Бакиров.
Николай Кочарин: «Они пришли и решили наши проблемы»
— Сейчас на заводе работает один из цехов площадью более 800 кв. метров.
Здесь люди нацелены на оптимизацию. Все время
В 2021 году в эксплуатацию будет введен второй цех. Раньше это здание принадлежало предприятию строительной отрасли, которое обанкротилось, постепенно помещения разрушились. Уже после приобретения зданий мы обратились к экспертам, и они показали, что здание от процедур банкротств пострадало больше, в итоге затраты на капитальный ремонт оказались несколько выше, чем мы рассчитывали при первоначальном осмотре. На ремонт ушло около 25 млн рублей. Сумма приличная. Единственный плюс — мы выиграли по скорости запуска проекта. Меньше было вопросов по согласованию: документация на проектные работы отличается от документации на капремонт. Но еще не все восстановлено. Сделаны работы по кровле, полы, заведены коммуникации.
— Если здание кому-то принадлежало, коммуникации должны были быть?
— В поселке Варгаши, как я понял, когда-то давно была канализация, но сейчас ее нет. Во время череды банкротств канализация куда-то испарилась… Нам пришлось заниматься и другими коммуникациями. Там, конечно, было подведено электричество, но это не те мощности, на которых можно было бы организовывать производство. Мы получали новые технические условия, согласовывали проект по электроснабжению, выполнили все требования по техническим условиям. Этот путь занимает немало времени, но мы по нему прошли.
— А на рынке нефтяного оборудования вы давно присутствуете?
— Компания стартовала, уже имея рынок сбыта.
— Конкуренты есть?
— Основной конкурент — Китай, он уверенно пытается занять этот рынок. Если не развивать производство, то это вопрос времени. Надо заниматься улучшением технологий и использовать все возможности, чтобы при хорошем качестве была конкурентная цена. Мы ищем новые решения, патентуем их. Помогут ли эти патенты, сказать сложно: практика законодательства у нас очень разнообразна. Плюс у китайских производителей мощнейшая поддержка со стороны государства.
— Вы имеете в виду финансовую помощь?
— Как создан инвестиционный климат в Китае? Там ведется планомерная работа по поиску рынков для инвестиций. Если принимается решение, что инвестиции будут эффективны, их «оформляют» на частные компании в форме беспроцентного кредита. Если компания выполнила нормативы, кредит просто списывают. Такая политика ставит китайские компании в доминирующее положение, они могут спокойно предлагать товар покупателям по более низкой цене. Не думаю, что у них конструкторы и предлагаемые ими технические решения лучше, хотя технологии в КНР очень серьезно развиваются, поэтому ставку они будут делать именно на демпинг. Мы в таких условиях решаем задачи конкурентоспособности, чтобы выстоять, когда они начнут осваивать рынок.
— Российских конкурентов не боитесь?
— Они работают с нами в одинаковых условиях. Преимуществ у них нет. Здесь честная конкуренция, где главный критерий — качество продукции.
— А как вы ЛУКойлом и «Газпром нефтью» законтрактовались?
— Мы проходили стандартную процедуру регистрации на тендерных площадках и т.д. К нам приезжали аудиторы, смотрели производство, делали заключения, а дальше компании принимали решения, покупать у нас или не покупать.
— А когда вы начали производство?
— В марте 2020 года.
— А что из себя такой комплект представляет?
— Что такое запорная арматура? Она нужна, чтобы контролировать потоки транспортируемого вещества в трубопроводных конструкциях и системах. Позволяет отключать, распределять поток, регулируя различные параметры: давление, напор или температуру. Может монтироваться на трубопроводы, емкости и другие агрегаты. Мы делаем часть комплектующих вместе с корпусом и отправляем заказчику, конечный потребитель уже на месте такой комплект собирает и эксплуатирует. К такой продукции предъявляются очень высокие требования. Главный критерий — надежность. Если мы говорим о типовых условиях, срок эксплуатации арматуры составляет до 15 лет.
— Весь объем произведенной продукции реализуете?
— Объем заказов согласован. Поэтому все продаем, конечно.
— Вы планируете расширять производство — какую еще продукцию будете производить?
— Готовые сборные единицы. Дооснащаем производство стендами для испытаний, в том числе гидроиспытаний, что позволит нам проверять изделия.
— Где берете для производства необходимые материалы?
— Металл покупаем на рынке. Есть несколько поставщиков в Кургане, Перми, Челябинске. Материал разнородный:
нержавейка, черный металл.
— Вы сразу остановились на Курганской области?
— Рассматривали несколько вариантов для создания производства, в том числе изучали площадки в Челябинске, Тюмени.
— Разве Тюмень не ближе к вашим заказчикам?
— Инвестиционный климат в Курганской области оказался более благоприятным. Мы ощущаем мощную поддержку со стороны Фонда «Инвестиционное агентство Курганской области» (создан в 2018 году). При возникновении трений, например, с энергетиками, можем рассчитывать на помощь фонда. Они активно отстаивают наши интересы и решают проблемы.
— Какие могут быть проблемы у компании, которая сознательно выбрала регион для строительства площадки?
— На этапе сдачи проекта по электроснабжению завода энергетики отказались его принимать. Хотя проект был ими согласован. Причина отказа непонятна. Вопрос удалось снять только при поддержке Инвестагентства и заместителя губернатора. Они решили нашу проблему. В Китае, например, таких барьеров нет. Там за пару недель вас подключат. У нас вы только ответа ждать будете в течение этого времени.
— С прибылью закончили 2020 год?
— Да. Затраты на капитальный ремонт были чуть меньше, чем мы думали, а объемы выпуска чуть больше.
— Где кадры берете?
— Это одна из самых серьезных проблем, но она решаема. Мы планируем реализовать образовательный проект. На одном из этажей административно-бытового корпуса будем проводить факультативную подготовку по таким предметам, как физика, математика, химия, чтобы школьники нацеливались на университет, а потом применяли знания на практике.
— Какие гарантии, что они вернутся?
— Нет гарантий. Но детей-то надо учить. Осенью мы проводили переговоры о целевом обучении в вузах. Это трехсторонний договор, согласно которому студент после завершения обучения должен отработать в компании определенный период времени. За его образование платит государство. Мы обеспечиваем практические занятия. Я предложил исключить из договора пункт об обязательной отработке. Представьте, если выпускник соберется учиться в магистратуре, а тут надо отрабатывать. Мы не хотим препятствовать его дальнейшему развитию.
— Исключили этот пункт?
— Нет. Оказывается, это невозможно. Есть федеральные правила.
— А преподавателей где будете брать для образовательных курсов?
— Преподавателей планируем привлекать из Курганского государственного университета. Хотели подключить учителей варгашинской школы, оплатить разработку учебных программ с последующим ведением занятий. Но, как оказалось, учителя перегружены. Мы руки не опускаем. Будем готовить преподавателей. Есть такой запрос со стороны техникумов. Мы готовы сотрудничать со всеми, кто заинтересован в подготовке кадров — образовательными организациями, резидентами ТОСЭР, вообще с любыми компаниями.
— Сколько сейчас человек живет в поселке?
— В Варгашах 10 тыс. человек населения. Сколько из них ездит на вахту в Курган, в северные регионы, я не знаю, у меня нет таких цифр.
— Дети есть?
— Есть, причем неплохие. Им нужно дать возможность для развития.
— А сколько человек на заводе работает?
— 25. Мы бы взяли еще десять, нужны конструкторы и технологи. Нам звонят из центра занятости и предлагают шоферов, разнорабочих, сторожей. Технологов — нет… Варгаши — замечательное место, есть озеро, лес. И сюда люди поедут, в том числе специалисты, дайте время.
Дмитрий Бакиров: «Индустриальная культура и среда для развития»
— Главный плюс Курганской области — это люди: профессионалы, которые не боятся работать руками. В советское время здесь «ковались» кадры — специалисты высшего, среднего и первичного технического звена. Если властью и бизнесом будут созданы благоприятные условия, здесь в достаточно короткий промежуток времени можно с помощью образовательных учреждений сформировать целый класс людей, которые займут квалифицированные рабочие места. В чем минус этой территории? Людям в последние пару десятков лет говорили: «Не нравится? Валите отсюда». И люди поехали по вахтам, теряя квалификацию.
— Вахтовиков можно вернуть домой. И работу предоставить.
— Работа есть, да. А вахта — это социальный бич на самом деле. Люди вынуждены отрываться от дома, семьи, у людей меняется сознание. Это неправильно. Вопрос в том, смогут ли они переквалифицироваться. Увы, но многие из них выполняли простейшие функции и практически деградировали. Наша задача — показать молодежи, что они могут работать дома в технологически продвинутой компании. Им не надо на Север ехать, они могут свою жизнь дома устроить. Я долго работал в Германии и прекрасно понимаю, как может быть устроена жизнь в небольших городах, поселках, где расположены производственные мощности. Там вокруг предприятий виноградники растут, кругом сады яблоневые. Почему мы не можем также сделать?
— Не в Германии живем.
— Ну и что. Нет ничего невозможного.
У Курганской области есть вся необходимая инженерная, транспортная и индустриальная инфраструктура. Здесь колоссальное количество площадей, которые стоят на порядок дешевле, чем в Екатеринбурге или Челябинске, например. Такой объект, какой мы купили в Варгашах вместе с земельным участком в 1,8 га, в Челябинске стоит значительно дороже, в таком же состоянии. Не потому что он лучше, а потому что там земля существенно дороже. С точки зрения логистики Курганская область ничем не отличается, допустим, от Тюменской или Свердловской областей. Здесь проще достучаться до власти. Здесь существует индустриальная культура — сублимация интеллекта и времени на определенной территории в рамках технологической культуры. Это очень важно.
И здесь она позитивна. Здесь было придумано очень много различных технологических решений или направлений. Это арматуростроение, автомобилестроение, химическое машиностроение, строительство дорожных машин. Здесь люди нацелены на оптимизацию. Все время. А еще здесь жилье дешевле.
— А интернет дороже.
— Это правда. Здесь самые высокие тарифы. Мы платим 6,2 тыс. рублей с НДС за десять мегабит. В Челябинске — 5,1 тысячи за 350 мегабит, в Ижевске — 2,4 тыс. рублей за 600 мегабит. А интернет — очень важно. Это по большому счету отсутствие возможности у местного населения представлять себе мир иным. Нормальные коммуникации — это про людей, про конкурентоспособность, про бизнес. В Шанхае, например, вы не найдете ни в одном кафе, ни в одном ресторане или гостинице платный интернет. При этом компании, которые содержат эти заведения, за него не платят, например. За него платит государство. Оно создает среду для развития. Нужно создать комфортные условия для жизни и работы.
— Почему Варгаши, а не Курган?
— Для создания производств оптимально подходят именно малые города. Именно здесь при помощи местных властей, образовательных учреждений можно создать локальную точку, где люди и площадки будут специализироваться на каком-то фундаментальном знании — энергетика, электрика, механика, металлургия. Здесь это сделать проще, чем в крупной агломерации.
