В прошлом году Минобрнауки РФ объявило о старте программы поддержки цифровизации университетов. Объем субсидирования 44-х вузов (предполагается, что список будет расширен) превысит 3,8 млрд рублей. Субсидии будут предоставлены на совершенствование инфраструктуры, в том числе модернизацию программного и аппаратного обеспечения, внедрение цифровых продуктов и услуг, а также кадровое развитие и повышение качества данных, необходимых для принятия управленческих решений. Условием получения субсидии является разработка университетами программы цифрового развития и ее согласование с Минобрнауки. Примером для подражания могут стать победители конкурса на реализацию модели цифрового университета. Это пять университетов — Высшая школа экономики, Сеченовский, Уральский федеральный, Томский государственный и Университет ИТМО, которые занимаются трансформацией образования и формированием ключевых цифровых компетенций с 2019 года.

Понятно, что ни электронное расписание, ни онлайн-лекции еще не делают университет цифровым. Трансформация должна затронуть суть учебной системы, повысить качество итогового образовательного результата и мотивацию студентов и преподавателей. Как организовать этот процесс, «Э-У» рассказал первый проректор по экономике и стратегическому развитию Уральского федерального университета Даниил Сандлер.

— Даниил Геннадьевич, цифровой университет — это отдельная новая сущность или часть системы традиционного университета, которая «живет в цифре». Это больше, чем приспособление цифровых инструментов под нужды традиционного образования?

— На мой взгляд, цифровые сервисы усиливают лучшие качества классического университета, того самого, сущность которого была сформирована еще 200 — 300 лет назад. Даже из-за персонализации обучения, которая неизбежно присутствует в цифровом университете, не происходит отрыва от традиционного университета. Конечно, не нужно путать цифровой университет с «полным онлайном». В цифровом университете есть очное общение, в том числе индивидуальное. Цифровая трансформация делает университет более эффективным для всех участников. Мы ориентируем модель будущего цифрового университета на создание новых сервисов для абитуриентов, студентов и корпоративных партнеров УрФУ. Один из самых ярких примеров — новый уровень индивидуализации траекторий. Чтобы обеспечить рост качества для всех обучающихся, мы привлекаем ресурсы наших партнеров — других университетов, предприятий-участников рынка экономики знаний — и действуем в перспективной архитектуре областей образования и наук, выходя за рамки отдельных специальностей и программ.

Особенности модели УрФУ заключаются также в создании сервисов для исследовательского процесса, в частности сервисов, направленных на акселерацию исследований молодых ученых, за счет облегчения их рутинной работы. Всего в модели цифрового университета заявлено 234 элемента (методики, модели, регламенты, информационные сервисы), на которые и выделен грант в размере 293 млн рублей. На сегодняшний день вуз получил 110 млн рублей, основное финансирование проекта «Цифровой университет» приходится на 2021 год.

Это еще игра

— Как вы считаете, в какой перестройке нуждаются образовательные программы и весь подход к обучению? Какие образовательные форматы наиболее актуальны?

— Обучение должно стать более привлекательным, геймифицированным. Представьте себе проектное обучение. Да, зачастую это вполне реальный проект, предоставленный предприятием-партнером, но все равно для студента это еще не выход на рынок, не зарабатывание хлеба насущного, это еще игра. Хотя он решает вполне реальные задачи. На мой взгляд, должно стать больше игровых в хорошем смысле этого слова моментов, но при этом не должны снижаться требования к результату. И такой результат должен обеспечиваться и контролироваться.

— Насколько успешно университет внедряет новые форматы?

— Я считаю, успешно. Конечно, есть и негативные примеры, но позитивных больше. Нам удалось существенно увеличить посещаемость, несмотря на дистант или даже благодаря ему. В феврале мы вышли из него (на момент выхода публикации 22 февраля) и летом, и осенью прошлого года тоже выходили, потом опять уходили, но в среднем посещаемость занятий студентами и их вовлеченность увеличились. То же могу сказать и о вовлеченности преподавателей, хотя нужно понимать, что это требует дополнительных временных и эмоциональных затрат, энергии. 80% участников недавнего исследования международного рейтингового агентства QS считают, что нагрузка на преподавателей во время пандемии выросла и уже вряд ли снизится. То есть образование становится мобильным, но более трудозатратным. Да, можно сочетать его с трудовой деятельностью, где-то даже с путешествиями, цифровой университет это позволяет. Но в итоге трудозатраты, как правило, растут и у студентов, и у преподавателей.

— Как вы оцениваете использование при реализации ряда дисциплин основных образовательных программ виртуальной и дополненной реальности, симуляторов, тренажеров, виртуальных лабораторий? 

— У нас есть хорошие примеры внедрения тренажеров, основанных на дополненной реальности, есть исследовательские проекты, связанные с изучением особенностей восприятия людьми этих форматов. Это очень дорогие форматы: хороший тренажер даже при наличии платформы, купленной ранее, — это несколько миллионов рублей. А чтобы какую-то серьезную платформу приобрести для вуза вместе с программно-аппаратным комплексом, понадобятся десятки миллионов. Мне кажется, чтобы сделать доступным виртуальное и дополненное обучение, создать необходимую среду, нужно кооперироваться с другими вузами, объединять финансовые источники и компетенции. Возможно, лет через десять этот вопрос решится сам собой, резко подешевеет оборудование. Но если вы хотите добиться результатов сейчас, нужно кооперироваться и перенимать лучший опыт.

Все теперь отражено в цифровом мире

— Для модели цифрового университета было отобрано пять вузов. Сотрудничаете ли вы с другими участниками проекта? Насколько полезен обмен опытом, наработками?

— Мы бы не попали в этот проект, если бы не сотрудничали с коллегами из других вузов. И раньше был обмен опытом, преподавателями, курсами, технологиями, знаниями, в том числе на платформах, активно развивающих новые образовательные технологии. Проект сделал эти контакты более интенсивными, резко вырос бартер цифровых знаний между университетами. Количество сетевых программ увеличилось, в том числе на взаимовыгодной платной основе. Мы стали больше покупать у коллег, а они стали больше покупать у нас.

 — Подтолкнула ли пандемия процесс внедрения в высшей школе технологий, трансформирующих взаимодействие студента и преподавателя?

— Да, ускорила. Если раньше студент мог сделать вид, что учится, и все были довольны, то сейчас возможность для такого поведения резко сократилась. То есть это все теперь отражено в цифровом мире и любой студент может сказать: а что вы с меня спрашиваете, посмотрите, как меня учили. Но и преподаватель может спросить: а почему студент жалуется, я его учил — вот лекция записана, вот консультация. Все зафиксировано. Это вынуждает обе стороны к более ответственному поведению.

— Использование цифры требует и «железа», поэтому университет будущего нужно обеспечить соответствующим оборудованием. Как обновляется инфраструктура для цифрового университета? Существуют стандарты цифрового оснащения лабораторий, учебных аудиторий и рабочих мест сотрудников?

 — Нам чуть проще, чем другим вузам, потому что мы начали серьезно обновлять инфраструктуру еще три-четыре года назад. Это касается и доступа в интернет, и закупки специализированного профессионального программного обеспечения для строительной области, машиностроения, статистической обработки данных, можно долго перечислять. Все это мы закупаем уже даже не на десятки миллионов рублей, эта цифра в бюджете постоянно обновляется. Мы осознанно инвестируем в инфраструктуру, потому что это наш шаг в будущее — оно будет цифровым и мы обязаны в нем присутствовать. То есть мы сейчас вынуждены содержать две инфраструктуры — офлайновую и цифровую. Пока еще затраты на офлайн выше, но это соотношение будет меняться.

Взаимное обучение поколений

— Для университетов внедрение цифровых технологий, сетевое взаимодействие с другими вузами позволит «остаться в рынке». Но где взять необходимое количество сотрудников с цифровыми навыками и умением работы с передовыми технологиями?

— У наших преподавателей есть дети, они их учат лучше, чем мы. Кто бы мог подумать, что тезисы семилетней давности, что в будущем в университете молодежь будет учить старшее поколение, реализовались здесь и сейчас. Молодое поколение будет учить старшее цифровым навыкам, а возрастное — делиться фундаментальными знаниями. То есть идет взаимное обучение поколений. Нам всем придется учиться, и это абсолютно нормально в сегодняшних реалиях.

— Каковы главные критерии в реализации проекта «Цифровой университет»?

— С точки зрения образовательного процесса главный критерий — успех выпуска в современном мире. Второй важный критерий — рост количества партнеров, как в образовательном процессе, так и в научном. Ну и третий, самый сложный в современных условиях, — должна расти заработная плата научно-педагогического состава.

— Где проходит граница между цифровым и традиционным университетом?

 — Существует как минимум шесть-семь моделей «цифрового университета», каждый вуз выбирает собственную комбинацию. С точки зрения университетского менеджмента, граница между традиционным и цифровым университетом проходит там, где мы понимаем, что у нас нет больше ограничений, продиктованных «физической» инфраструктурой, размером аудиторий, например. Для цифрового университета снимаются традиционные ограничения, даже дилемма качества и количества существенно трансформируется. В цифровом университете мы сможем учить столько студентов, сколько необходимо экономике. Предположим, у нас снова растет количество желающих учиться на «Программной инженерии», но возникают вопросы, где взять столько  аудиторий, преподавателей, места для производственной практики. Так вот, цифровой университет снимает эти вопросы, одновременно наращивая качество образования.