Непопулярный популист
В Венесуэле двоевластие. Президент и контролируемый оппозицией парламент пошли по пути непризнания друг друга.
В Латинской Америке о поддержке венесуэльского президента заявили сразу только Боливия и Никарагуа. Даже Куба сделала это после некоторых раздумий. О реакции США можно просто промолчать.
Мадуро решил не соблюдать никаких приличий при проведении выборов в Конституционную ассамблею, не согласившись на регистрацию в качестве кандидатов хотя бы кого-то из представителей оппозиции. Он включил в число депутатов своих самых одиозных соратников, как и жену, Силию Флорес, являющуюся, кстати, ключевым фигурантом дела так называемого «Картеля сердец» — о масштабной контрабанде наркотиков в США, Канаду и Мексику.
По официальным данным, на выборы в Конституционную ассамблею пришло порядка 8 млн. человек или 41,5% избирателей – то есть, на миллион больше, чем на «народный референдум» о недоверии Мадуро, недавно проведенный оппозицией. Но через считанные часы соцсети заполонили фотографии с пустых участков. По данным парламентариев, ассамблею избрало не более 15% венесуэльцев, имеющих право голоса.
То, что результатом выборов станет только увеличение хаоса и насилия, стало ясно уже в их день проведения: ожесточенные схватки полиции и протестующих, 10 убитых даже по официальным данным и 16 — по данным оппозиции. Возросло ожесточение: в день выборов в колонну полицейских бросили бомбу, а один из кандидатов в члены Конституционной ассамблеи, юрист Хосе Феликс Пинеда был убит.
Энрике Каприлес, пытающийся взять на себя роль координатора действий оппозиции, пообещал, что протесты продолжатся, а решения Конституционной ассамблеи будут саботироваться. Бедность и всеобщий дефицит – это два мощных двигателя протестов, который вряд ли получиться остановить репрессиями.
Между тем, что именно Николас Мадуро планирует делать, непонятно. Он много говорит о необходимости политических реформ, но почти ничего – об экономике, если не считать привычных обвинений в адрес заграницы и олигархов в подрыве промышленности и торговли страны. Поддержки МВФ, ранее выручавшая Венесуэлу в сложных ситуациях, теперь ждать не приходится, в целом страна в изоляции и ей грозит даже вылет из Меркосур (южноамериканского общего рынка). Венесуэльцы штурмуют самолеты, отлетающие за границу, а дипмиссии сокращают свой личный состав, готовясь к худшим временам.
Дебюрократизацию проведет армия
Когда эти времена настанут, зависит от запаса прочности режима Мадуро. Его предшественник Чавес сделал много для того, чтобы создать социальную поддержку «боливарианской революции». Бедняки из барио (районов трущоб Каракаса и крупных городов), получив некоторые льготы, поддержку и возможности воспользоваться появившимися «социальными лифтами» действительно на первых порах эффективно поддерживали режим, исправно голосуя на референдумах и выборах за действующую власть. Но по мере того, как возможности государства оплачивать лояльность простых венесуэльцев иссякали, стала исчезать и эта поддержка.
Ныне социальная база режима – это не столько тот самый «простой народ», защитниками коего себя числит Мадуро, сколько те, кто успел занять свое место под солнцем при его предшественнике в бюрократическом аппарате, профсоюзах, общественных организациях и окологосударственном бизнесе, достаточно сильно связанном с действующим президентом.
Однако армия сейчас, это не только опора Мадуро, но и одна из потенциальных угроз его режиму. Не факт, что контроль нынешнего президента над армией так же абсолютен, как и у его предшественника: бывший водитель автобуса, профсоюзный деятель Мадуро никогда не был для военных своим человеком. Показательно, что он так и не решился до сих пор задействовать всю мощь вооруженных сил для подавления протестов. Не исключен вариант, что как раз военные, те самые бывшие капитаны и полковники, ставшие генералами при Чавесе, скажут свое заключительное слово в нынешнем политическом кризисе.
В конце концов, последняя попытка переворота с участием армии была в Венесуэле не так давно – всего лишь каких-то 25 лет назад. В 1992 году молодые офицеры, среди которых был и мало кому тогда известный Уго Чавес, решили покончить с почти таким же серьезным как сейчас кризисом, вызванным, правда, либерально-рыночной политикой тогдашних властей. Так что в противостоянии власти и оппозиции возможно появление и третьей силы. Правда, у силовиков свои пятна на репутации: по их адресу часто звучат обвинения в участии в патронируемом государством наркобизнесе.
